– Что читаешь? – тихо спросила она, по своему опыту зная, как порой болезненно отрываться от книги и оказываться в реальной жизни.
Поль пожал плечами, не отрываясь от чтения.
– Так… энциклопедию одну…
– Ты все же решил вступить в кружок? – осторожно спросила Бель.
Поль ответил долгим вздохом.
– Нет еще… не знаю… просто решил перечитать… на всякий случай… просто так…
Бель ахнула от удивления и радости.
– Как здорово! Тебе там понравится, вот увидишь!
Она потрепала его по волосам и посмотрела на Аргуса и Люка.
– А с ними что?
Поль фыркнул.
– Понятия не имею. Аргус допрашивал, что мне нужно, а потом пришел Люк, и началась эта возня. Детский сад, – с видом уставшего философа заключил он.
– Понятно, – протянула Бель и тут вспомнила, что обещала позвонить Питеру. Бедняга! За всеми этими шутками с миссис Ферт и рисунками она совсем позабыла про него. Оставалось надеяться, что он сам не забыл о ней.
Бель быстро спустилась вниз, но прежде чем подойти к телефону, проверила коврижку. Отлично. Минут через пять будет готова. Она взяла телефон, набрала номер, который ей быстро продиктовал Питер по дороге домой, и, затаив дыхание, стала ждать ответ. Прошло гудка три, и послышался уже такой знакомый голос:
– Алло?
– Привет, Питер! – обрадовалась девочка. – Это Бель. Позвонила, как и обещала.
– А я и не сомневался, что ты не будешь нарушать слово, – весело отозвался он. – Как делишки?
Бель разговаривала с Питером так легко и свободно, словно они знали друг друга всю жизнь, как родные брат и сестра. Впрочем, что еще может так сблизить, как общая тайна от всех людей в мире?
Бель позабыла про все на свете, болтая с другом, и не сразу вспомнила о времени. Сколько минут прошло? Пять? Пятнадцать? Двадцать пять?
– Ой! – пискнула Бель, нервно сжав трубку телефона.
Пирог! Апельсиновая коврижка Люка!
– Я сейчас! Подожди пару секунд! Все в порядке! – на одном дыхании прокричала она в трубку, затем выронила ее из рук и кинулась на кухню. Новая кухонная вытяжка добросовестно втянула в себя все возможные запахи. А пирог горел!
Бель подлетела к духовке, выключила ее и открыла. Дым слегка ущипнул за глаза, и девочка сдавленно кашлянула. Красивая оранжевая корочка пирога успела покрыться неаппетитным черным налетом. Люк будет в ярости. И Поль с Аргусом тоже, когда узнают.
Бель со вздохом вытащила коврижку и попыталась немного спасти положение, соскребя ножом подгоревшую корочку. Пирог стал корявым. Что же делать?
Бель еще раз осмотрела коврижку, затем решительно взяла нож и обкромсала его по сторонам – к середине он не успел подгореть. Теперь он стал поменьше и не такой аккуратный, но зато сохранил свой приятный оранжевый цвет. Бель выбросила подгоревшие кусочки, выключила вытяжку и еще раз вздохнула. Тут она вспомнила о бедном Питере и поспешила обратно к телефону.
– Питер! Питер, ты еще тут? – взволнованно спросила она, радуясь тому, что не услышала унылые гудки.
– Конечно я здесь! – с готовностью отозвался он. – Можно узнать, что там произошло? Или это секрет?
– Боже, да какой же это секрет, – хихикнула Бель. – Просто немного подгорел пирог.
– Пирог?
– Да. Апельсиновая коврижка.
Послышался мечтательный вздох.
– Вот веришь – все бы сейчас отдал, чтобы оказаться у тебя дома, – признался Питер. – Никто из твоих братьев, случайно, не хочет недельку пожить единственным ребенком в здоровой семье? Я бы с радостью поменялся с ним местами!
Бель засмеялась.
– Не думаю, Питер. А если кто-нибудь из них и согласится, то заберет меня с собой, как ценную вещицу.
– Ну, это понятно – какой дурак будет оставлять такое сокровище? Нет, я просто пошутил. Соскучился по нормальной вкусной пище, пусть она и не такая полезная, – уныло протянул он.
– Твоя мама не готовит никакую выпечку? – удивилась Бель.
Ее мама всегда что-нибудь пекла – она даже содержала небольшой кондитерский магазин. Печенья, торты и различные коврижки получались у нее просто божественными. Ее дочери осталась пухлая тетрадь с самыми вкуснейшими рецептами, среди которых и была эта апельсиновая коврижка – рецепт самой Камоны. Поэтому отец и мальчики так любили, когда Бель ее готовила. Словно они получали «привет» от мамы и жены.
