— Это очень хорошая мысль, — проговорил он. — Очень правильная мысль!
— Давайте возьмемся? — предложила Роза.
— Давайте, — обрадовался Николай Трофимович.
Найти председателя или парторга колхоза было трудно: оба они, как всегда в конце зимы, разъезжали по зимовкам, по животноводческим фермам. Роза трижды ходила в правление, и все напрасно. Обычно ее встречал главный бухгалтер колхоза — маленький человек в очках. На рукава его кителя были натянуты черные сатиновые нарукавники, он всегда сидел в переднем углу правления за двухтумбовым столом, и Роза иначе его себе не представляла, как будто и родился этот человек вместе с этим столом, в нарукавниках и в очках.
— Если дело у вас не секретное, выкладывайте! — сказал он Розе, когда она пришла в третий раз. — Я передам начальству.
— Дело, конечно, не секретное, — ответила Роза и села на стул, стоявший перед столом главбуха. — Можно и с вами посоветоваться.
Показывая всем своим видом, что он слушает, бухгалтер вскинул голову, снял очки.
— Мы хотим открыть лекторий для родителей, — сказала Роза. — Учителя будут читать лекции...
Ушками очков бухгалтер поковырял в редких кривых зубах и спросил:
— А денежный вопрос? Как решить денежный вопрос?
— Не понимаю, — ответила Роза. — Какие деньги?
— Расшифрую, — снисходительно улыбнулся бухгалтер. — Лекции относятся к категории культурно-массовой работы. Не возражаете? Так, — и он передвинул на счетах костяшку. — Средства, предусмотренные на это дело по смете истекшего года, уже истрачены. Понятно? — бухгалтер двинул вторую костяшку. — Как вам известно, на новый год счет у нас не открыт, сидим за годовым отчетом. Что же прикажете делать? Брать деньги из другой статьи? Нарушение финансовой дисциплины. Банк не позволит...
— Вы меня не поняли, — сказала Роза. — Мы будем бесплатно читать лекции! Проводить работу среди родителей — это наша обязанность. Понимаете?
— Э-э-э... Если так, тогда я ни при чем. Мне все равно, если бесплатно... Посоветуйтесь с руководством! — разочарованно произнес бухгалтер и, нацепив очки на нос, принялся рыться в ящике стола.
Роза уже хотела уйти (опять ни с чем), как в правление вошел крупный, с грубоватыми чертами лица и лукавыми теплыми глазами молодой тракторист Тлеуберды. Шапка у него, как всегда, набекрень, телогрейка — нараспашку, рубашка-шотландка расстегнута у ворота, руки — в карманах брюк.
— Привет ученым людям! — воскликнул он и протянул Розе сильную, большую руку.
— А не стыдно тебе ходить в таком виде? — вместо приветствия ответила Роза. — Да еще с девушкой хочешь здороваться!
— Виноват! — смутился Тлеуберды, поспешно застегивая пуговицы телогрейки. — Я немного с бревном повозился на улице, разгорячился...
— Вот теперь здравствуй! — сказала Роза, когда он привел себя в порядок. — Садись, поговорим... Ты ведь член комсомольского комитета колхоза?
— Э-э... Вы меня не унижайте! — лукаво усмехнулся он. — Повыше берите! Я самый генеральный секретарь комитета, — сказал он, ударив себя в грудь.
Встречаясь, они всегда разговаривали в таком шутливом тоне.
— Ох, простите, товарищ генеральный секретарь! — с улыбкой ответила Роза. — Это еще лучше, — и она рассказала о цели своего прихода.
— Идея! — воскликнул Тлеуберды. — Мне нравится такое дело.
— Тогда помоги...
— Я готов.
И вот дня через два из колхозного радиоузла полетел по всем домам необычный призыв:
— Внимание! Внимание! Слушайте: сегодня в 8 часов вечера в клубе учитель семилетней школы колхоза «Красный пограничник» Иванов прочтет лекцию на тему: «Закаляй свое здоровье!» После лекции будет показан спортивный кинофильм. Приходите без опоздания!
Наступил вечер. Пора было начинать лекцию, а людей в клуб собралось мало, да и те, что пришли, хотели смотреть кино. Лекции в ауле бывали редко и к ним не привыкли.
Но то, что в этот вечер колхозники увидели и услышали, было совсем не похоже на все виденное и слышанное раньше. Лектор не спрятался за кафедру, не стал читать по тетрадке монотонным голосом. Он встал перед людьми и вежливо поздоровался со всеми. Ему ответили неуверенно и недружно. Потом Николай Трофимович простыми словами объяснил всем тему лекции и спросил, как к этому относятся собравшиеся.
Люди не заметили, как лектор овладел их вниманием, как завязалась непринужденная дружеская беседа.
