Ознакомительная версия.
— Видеть тебя не могу, — хрипел Мишка, — убить тебя мало! Такую!
Ксюшка молча дёргала доску.
— О-ой! Берегись! Береги-ись! Сила! — заорал вдруг Мишка, и голос его неожиданно стал звонким: — Беги! Чего стоишь! Разорвёт!
Ксюшка оглянулась.
Известная свирепостью овчарка Садоводовых Сила мягко бежала прямо к ним. Глаза её хищно блестели. Привязанная к ошейнику цепь бесшумно волочилась по траве.
Ксюшка моментально оказалась на заборе, но вдруг спрыгнула в крапиву, подбежала к Мишкиной голове и загородила её.
Сила была уже близко. Замахав на неё руками, девчонка завизжала:
— С ума ты сошла! Куда бежишь? Не видишь, человек застрял! Уходи-и-и!
От её визга собака остановилась, зарычала. Ксюшка выдернула куст крапивы и ткнула ею в собачий нос. Сила затрясла мордой, взвыла. Ксюшка хлестала и хлестала по собачьей морде. Сила бросилась на девчонку, и Мишка услышал, как с треском рвётся платье. Сейчас от Ксюшки останется одно мокрое место. А может, и его не останется.
Но тут за спиной у Силы раздался звонкий и требовательный лай. Сила оглянулась. В прыжке от неё стоял чёрный лохматый пёс. Собака угрожающе зарычала и снова двинулась к девчонке. Чёрный пёс залаял ещё требовательней, и Сила поняла, что сначала надо разделаться с этим дерзким незнакомцем.
Она прыгнула, пытаясь одним махом придавить и задушить его. Пёс отскочил к яблоне, и клыки Силы, промахнувшись, щёлкнули в воздухе. Будто вторя им, лязгнула цепь.
Сила остервенела от неудачи и снова пружинисто взлетела над землёй, чтобы обрушиться на врага всей своей тяжестью. Пёс еле увернулся, и Сила с размаху врезалась в дерево лбом. Яблоки так и посыпались на землю. Собака стояла на разъезжающихся лапах и качалась, будто пьяная. Но пёс не бросился, не вцепился в обезоруженного противника. Он ждал в сторонке, всем своим видом говоря: «Это же неприлично — бить лежащих».
Третий прыжок Силы был страшен своей неожиданностью и коварством. Пёс не успел отскочить, и собаки сцепились в страшный рычащий комок. Цепь, как сумасшедшая змея, извивалась по траве.
Прибежавший с клещами Гришка метался за собаками, пытаясь поймать цепь, но она ускользала из-под рук, больно ударяя по пальцам своими металлическими звеньями. В конце концов ему это удалось. Но Сила оправдывала своё имя. Недаром Гришкин отец кормил её сырым мясом.
— Чего стоишь? Помоги! — крикнул Гришка, чуть не прикусив язык.
Ксюшка подбежала, и они в четыре руки стали оттаскивать Силу. Ошейник сдавил ей горло. Собака захрипела, выпустила пса, и, наконец, Гришка сумел увести её во двор.
Чёрная морда Барбосыча была в крови, ухо разорвано, на боку висел выдранный клок шерсти.
— Пёсик, миленький! — бросилась к нему Ксюшка с протянутыми руками.
Но Барбосыч вдруг исчез в бурьяне. Он скромно не принял благодарности и, кроме того, как настоящий мужчина, он не любил всякую сентиментальность.
Гришка вернулся к забору усталый и злой. На Ксюшку не обратил никакого внимания, как будто её и не было.
— Стоишь? — крикнул он Мишке и ехидно улыбнулся. — Профессор! Я тебе покажу десятичные дроби! Давненько не решал я десятичных дробей.
Мишка молчал.
Он молчал и тогда, когда отдирали доску, хотя ему казалось, что отдирают его собственные уши. Но как только доска с треском отскочила, Мишка рухнул, как подрубленный, и заорал. Всё то, что накопилось в нём за время этого унизительного стояния закорюкой, вдруг прорвалось в истошном крике.
Тогда Гришка и Ксюшка схватили его под мышки и потащили в сад. Он стал орать ещё сильнее. Но они всё-таки втащили его и положили на траву.
Орал он длинно и жалобно, будто пел. Ни о каком поединке сейчас не могло быть и речи. Одна из враждующих сторон явно была не в форме. Констатировав это, Гришка отошёл чинить забор. Мишка тут же замолк на высокой ноте и закрыл глаза.
— Уходи из моего сада, чего пришла? — бубнил Гришка, прилаживая доску, — дай молоток, не видишь, руки заняты.
Ксюшка подала.
— Девчонок ещё тут не хватало. Бантики-фантики. Подвинь доску к себе, а то криво.
Ксюшка подвинула.
Но прибивать было нечем, потому что Гришка забыл принести гвозди. Пришлось опять идти в дом.