– Готовит, но не выпечку, – ответил Питер. – Она помешена на овощных салатах, свежевыжатом соке и различных злаковых кашах. И почти никакого мяса! – с болью в голосе добавил он.
Бель представила, каково молодому, растущему волку сидеть на овощной диете, и ей стало жаль Лупбона.
– А твоя мама, она не…
– Нет. Только дедушка, – грустно ответил Питер. – А родители меня не понимают.
– Оу, – протянула Бель. – Это грустно.
В установившейся доверчивой тишине она услышала громкую дробь шагов по лестнице. Братья! Спускаются прямо в кухню!
– Извини, Питер, – виновато начала она, – мне нужно идти. Увидимся завтра в школе, верно?
– Конечно, – радостно ответил Питер. – Пока, Бель-Поднимательница настроения!
Она улыбнулась и быстро положила трубку. Крепко вдохнув воздух, готовясь снести всю вину на Люка, она вошла в кухню.
Высокий мальчишка уже крутился возле стола, шумно обнюхивая выставленную коврижку, словно лис. Бель замешкалась на пороге, лихорадорочно придумывая что-нибудь в свое оправдание.
– Люк, я знаю, – неловко начала она, – пирог получился…
– Просто шикарным! – закончил он за нее.
Люк резко повернулся к ней, жадно прожевывая теплую коврижку, и жмуря от удовольствия единственный видный глаз. Он был настолько поглощен любимым лакомством, что не заметил, что у пирога были неровные, обрезанные края. И это было только на руку Бель. Торопливо проглотив кусок, Люк радостно распахнул руки, словно готовясь обнять всю кухню вместе с Бель, но вовремя опомнился, и опустил их.
– Очень вкусно, Белочка, очень-очень, – признал он, с любовью поглядывая на оставшийся кусок пирога. – Мама говорила, что самые вкусные блюда получаются у того, кто очень любит свою семью, – вспомнил он, нетерпеливо отрезая ножом еще одну порцию, – и вот я разгадал, кто твой любимчик среди нас!
«Конечно, только ради тебя я готова спалить весь дом из-за несчастной коврижки», – мрачно подумала Бель, но успокоенная тем, что Люк остался доволен, а ее часть сделки была выполнена.
В последующие дни жизнь в школе протекла более-менее спокойно. Бель без труда победила в конкурсе рисунков, и ее ворона из «Крабата» можно было увидеть на стене коридора. Поль все же вступил в интеллектуальный кружок, но предупредил, что скоро уедет из города. К его немалому удивлению ребята выглядели расстроенными после этой новости.
Аргус стал любимым и очень уважаемым старостой своего класса. Он смирился с тем, что Альби стала составлять ему компанию на переменах и смог нормально общаться с ней, без неловкости и лжи.
От Люка стала постепенно уходить слава Великого Колдуна – на шайке Бака не проявилось дальнейшее развитие болезни, но хулиганы продолжали остерегаться Кровусов, обходя их стороной.
Бель попробовала извиниться перед Люсиль – ей не хватало ее общения, но Шуриз открыто показала, что еще не доверяет ей. Зато с Питером Бель каждый день стала до дома, беспечно болтая о «второй» стороне своей жизни. Да и Альби по-прежнему покровительствовала ей.
Младшая Кровус уже смирилась с тем, что дружба с Люсиль угасла насовсем, но в субботу та неожиданно подошла к ней.
– Ты идешь на Хэллоуин? – спросила она, неловко отводя глаза в сторону. Наверное, ей не нравилось ходить на шумные праздники одной.
Бель с трудом покачала головой. Она никогда не ходила на этот праздник – ни она, ни ее братья. Ненужное внимание, толпы незнакомцев и обманчивые маски, за которыми обыкновенные люди. Они никогда не украшали дом к празднику, чтобы не привлекать внимание детей и не отвечали на их звонки. В любом городе в Хэллоуин все соседи считали Кровусов ужасными занудами, а окрестные дети надолго обижались на них.
Люсиль передернула плечами и надула щеки как белка.
– Я так и думала. Ты действительно очень странная, – уверенно добавила она и ушла.
Бель грустно посмотрела ей вслед.
– Дети, – Коден Кровус тревожно обвел взглядом свою семью, – к сожалению, в понедельник мне придется уехать на сутки в другой город – меня пригласили на короткую практику в частную клинику. Отказаться я никак не могу, хотя попытался объяснить, что пока у меня нет возможности оставлять семью. Я вернусь так быстро, как только смогу. Во вторник можете пропустить школу, я разрешаю. Если что – немедленно улетайте, прячьтесь где угодно, в общем, вы знаете, что делать. Но я уверен, что за такое короткое время ничего не случится, просто меры предосторожности и все… Аргус, ты за главного. Всем все ясно?
