У реки было немного светлее, и они сразу же заметили, что кто-то убрал ветки с мопедов. Но раздумывать было некогда. Ребята вытащили мопеды и вывели их на дорогу. Мужчина добежал теперь до собаки и кричал уже оттуда. Ута села на мопед к Фридо, зажав узлы между собою и им. Она сидела так далеко, что едва дотягивалась до Фридо. Но в какой-то момент рядом оказался Таффи. Он обвязывал вокруг себя рукава куртки. Ута наклонилась вперед, изо всех сил стараясь, чтобы ее руки не отцепились.
В поселок они приехали первыми. Фридо забрал у нее оба узла:
— Никому ни слова! Ясно?
Ута кивнула и хотела идти, но Фридо удержал ее:
— Завтра днем у скамейки, о'кей?
Она опять кивнула, а он притянул ее голову к себе и поцеловал:
— Ты классно держалась.
С трудом передвигая одеревеневшие ноги, Ута дошла до дома, поднялась по лестнице. Она еще не успела нажать на кнопку звонка, как дверь широко распахнулась. Мать втащила Уту в квартиру и захлопнула дверь. Закричала. Вышел отец в пижаме. От него пахло виски. Отец тоже закричал. Двойняшки захныкали. Ута прошла в свою комнату, заперлась и, не раздеваясь, бросилась в кровать. Наплевать ей на всех. Пусть орут, пусть бьют. Ее это не трогает. Фридо! Он поцеловал ее. Она теперь будет вместе с ним. Они всем еще покажут. А еще она купит мопед. «Металлик гольд». С этой мыслью Ута заснула.
Проснулась Ута от страшного шума и сразу же подумала, что случилось что-то ужасное. Она испугалась, сама не зная чего, хотела с головой закрыться одеялом и только тут заметила, что спала в одежде. Мать стучала в дверь.
— Выходи же наконец! Уже половина восьмого!
Ута с трудом приподнялась и села. Голова разламывалась, страшно хотелось пить, и во рту был отвратительный привкус. Она заставила себя раздеться, пошла в ванную. Холодная вода немного освежила ее. Ута надела дурацкую юбку и белую блузку. На кухонном столе лежали приготовленные для нее бутерброды. Мать глядела молча, с укором. Ута взяла бутерброды, портфель, глотнула горячего кофе и вышла на улицу.
В школе Ута не могла сосредоточиться. Раза два ее вызывали, но она не могла даже понять, о чем ее спрашивают. На перемене она съела бутерброды и подошла к Харри.
— Мопед еще у тебя?
— А ты что, покупаешь?
Ута кивнула, и они ударили по рукам. На следующем уроке ей было так плохо, что учитель, заметив это, послал ее домой.
До последнего урока она просидела на школьном дворе за невысокой стеной, ожидая, что страх уляжется. Но он не проходил. Ута старалась думать о новом мопеде или о Фридо, но это не помогало. Наоборот, становилось еще хуже. Прозвенел звонок, ребята высыпали на улицу. Дагмар принесла Уте ее портфель и поинтересовалась, пойдет ли Ута после обеда купаться. Ута поехала домой. Дагмар дура. Маленькая и глупая. Но сейчас Ута многое отдала бы за то, чтобы просто поехать с ней купаться. И все забыть.
Показались первые дома поселка, и Ута поехала медленнее. Может, сегодня ребят не будет? Может, все это было просто шуткой? Своего рода испытанием смелости? Конечно. Именно так. Она прибавила скорость.
Увидев ее еще издали, ребята замахали ей руками. Рядом со скамейкой лежал рюкзак.
— Наконец-то, — сказал Фридо и встал. — Пора двигать!
Ута слезла с велосипеда:
— Куда?
Фридо поднял рюкзак и надел на нее:
— В ломбард, куда же еще.
Рюкзак был тяжелым, ремни его врезались в кожу.
— Вид у тебя и вправду самый подходящий! — усмехнулся Фридо.
Целла захохотала, Таффи тоже. Луц зло уставился в одну точку. Фридо сел на свой мопед:
— Надо торопиться, пока по барахлу не объявлен розыск. Давай садись!
Ута села на заднее сиденье, и, когда Фридо рванул машину с места, рюкзак едва не опрокинул ее назад. Она не поняла, что означает «розыск», зато теперь догадалась, почему Фридо позвал ее, — потому что у нее «подходящий вид». Фридо вошел в поворот, и она опять чуть не потеряла равновесие. «Упасть бы сейчас, ничего не знать, ничего не помнить». Будто угадав ее мысли, Фридо на мгновение положил свою ладонь на ее руку и слегка повернулся к ней.
— Я знал, что на тебя можно положиться.
