Подождав для верности минут пять, инженер накинул куртку и вышел из дому.
Зачем он пошёл туда? Кого хотел встретить?
Идти по полю было неудобно, ноги то и дело проваливались в разрыхлённую землю, ботинки цеплялись за ботву. Чтобы не потерять направление, Куликов несколько раз оборачивался: новый микрорайон надёжной глыбой стоял на месте, сверкая редкими огнями окон.
— Эй, кто идёт? — вдруг услышал он впереди испуганный голос. Странное дело: голос, кажется, принадлежал ребёнку.
— Это я, — как можно спокойнее отозвался Куликов.
И в следующий момент с каким-то разочарованным удивлением понял, что дошёл.
Ещё шаг — и небо впереди тускло засветилось жёлто-малиновым светом, сразу стало как будто ниже, словно съёжилось вокруг Куликова.
Это был самый обыкновенный костёр. Костёр в неглубокой лощинке, ничейной и не засаженной картошкой, — почти до середины лета в ней стояла вода, а кто же сажает картошку, «чтоб пропала», в воду?!
— Подходите ближе, дяденька, садитесь, — произнёс тот же дрожащий голосок.
Только тут Куликов разглядел троих мальчишек. Они сидели спиной к нему и теперь разом повернулись, вглядываясь в темноту. Один совсем малыш — наверное, и в школу-то не ходит. Двое других постарше.
— Спасибо, — сказал Куликов и, подойдя к костру, стал искать, куда бы присесть.
— Картошки хотите? Печёной? — спросил самый маленький из мальчишек; он даже улыбнулся вдруг, и голосок его больше не дрожал. — Только у нас её мало…
— Ящики? — кивнул Куликов на костёр. — От овощного натаскали?
— Так поломанные же, негодные! — беспечно махнул рукой малыш.
Двое других пристально наблюдали за Куликовым.
— Картошку-то здесь же накопали? — неопределённо помотал головой инженер. Он хотел спросить это безразличным голосом — ему-то какое дело, где они взяли картошку, — но получилось, словно они попались, а он их допрашивает.
— Тут же не наше поле! — без охоты, но и без страха подал наконец голос один из старших. — Из дому принесли.
— Ясно, — Куликов подбросил в костёр сломанную дощечку от тарного ящика. — А чего вы теперь не в постели? Поздно ведь.
— Каникулы у нас! — весело сверкнул глазёнками малыш.
«Всё-таки школьник…» — почему-то с облегчением подумал Куликов.
— Картошку будете? — снова спросил мальчишка.
— Пожалуй…
К ногам Куликова выкатилась чёрная картофелина, и, хотя есть не хотелось, он принялся очищать её, перебрасывая с ладони на ладонь.
— Вкусная? — улыбнулся мальчуган. — А знаете, какая картошка на Проксиме Центавра?
— Где? — не сразу понял Куликов.
Один из старших неожиданно пихнул малыша локтем в бок так, что тот громко ойкнул.
— Ты это… перестань! — грозно нахмурился Владимир Борисович.
— А чего он?.. — буркнул парень и посмотрел на молчаливого своего приятеля. Тот одобрительно кивнул, и парень повторил: — А чего он?..
— А ты чего? — с обидой произнёс малыш. — Может, дяденька тоже с нами захочет, а?
— Куда? — прожевав картошку, Куликов обвёл приятелей глазами. — Вы собираетесь в летний лагерь? Или на рыбалку?
— Ну да! — снова пробурчал парень, видимо, самый старший и авторитетный в компании.
— На Проксиму Центавра! — не выдержал малыш. И на этот раз никто не пихнул его. — Знаете, где это?
— А вы кто по специальности? — солидно поинтересовался старший, пока Куликов раздумывал, знает ли он, где это — Проксима Центавра.
— Инженер…
— Вот видите, инженер! — обрадовался малыш.
— Проксима Центавра — вот она! — старший ткнул рукой куда-то в небо. — Во-он!
Куликов поднял голову. Совсем рядом — только протяни ладонь — висело великое множество звёзд и звёздочек. И среди них наверняка была одна, названия которой он до сегодняшней ночи никогда и не слышал, — таинственная Проксима Центавра.
И ещё инженер Куликов вдруг понял, почему эти мальчишки сидели так — все по одну сторону костра, спиной к нему, когда он подошёл. Точнее, спиной к микрорайону.
Потому что если не видеть эту громаду, эти огни окон, кажется, что перед тобой огромная-преогромная, круглая и плоская пустынная планета, а вверху — одна среди многих, такая желанная Проксима Центавра.
— Вы собрались туда? — спросил Куликов, разглядывая звёзды. — И как скоро?
— Скоро! — радостно сообщил малыш.
— У нас только нет корабля… подходящего… — объяснил старший. — Так вы летите с нами?
