А Жека вскоре отправится к себе домой, на заставу. Прощай, тёплый остров! Прощай, седьмая комната! Прощай, простая солдатская кровать, которой на один вечер выпал счастливый случай превратиться в шхуну, плывущую по бурным волнам! И потом, когда Жека уже вырастет, он всегда будет помнить этот остров и девочку Марину, первую девочку, с которой он познакомился и подружился.
Уже в вертолёте Жека вспомнил и спросил:
— Мам, а где же был отряд? Почему мы его не видели?
— Как это не видели? — удивилась мама. — А солдаты и офицеры? Ведь мы с тобой и были в отряде…
— Знаю, знаю, — перебил Жека. — Отряд — это люди, как и застава. А раз они пограничники, то и отряд пограничный. А почему с заставы всё сообщают в отряд?
— Наверное, потому, что застав на границе много, а в отряде находится командный пункт. Но я думаю, лучше тебе это объяснит папа.
Первым делом Жека отправился на заставу. Только он не шёл пешком, а ехал на своём новеньком двухколёсном велосипеде, который они с мамой купили перед отлётом с тёплого острова. Он ещё не очень хорошо умел ездить и старался посильней нажимать на педали, как посоветовал отец. К заставе он подъехал, названивая в звонок, да так громко, что дежурный Алёша выглянул на крыльцо.
— А, Евгений Борисович! Привет! С возвращением! Ну-ка, показывай свою машину! Марка что надо! — похвалил Алёша.
Жека был доволен. Кто-кто, а Алёша в машинах толк понимает. Посмотреть на велосипед хотелось и другим солдатам. Вот из дверей выглянули Юрочка Снегурочка и Женя Гитарист, и даже Гена вышел из кухни.
— Покажи, как идёт машина!
— Ну-ка, позвони ещё!
— А права на вождение у тебя имеются?
— Он в отряде сдал. Да, Жека? — раздавались голоса. И Жека несколько раз гордо проехал мимо солдат.
— Ой, что это вы не в форме, а в этих… — вдруг заметил Жека, показывая на заляпанные краской комбинезоны.
— В стройбат перешли, — засмеялся Юрочка Снегурочка и серьёзно добавил: — Ремонт. Смотри не измажься: масляная краска не отстирывается.
Солдаты ушли. Жека слез с велосипеда и, прислонив его к крыльцу, тоже зашёл за ними следом в здание заставы. Что тут творилось! Всюду пахло краской. Из спальни были вынесены кровати. Они стояли в коридоре, а в спальне Юра и Женя красили стены. Потолок они уже побелили, а стены красили очень интересно: не кистями, а валиками. Обмакнут валик в банку с краской, пройдутся по стене, и следом за вращающимся валиком появляется на стене синяя полоса. Рядом с ней — другая, потом — третья… Жека вспомнил, как отец советовался с мамой, в какой цвет красить помещения, а потом сказал: «Женский глаз — как алмаз».
В спальню вошёл отец, постоял, посмотрел, похвалил:
— А неплохо получается. — И вздохнул: — Жаль, не хватает рабочих рук. Хорошо бы всё закончить, пока стоит солнечная погода.
Жека глянул: и правда, работают только двое. Юрочка Снегурочка стоит на лестнице и красит валиком верхнюю часть стены, а Женя Гитарист внизу набирает краску на оба валика, один подаёт Юре, а другим красит сам. Третий валик лежит без дела. Жека взял его:
— Можно я тоже буду красить?
— Только тебя тут не хватало! — сердито сказал Женя. — Иди гуляй!
Никогда ещё Женя не разговаривал с Жекой так сердито. Он всегда был весёлый, а сегодня хмурый и злой.
Юра глянул на Женю сверху вниз с лестницы и сказал непонятно:
— А может, всё это неправда?
Женя даже работать перестал, стоял с валиком в руках, и с валика на пол капала краска.
— Друг ведь не станет выдумывать. Своими глазами её видел: сидит в баре, коктейли распивает и улыбается этому усатому. Ну, как же это так! — почти закричал он. — В письме написала: «Считаю дни и жду!» — а сама…
— Что же ей теперь и улыбаться нельзя, пока ты не вернёшься? — сказал Юра. — Может, это просто её знакомый.
— Знакомый! Знаем мы таких знакомых, — сквозь зубы процедил Женя.
«Вот и у Жени беда», — подумал Жека и посоветовал, как когда-то советовал Володя Гене:
— Ты ей напиши: «Так, мол, и так. Вернусь домой, поженимся». Ты кто? Пограничник! Против тебя этот усатый — курёнок!
Женя посмотрел на Жеку и уже не сердито, а смеясь, покрутил головой:
— Во, советчик мировой! В самый корень глядит. Ну давай, крась, если хочешь. — Взял валик, обмакнул его в краску и протянул Жеке: — Держи, помощник!
