пробежал по спине мальчика. Но он подавил страх и дал себе слово не трусить.
Тем временем рыбак, отложив удилища, мотки нейлоновой лески, наживку и грузила, приготовил еще и кусок тяжелого прочного дерева — этакую деревянную колотушку.
— На всякий случай. Подтянем рыбину к борту — и тогда хлоп! — сказал рыбам.
Привстав, он забросил в море оба крючка, не давая им, однако, уйти на большую глубину. Затем привязал оба удилища стоймя к борту лодки так, чтобы их концы торчали в воздухе.
— Теперь, когда меч-рыба проглотит наживку, она начнет дергать леску, и удилище будет гнуться и наклоняться до самой воды. А пока мы можем спокойно поговорить. Хочешь, я расскажу тебе о рыбах, которые водятся в наших морях?
И рыбак прочел Гилье целую лекцию, открывая перед мальчиком увлекательную морскую науку, совсем еще неведомую ему. Он рассказал, чем отличаются друг от друга различные виды меч-рыбы, какими способами их ловят; потом заговорил о том, как нынче живут кубинские рыбаки, о созданной после революции морской школе, о молодых рыбаках, уходящих теперь на промысел далеко от берегов родного острова. И так хорошо было покачиваться здесь в лодке посреди синего моря в белых барашках пены, под сияющим небом…
Увлекшись беседой, рыбак и Гилье не сразу заметили, что одно из удилищ резко согнулось и конец его коснулся воды. Но вот рыбак увидел это, вскочил на ноги и закричал:
— Вставай! Меч-рыба!
Гилье вдруг захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, чтобы не видеть, как страшная рыба выскочит из моря и промчится по воздуху, точно крупнокалиберный снаряд, но это чувство тут же сменилось другим: он должен победить свой страх, должен доказать, что достоин дружбы прославленного рыбака и храбреца Хуана Кинконте. Сжав зубы, чтобы унять, дрожание губ, он бросился к рыбаку. И только короткий приказ: «Не двигайся!» — остановил его.
Он послушно замер, не сводя глаз с сосредоточенного лица рыбака: он понял, что сейчас начнется схватка не на жизнь, а на смерть между человеком и морским чудовищем.
С поразительной быстротой рыбак отцепил леску от удилища и ухватил ее обеими руками. Поустойчивее расставив ноги, он наклонился, опустив руки с леской до самого дна лодки, и затем одним рывком поднял их над головой, чтобы крючок впился в пасть рыбы. Потом медленно, но непрерывно, метр за метром, он принялся вытаскивать леску, и она натянулась, словно стальная проволока. Мозолистые ступни рыбака точно вросли в днище лодки. Могучие мускулы вздулись под загорелой кожей, на лице и на груди выступил пот. Прерывисто дыша, он бросил:
— Не зевай! Сейчас эта бестия станет искать выход наверх. Следи за леской!
Гилье увидел: натянутая леска почти горизонтально уходит в темную воду. Рыбак беспокойным взглядом следит за ней, стараясь угадать, где мечется морское чудовище, обезумевшее от боли и ярости. Минуты казались бесконечными. Неожиданно метрах в двадцати от лодки вода вскипела и показалась меч-рыба.
— Вот она! — крикнул рыбак. — Держись!
Рыба выскочила из воды и, точно, большая стрела, прочертила воздух в многометровом полете. Туловище ее, вооруженное спереди длинным мечом, описало дугу и, врезавшись в воду, ушло в глубину. У Гилье перехватило дыхание. Он дрожал.
Рыбак сражался с рыбой-врагом расчетливо, соразмеряя каждое свое движение, то вытягивая, то опуская леску. С каждой минутой все ожесточеннее становилась беспощадная схватка. Но вот в напряженном молчании снова раздался голос рыбака:
— Осторожно, Гилье!
Теперь меч-рыба снова выскочила из воды — на этот раз совсем близко. Ее серовато-стальные бока ярко блестели на утреннем солнце. Второй прыжок. Все произошло в одно мгновение: она мчалась на лодку, грозная, как торпеда.
Гилье закричал:
— Берегись, Хуан!
Огромная рыба летела на рыбака, как пушечный снаряд.
Не раздумывая, почти не понимая, что делает, Гилье бросился вперед, оказавшись между морским чудовищем и рыбаком…
Им никогда не забыть, как это произошло: на короткий миг тело мальчика соприкоснулось с темной массой рыбы, и его сбросило в море. Но это столкновение с неожиданным препятствием изменило направление полета рыбы. И вместо того чтобы проткнуть своим острым мечом Хуана Кинконте, она только задела верхний край толстой бортовой доски и тяжело шлепнулась в воду.
Опешивший было рыбак мгновенно пришел в себя и с тревогой перегнулся через борт, ища своего спасителя. Вода вспенилась, Гилье вынырнул на поверхность и, сильными рывками подплывая к лодке, крикнул рыбаку:
— Все в порядке! Я плаваю хорошо!
Рыбак помог мальчишке подняться на борт и сразу же благодарно прижал его к груди.
— Ты спас мне жизнь, малыш! Молодец! Если бы не ты, она прошила бы меня насквозь. Ты только посмотри, какая здоровая!
Услышав его слова, Гилье почувствовал, как от гордости и радости у него на сердце стало тепло-тепло. Не обращая внимания на то, что с него ручьями текла вода, он схватил колотушку и передал ее рыбаку, а тот, подойдя к метавшейся за бортом рыбе, несколькими ударами прикончил ее. Потом, зацепив ее крюком, втащил ее в лодку.
— Хорошенько посмотри на нее, — сказал он мальчику. — Мы с тобой неплохо поработали. Не многие осмеливаются броситься наперерез меч-рыбе, когда она, проглотив крючок, выскакивает из воды. Если бы она задела тебя не боком, а мордой, страшно подумать, что бы произошло.
— Я хотел спасти вас. Потому я так и сделал, — просто сказал мальчик. — Ведь друзья должны помогать друг другу.
Глядя ему в лицо, рыбак сказал:
— Вот это-то и важно, сынок. Чтобы спастись самому, человек сделает что угодно; но когда надо спасать другого, не все соглашаются рисковать своей шкурой. — И добавил: — Из таких мальчиков, как ты, вырастают хорошие люди.
Франсиско Рохас Гонсалес (Мексика)
ПАХАРЕАДОР [8]
По случаю счастливого избавления от последнего молочного зуба в жизни мальчика наступила новая полоса: после мучительных раздумий и колебаний родители согласились послать сына на работу, познакомить его поближе с солнцем, землей и водой, надеясь, что благодаря этому принадлежащий семье пустой амбар станет наконец ломиться от зерна.
Вот почему в одно ласковое, теплое утро мальчик отправился в поле, Солнечные лучи, пробившись cквозь зеленый свод листвы, усеяли дорогу золотыми Пятнами; ветер перебирал ветви деревьев, птицы прыгали с сучка на сучок, передавая друг другу свои птичьи сплетни, а звонкоголосый ручей несся весь в пене по каменистому ложу.
Подставив лицо нежному, теплому ветерку, мальчик весело шагал к ячменному полю, простиравшемуся от холма до холма подобно
