дом, где собираются пьяницы. Там Юэль находил Самуэля несколько раз. Есть еще другой дом, рядом со старым молокозаводом. Он мог пойти и туда.
Дом у моста ближе. Юэль решил сначала проверить это место. В животе у него сидел Самуэль и грыз его. Больно грыз. Больше всего на свете Юэль ненавидел забирать Самуэля оттуда, где он сидел в окружении других пропойц за бутылкой спирта.
Когда он подошел к заброшенному дому, то увидел рядом с ним старика, который стоял и писал в снег. Юэль узнал его. Его звали Антон Ведберг, он работал в автомастерской и, когда напивался, затевал драку. Юэль подождал, пока он не вернулся в дом. Потом прокрался к окну и заглянул внутрь. В доме вокруг стола с бутылкой сидели четверо. Но Самуэля с ними не было. Юэль отправился дальше.
Ботинки все натирали. Конечно, теперь у Самуэля не останется денег, чтобы купить ему новые. Поэтому Юэль сотрет лодыжки и, конечно, получит заражение крови, ведь ему приходится каждую ночь искать Самуэля.
Он подошел к дому у молокозавода.
Внутри работало радио. Или, может, это кто-то поет? Юэль подошел к окну и заглянул. Жалюзи были опущены. Но он смог разглядеть комнату сквозь узенькую щелку.
Этого оказалось вполне достаточно.
В доме сидел Самуэль и держал в руке стакан.
Его качало, как при штормовом ветре.
Последний шаг всегда был самым трудным.
Обхватить ручку так, чтобы побелели костяшки пальцев, открыть дверь и шагнуть в пелену табачного дыма и винного перегара. Юэлю казалось, что ничего не может быть хуже. И вот ему снова это предстоит. Чтобы вернуть Самуэля домой.
Он надеялся, что Самуэль еще не слишком много выпил. И его будет нетрудно увести. Он попросит Юэля подождать за дверью, пока не сделает еще несколько глотков из бутылки. Станет, сколько сможет, тянуть время.
Юэль посчитал до трех и открыл дверь. Четыре пары тупых красных глаз с удивлением воззрились на него. Юэль знал их. Самуэль бывал здесь много раз. Одного из них прозвали Вороном, потому что у него был большой острый нос. Двое других в комнате были братья по фамилии Томте. Они походили на двух косматых псов. Раньше они работали лесорубами. А теперь работают день-два, когда им нужны деньги на выпивку.
— Это ты? — удивился Самуэль.
Юэль с облегчением отметил, что отец не успел еще сильно напиться и сможет держаться на ногах.
— Пойдем домой, — сказал Юэль. — Уже поздно.
Самуэль кивнул. Юэлю часто казалось, что отец был даже благодарен ему за то, что он приходил забрать его. Спирт не прибавлял ему веселья. Но, наверно, помогал забыть печали.
— Подожди-ка минутку, — сказал Ворон и попытался схватить Юэля за руку. Но тот увернулся. Он уже знал эти приемы.
Покачиваясь, Самуэль встал. Потом потянулся.
Повернувшись, Юэль вышел за дверь. Он не хотел торчать в дыму дольше, чем требовалось.
По дороге домой Самуэль не сказал ни слова. Юэль тоже молчал. Ноги у Самуэля то и дело заплетались. Но подхватывать его, чтобы он не свалился, Юэлю не пришлось ни разу.
Он хотел представить себе, что рядом с ним идет капитан «Баунти». Но как ни пытался, он видел только Самуэля. Ссутулившегося больше, чем когда-либо.
Когда они добрались до дома, отец тяжело плюхнулся на стул в кухне.
— Я не смог удержаться, — сказал он. — Все эта история с Сарой.
Юэль решил не отвечать. Он только принялся снимать с него сапоги.
— Я больше не буду, — сказал Самуэль.
Юэль опять не ответил. Он наконец стащил с него второй сапог.
Самуэль стал варить кофе. «Это хороший знак, — подумал Юэль. — Он хочет протрезветь». Тем временем Юэль пошел за книгой, в которой Самуэль подчеркнул несколько строк. Он сел за стол и посмотрел на отца, стоявшего у плиты в ожидании, пока сварится кофе.
Самуэль уселся напротив. От него несло водкой. Юэлю показалось, что он похож на зверя, который забыл побриться. Если, конечно, звери бреются.
Отец пил кофе. Юэль знал, что ему стыдно. Но Юэль не постеснялся воспользоваться этим. Должен же Самуэль получить за все то, что он ему устраивал.
— У тебя еще остались деньги на ботинки? — спросил Юэль.
Самуэль кивнул.
— Они лежат в комоде.
Случалось, когда Самуэль стыдился, он начинал врать. Но на этот раз Юэль ему поверил. У него отлегло от сердца. Во всяком случае деньги на ботинки отец не пропил.
Но тут черной лавиной нахлынуло другое.
— А зачем ты подчеркнул в книге? — спросил Юэль. — Разве ты не знаешь, что в библиотечных книгах нельзя писать?
— Но я подчеркнул карандашом, — стал оправдываться Самуэль. — Это легко стереть. Я хотел показать тебе кое-что.
— Я уже прочитал, — сказал Юэль. — Об острове Питкерн. И мятежниках, которые живут там по сей день.
— Когда-нибудь и мы туда поедем, — сказал Самуэль, и в его покрасневших глазах зажегся мечтательный огонек. — Только ты да я.
— Мы поплывем на лодке? — поинтересовался Юэль. — Или на плоту?
Но Самуэль, казалось, не слышал.
— Мы поедем туда, — повторил он. — И, может, даже поживем там несколько лет.
— А там есть школа?
Самуэль снова не услышал. Он все глубже погружался в свои мечты.
— Наверно, пора отсюда убираться, — медленно произнес он. — Уехать от этого вечного снега на теплый песок.
Юэлю хотелось верить, что Самуэль действительно так решил. Но он боялся. Он не хотел вновь оказаться обманутым. Как не раз случалось раньше.
Самуэль останется тут, в доме у реки, и будет и дальше рубить деревья в лесу. Может, однажды, ему посчастливится прорубить дорогу к морю? Но так долго Юэль не станет ждать. Если он собрался на остров Питкерн, ему придется действовать самостоятельно. И пусть отец продолжает блуждать в своих мечтаниях. Они никогда не уедут вместе. Юэль не может проникнуть в Самуэлевы мечты. А Самуэль на самом деле никогда не сможет уехать.
Это так. Юэль вдруг представил себе все ясно и отчетливо.
Он больше не может позволить себе оставаться ребенком.
Сначала Эва-Лиза научит его целоваться. Потом он станет королем рок-н-ролла и уедет из города, прочь от зимы и снега, тихо падающего по ночам. Он оставит отцу довольно много денег. Но путешествие на остров Питкерн он совершит один. Или с кем-нибудь другим.
Может, с Соней Матсон.
Или с Эвой-Лизой?
Или с кем-то, кого он еще не знает.
— Я пойду спать, — сказал Юэль.
Самуэль кивнул.
— Нам обоим нужно выспаться, — сказал он. — Завтра вечером я никуда не уйду. Я обещаю.
«Посмотрим, —