Так они и красили втроём: вверху Юра, посередине Женя, а в самом низу Жека. Заглянул Костя, сказал:
— Ну вот, а вы всё плачетесь, что рабочих рук не хватает. Теперь можно быть спокойным. Будет сделано в срок.
Всё нравилось Жеке: и запах масляной краски, и тяжёлый валик, катавшийся вверх-вниз по стене, оставляя на ней яркую синюю полоску, но особенно нравились пятна, одно за другим быстро покрывавшие Жекины брюки и рубашку, такие же, как на комбинезонах солдат.
И второй раз повезло ему в этот день: отец пришёл домой пораньше. Жека тотчас же подбежал к отцу. Но отец не подхватил его на руки, устало попросил маму:
— Налей, пожалуйста, чаю. В горле пересохло. — И тяжело опустился на стул.
— Что-нибудь случилось? — тревожно спросила мама.
Отец не любил рассказывать дома о своих делах, но сейчас он сказал:
— На посту технического наблюдения ЧП произошло.
— А что такое ЧП? — спросил Жека.
— Чрезвычайное происшествие, — сказала мама и добавила: — Неприятное. — А потом опять с тревогой посмотрела на отца.
— Один из солдат из молодых самолёт проспал, — нехотя сказал отец.
— Как это — проспал? — вскинула голову мама.
— Нет, он, конечно, не спал на посту, — сказал отец, но был невнимателен.
Жека представил себе комнатку на втором этаже, ящик с экраном. Вот на экране появилась зелёная точка. Она быстро движется — значит, самолёт. Даже Жека теперь это знает. А дежурный сидел рядом с экраном и не увидел.
— Кто же это? — спросила мама.
Отец задумчиво добавил:
— Что-то с ним неладное творится. Такой весёлый был парень, а в последнее время ходит понурый, и старшина на него жалуется.
— Может быть, дома что-нибудь случилось? — спросила мама.
— Спрашивал. Говорит: «Ничего».
— Я знаю! Это Женя! — закричал Жека. — У него ЧП неприятное: любимая девушка с усатым в бар ходит.
— Видал, отец, какая разведка у тебя работает! — воскликнула мама.
А отец усмехнулся и покачал головой:
— Да-а, против этакой беды даже командование бессильно.
— И ничего и не бессильно, — возразил Жека. — Надо поговорить с человеком. Ну, чего ты смеёшься, — недовольно посмотрел Жека на маму.
А отец потрепал Жеку по голове:
— Я думаю, ты правильно рассуждаешь. — И, посерьёзнев, добавил: — Конечно, Прокушев виноват. На границе даже самая малость может бедой обернуться. Но виноват не один Прокушев. Раз так получилось, значит, мы плохо воспитывали его. И самая большая вина на мне. Я получил выговор из отряда и считаю наказание правильным.
— Что же теперь будет? — спросила мама.
— Будем работать, — отвечал отец, поднимаясь. — Ну, я на заставу.
О Малыше говорят по радио
В жизни Жеки вскоре случилось замечательное, очень радостное ЧП.
Жека слушал свою любимую детскую передачу.
Как обычно, сначала прозвучала весёлая музыка. Дядя Коля и Рита поздоровались с ребятами. Потом дядя Коля рассказал о девочке Зине, которая дружит с белками, живущими неподалёку от её дома в парке. А потом… потом Рита сказала:
«Смотрите, дядя Коля, какое интересное письмо! Оно пришло от мальчика Жеки, который живёт далеко-далеко, на одном из Курильских островов».
Жека даже подскочил на тахте. Подумать только! Где-то на соседнем острове живёт мальчик, которого тоже зовут Жека, а они и не знают друг о дружке! Жека хотел поделиться этой удивительной новостью с мамой, но не успел. Рита продолжала:
«Жека нарисовал нерпёнка по имени Малыш, а его мама написала, как подобрали раненого Малыша заботливые люди и вылечили его».
Тут Жека догадался, что Рита говорит не о каком-то другом Жеке, а о нём и Малыше.
— Рита, это я, Жека! — закричал он. — Я тебя слушаю! И мама слушает!
И тут Жека подумал о своих друзьях на заставе. Ведь они ещё ничего не знают. И отец тоже не знает, что о Жеке и Малыше говорит девочка Рита из самой Москвы. Жека даже не дождался конца передачи. Как только Рита кончила говорить про Малыша, он помчался на заставу.
— О Малыше говорят по радио! — крикнул он, пробегая мимо дежурного Володи.
Но Володя вызывал кого-то по рации и не обратил на Жеку внимания.
— О Малыше говорят по радио! — крикнул Жека вышедшему из столовой Жене.
Но Женя не обрадовался, словно не он первый показал Жеке Малыша и потом не относил вместе с Жекой Малыша на лежбище нерп. Жека приостановился и даже сам не заметил, как ноги понесли его по коридору к отцу, а руки распахнули дверь.