— Мне надо подумать, — Владимир Борисович поднялся. — Видите ли, у меня… я не один, у меня семья, ну и…
Он шагнул в темноту, но что-то заставило его вернуться. Все трое напряжённо смотрели ему в глаза.
— Подождите немного, посидите ещё здесь, хорошо? Я вам картошечки принесу… побольше…
Недавно я случайно узнал большой секрет моей дочери. Мы с Танюхой вдвоём наводили порядок в игрушечном уголке: вытерли пыль, по-новому расставили мебель и посуду, а главное — пересадили кукол.
Я устроил поудобнее плюшевого медведя Митрофана, поправил маленькое зеркало… И вдруг из-за рамки зеркала выпорхнул крошечный синий бумажный пакет.
Таня тихо ойкнула, закусила губу и прижалась ко мне.
— Теперь ты всё знаешь, — тихо сказала она. — Ладно, смотри уж…
Ни о чём не догадываясь, я заглянул внутрь мятого пакета. Там лежало одно-единственное ячменное зёрнышко.
— Помнишь, мы голубей кормили и ты купил зерна?
Конечно, я помнил! Голуби на площади ленивые, совсем ручные, склёвывают угощенье чуть ли не с ладони. Они толкались у наших ног, а мы с Танюшкой понимающе переглядывались. Как всё было здорово! А когда корм закончился, пошли домой.
— Ну вот, всё высыпали голубям, а одно зёрнышко в пакете осталось! Я уже дома обнаружила! — сообщила мне дочь. — Значит, оно волшебное, верно?
— Скорей всего, — согласился я.
Странно, я даже не обратил тогда внимания, что Танюшка не выбросила ненужную упаковку, а сунула себе в карман.
— Всё теперь понял? — дочь посмотрела мне в глаза, взяла из рук пакетик с зёрнышком и устроила его на прежнее тайное место, за игрушечным зеркалом.
— Почти всё, — зачем-то соврал я.
— Конечно, чего уж тут не понять! — беспечно махнула рукой Танюшка. — Если посадить волшебное ячменное зёрнышко в цветочный горшок, помнишь, что будет?
Я тихо ахнул: ну конечно, это же сказка про Дюймовочку! Женщина посадила ячменное зерно в цветочный горшок, и тут же из зерна вырос большой прекрасный цветок, похожий на тюльпан!
— Пойдём гулять, — предложил я. — Уборка закончена, игрушки наши могут быть довольны!
— Пойдём! — не возражала дочь.
— Тань, — осторожно поинтересовался я, когда мы одевались, — отчего же ты до сих пор не посадила своё волшебное зёрнышко в цветочный горшок? Горшков у нас дома предостаточно!
— А зачем?! — рассмеялась в ответ Танюшка. — Я ведь не одинокая какая-нибудь! У меня есть ты, есть мама! А ещё две бабушки и дедушка!
Мы долго гуляли в парке, прокатились на карусели и съели по эскимо. Разговаривали о каких-то важных пустяках и понимающе переглядывались.
А пока Таня покупала мороженое, я сунул руку в карман пиджака и нащупал там своё ячменное зёрнышко. Когда мы кормили голубей, я отложил его, не знаю зачем. Так и носил всё время в кармане.
Я посмотрел на дочь, как она слизывает подтаявшее эскимо, и незаметно бросил своё глупое ячменное зёрнышко воробьям.
Прямо на нас по воздуху плыла серебряная паутинка.
Я поднял руку, паутинка зацепилась одним концом за палец и затрепетала.
— Как здорово! — захлопала в ладоши дочь. — Давай возьмём эту паутинку домой, пусть она живёт у нас!
Я не успел ответить. Лёгким порывом тёплого ветерка паутинку подхватило и унесло прочь.
— Ладно, — сказала дочка и протянула мне руку. — Пусть летит куда ей хочется!..
МОИ БИБЛИОТЕЧНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
Начну, пожалуй, с Китая…
Даже не потому, что Китай — самая светлая мечта всей моей жизни, а я там до сих пор так ни разу и не был.
Вообще, путешествовать, посмотреть мир — интересней и важнее занятия и представить себе не могу. Мои «географические открытия» за последние несколько лет: Чебоксары, Нижний Новгород, Псков, Волгоград, Красноярск, Петрозаводск, Брянск, Иркутск, Варшава, Минск, Архангельск, Краснодар, Саратов, Тверь, Чита, Ярославль, Ростов-на-Дону, Таганрог, Улан-Удэ…
А чудесные подмосковные городки: Волоколамск, Лотошино, Клин, Шеховская, Зарайск, Руза, Серебряные пруды!..
Или этот сказочный Торжок — точнёхонько посередине между Москвой и Санкт-Петербургом! Я и пробыл-то там немногим больше двух часов: чуть прокатились по городу, полюбовались красотами, подъехали к детской библиотеке — потом встреча с читателями — и назад!