Николай Трофимович приводил интересные случай, факты, примеры. Чем больше люди увлекались его рассказом, тем сильнее сам он воодушевлялся. О чем он только не рассказывал! О пловцах на дальние дистанции, о выносливых комсомольцах, проехавших на велосипедах огромный путь от Владивостока до Москвы, о силачах, способных толстое железо свернуть, как тесто.
Люди слушали его с удивлением, вниманием и восторгом. Больше всего понравились колхозникам рассказы Николая Трофимовича об основателе русской школы бокса Харлампиеве, об известном русском силаче Иване Поддубном, о казахе Хаджи Мукане.
— Что поделаешь! — сказал в заключение Николай Трофимович. — У нас в колхозе некоторые не понимают значения физкультуры и спорта. Им кажется, что достаточно того, чтобы ребенок сидел над книгой... А верно ли это? — спросил Николай Трофимович и посмотрел на отца Мурата — Батырбая, который поспешил отвести взгляд от учителя и нагнулся, чтобы почесать колено.
Кончилась лекция. Тлеуберды спросил, есть ли вопросы? Сначала все молчали, но вот с дальнего ряда поднялась доярка Зулейха.
— Я вот хочу спросить у вас, — неуверенно проговорила она. — Среди наших казахов рассказывают про одну женщину. Будто она новорожденного теленка и утром и вечером таскала метров на сто примерно... Туда и обратно... Каждый день. Теленок рос, а она его все носила... Исполнилось ему три года, стал он взрослым бычком, а она все равно могла таскать его. Вот я и не знаю: правда это или нет?
— Где там могла? Мало ли что говорят! — послышались голоса.
— А я верю этому! — ответил Николай Трофимович. — Верю, потому что труд и тренировка все могут сделать. Вот что я вам скажу. Богатырь Саидов в детстве был худым и слабым... А поупражнялся, потренировался — и стал в цирке со львами бороться. Стал знаменитым борцом. Он мог двумя руками поднимать льва и перебрасывать его через голову. А ведь лев весит двести семьдесят килограммов! Но это еще не так много, плечом можно и потяжелее груз поднять. Например, Руссоль. Ок мог поднять целую тонну!
— Сколько? Сколько? — раздались голоса.
— Это же какой-то...
— Одну тонну не под силу даже верблюду поднять!
— А мы, наверное, и центнер не поднимем, — сказал кто-то. — В землю провалимся!
— И все-таки выносливости человека нет предела! — продолжал Николай Трофимович. — Индейцы с острова Тибуры, мексиканцы или бушмены — есть такая народность в Южной Африке, — могут догнать оленя или зайца.
— Боже мой! — воскликнул Батырбай, расстегивая тугой воротник.
— Страшное дело! — поддержали его со всех сторон, а кто-то из задних рядов крикнул:
— Скороходы! Это в сказках! Не очень ли ты увлекся, дорогой?
— Я говорю истинную правду, аксакал! — ответил Николай Трофимович. — Мексиканские индейцы часто проводят соревнования в беге по кругу... А круг — 20 километров, и пробежать его нужно двенадцать раз. Вот умножьте двенадцать на двадцать... Какое получится расстояние?
— Получится двести сорок, — выпалил главбух колхоза, сидящий в первом ряду.
— Вот! — сказал Николай Трофимович. — Представляете, какое это расстояние? Любая лошадь не выдержит! А для мексиканских индейцев это — привычное дело. Поэтому-то они гоняются за оленями и зайцами... Животные валятся от усталости, от изнеможения...
Как вода, прорвавшаяся сквозь плотину, обрушился на Николая Трофимовича поток вопросов.
Когда на все было отвечено, Тлеуберды встал с места, чтобы от имени колхозников-родителей поблагодарить Николая Трофимовича за интересную лекцию.
— Товарищи...
— У меня небольшой вопрос, — перебил его старый Батырбай.
— Пожалуйста. Спрашивайте, Батыке, — ответил Тлеуберды.
— Сынок много тут интересного нам рассказал, — промолвил Батырбай. — Еще на одно темное пятно светлый луч упал, глаза наши открылись. Я не спорю. Но он, между прочим, и про родителей упомянул. Мол, не понимают они физкультуры этой, пугаются ее. Это верно. Я вот один из таких родителей. Если это — мое невежество, извиняюсь, дорогой. Только игра в драку мне все-таки не нравится, за остальное — спасибо большое... Хорошо, если дети будут здоровыми, смелыми, сильными... А драка... Не надо драки!
Батырбай шумно вздохнул и умолк, забыв о «небольшом вопросе», который хотел задать Николаю Трофимовичу. Честно говоря, поднимаясь со стула, Батырбай собирался при всех разругать учителя за то, что он научил мальчишек разбивать друг другу носы. Но этого как-то не получилось: он не мог вспомнить и двух сердитых слов.