А у Ксюшки вдруг снова заболела коленка. Боль вернулась внезапно. Ксюшка схватилась за дерево и стала раскачивать ногой, надеясь, что она, хоть немного, замолкнет. Платье было разорвано. За сестрёнкой она опоздала. Та снова осталась в продлённой группе. И теперь-то уж Ксюшке обязательно влетит от родителей.
…Когда последняя доска в заборе была прибита, Гришка поискал в карманах, потом осмотрел траву у забора и подозрительно глянул на Ксюшку.
— Куда клещи дела?
— Я не брала. На что они мне? — сказала Ксюшка, еле скрывая боль.
— Только свяжись с девчонкой, обязательно что-нибудь пропадёт. Миш, не видел клещи?
Но Мишка спал, смешно шевеля губами, будто во сне считал что-то.
— Считай, считай, скоро посчитаемся, — Гришка вырвал куст крапивы, который жалил Мишкино ухо.
— А может, ты клещи из кармана выронил, когда за гвоздями бегал? — спросила Ксюшка.
И они разбрелись по саду, обшаривая траву.
Глава восемнадцатая
Ты живой?
Петька бродил вдоль Гришкиного забора, как потерянный. Все доски были целы, а от Мишки не осталось и следа.
Куда же он делся? После того, как Петька всё узнал об Олеге, ему приходили в голову только мрачные мысли. Представилось, что Скорая помощь отвезла Мишку в больницу, и лежит он сейчас на операционном столе, а белый стерильный врач, наклонившись над ним, ампутирует ему уши.
Петька проклинал себя за то, что из-за Олега бросил товарища в беде. Разве так поступают настоящие друзья?
129
Тут из сада донёсся какой-то странный, не совсем понятный звук. Петька прислушался. Ему показалось, что в нескольких шагах отсюда, не торопясь, пилят кусок фанеры,
Петька заглянул в сад через глазок от сучка и в следующее мгновенье уже был по ту сторону забора.
Никакой фанеры не пилили. Это Мишка так отлично храпел во сне. Петька схватил его за плечи и посадил.
— Ты живой? — глупо спросил он.
— Делится без остатка, — спокойно ответил Мишка.
— Сам вылез, да? Говори!
— Давненько не решал я десятичных дробей, — совсем тихо произнёс Петькин друг и повалился на траву.
Петька знал, что трясти его бесполезно. Нужно набраться терпения и ждать, когда он сам проснётся.
Петька уселся поудобнее и стал ждать. Ему было о чём подумать.
Глава девятнадцатая
Хочу быть мальчишкой
В Гришкином саду сидели четверо. Вернее, трое, потому что Мишка лежал. А если уж очень точно говорить, то двое, так как Гришка стоял поодаль, прислонившись к яблоне.
Ксюшкина распухшая коленка была вымыта и замотана белой тряпочкой, из-под которой зеленел лист подорожника.
Молчали.
— Это она меня спасла, — прервал тишину Мишка, потирая нос и счастливо улыбаясь.
— Хочу быть мальчишкой и буду, — неожиданно весело заявила Ксюшка. — Мой папка хотел мальчишку, а родилась я. Всё равно докажу, что я мальчишка. Пускай радуется.
И только теперь ребята поняли, почему она не отращивает косичек.
Петька удивлённо смотрел на Ксюшку, а она вдруг смутилась, опустила глаза и стала обеими руками закрывать дыру на подоле платья. И Петька тоже почему-то засмущался, начал внимательно разглядывать комара на руке, будто увидел это насекомое первый раз в жизни.
А Мишка сказал:
— Конечно, хорошо, если б ты мальчишкой была. Тогда б мы с тобой, знаешь, как дружили?! Вот только…
И тут Ксюшка, будто волшебница, которая умеет читать мысли, тихо-тихо спросила:
— Почему вы все не верите мне?
— Потому что ты вруша, — наконец заговорил Петька, — мне сегодня за Волгой врала, что у тебя щи в глазу?
Ксюшка молчала.
— Ну признайся, что врала, хоть раз скажи правду, — почти умолял Петька.
— Так правда же? Щи! — тоненько крикнула Ксюшка.
Ребята отвернулись.
— Я щи подогревала, уронила ложку в кастрюлю, а они как брызнут прямо в глаз. Потом долго в глазу кто-то царапался. Хотите, я вам те щи покажу и ложку?
— Не надо, — остановил её Петька и улыбнулся.
Ему всё стало ясно. А Мишка продолжал допытываться:
— Про Бабу-Ягу тоже скажешь, не врала?
— Тоже.
— А кеды ей зачем?
— Так он же в турпоходы ходит.
— Кто он? Баба-Яга?
— Ну да, Феликс Матвеич. Это артист. Помните, мы всей школой в ТЮЗ ходили на сказку? Он там Бабу-Ягу играл. А я с ним в «Спортивном магазине» познакомилась. Он даже в гости меня приглашал и дал адрес: проспект Ленина, дом 38, квартира 35. Вот.
Ознакомительная версия.