О'кей, она доведет дело до конца, не бросит их; пусть Фридо убедится, что есть все-таки разница между ней и толстой Целлой, которая сама даже через калитку перелезть не могла. А потом она уйдет от них — без скандала, но решительно.
Они выехали на привокзальную улицу, и Фридо затормозил перед серым зданием.
— В рюкзаке телевизор, — сказал он. Пойдешь в ломбард и скажешь, что тебя послал отец. Проси четыре сотни. Я буду ждать тебя здесь.
Ута слезла с мопеда и пошла к двери.
— Главное, не показывай, что боишься, — крикнул Фридо ей вслед.
В ответ Ута лишь постучала себя пальцем по лбу и вошла в дом. В подъезде висели таблички нескольких фирм. Ломбард находился на втором этаже. Уте встретился старик с обшарпанным фибровым чемоданом, от которого несло нафталином. «А ведь это совсем не я, — подумала она. — Все это происходит с кем угодно, только не со мной». Ломбард занимал весь второй этаж. На железной зеленой двери была раздвижная решетка. Ута отодвинула ее. Внутри оказался деревянный барьерчик, за ним два письменных стола. В глубине на полках и витринах виднелись приемники, проигрыватели, часы, бижутерия. Две двери вели в соседнее помещение. Из-за стола поднялась женщина и с улыбкой шагнула навстречу. Ута поставила рюкзак, развязала его.
— Отец занят, — объяснила Ута, доставая телевизор. — Он просит четыреста марок.
Женщина взяла телевизор и внимательно осмотрела его со всех сторон:
— А квитанция у тебя есть?
— Что?
— Квитанция из магазина, где куплен телевизор. — Женщина все еще улыбалась.
— Нет, — ответила Ута, чувствуя, что нужно еще что-то сказать. Однако в голову ей ничего не пришло, и она растерянно улыбнулась. — А без квитанции нельзя?
— Ладно, давай ученический билет.
Билет? Он лежал в портфеле, который остался на велосипеде в поселке. Фридо должен был это предусмотреть. Ута пожала плечами:
— Отец ничего не говорил про билет. Я могу позвать отца.
— Ну, ладно. Только подожди немного. — Женщина показала на стул в углу. — Мне надо взглянуть на прейскурант, могу ли я дать четыреста марок.
Женщина вышла в соседнюю комнату. Ута села на стул, потом опять встала. «А если она предложит три сотни, что делать?» Ута снова села. «Пусть Фридо сам разбирается со своим барахлом».
Открылась дверь, в помещение вошел парень, взглянул на Уту и сразу же отвернулся. Телевизор все еще стоял на барьерчике. Вдруг она звонит сейчас в полицию? Может, Фридо имел в виду, что вещи разыскиваются полицией? Ута кинулась к стойке, запихнула телевизор в рюкзак, попыталась затянуть шнуровку. В этот момент вернулась женщина. Она по-прежнему улыбалась.
— Все в порядке. Получишь четыреста марок. Только заполни бланк.
Женщина протянула Уте ручку и два бланка с копиркой. Буквы расплывались перед глазами Уты. Она слышала, как женщина говорит о чем-то с парнем, краем глаза увидела, как он достал часы и удостоверение.
Ута положила ручку и взяла рюкзак:
— Я передумала!
Сзади открылась дверь. Вошли полицейские в форме и пожилая женщина в светлом костюме. Ута пригнулась и бросилась между ними. Полицейский настиг ее у лестницы. Больше Ута не сопротивлялась.
Машину вел полицейский. Уту посадили на заднее сиденье рядом с пожилой женщиной, телевизор и рюкзак лежали на переднем сиденье. Ута молчала. Зато женщина говорила без передышки:
— Назови хотя бы свое имя. Слушай, если ты первый раз попала в такую историю, то особенно бояться тебе пока нечего. Так что не строй из себя закоренелую воровку и не играй со мной в молчанку. Мы ведь так или иначе все узнаем.
Но Ута продолжала молчать и в участке, где ей предложили кока-колу. Пить Ута не стала, говорить тоже. Она думала о своей квартире в поселке, о родителях, о двойняшках. «Сейчас они обедают. Теперь с этим кончено». Потом она подумала про Фридо. «Целла, наверное, ревет».
Пожилая женщина неожиданно подсела к ней:
— Я вижу — смелая девочка. Не хочешь выдавать своих, понимаю. Только не думай, что другие тоже станут молчать. — Она усмехнулась. — Мы ведь знаем, что ты была не одна. Вчера на берегу. Сосед вас видел и записал номера мопедов. Теперь тебе ясно, что я хочу помочь?
Голос женщины звучал вкрадчиво, но Ута была начеку. Мало ли что им известно… Пока не поймали Фридо, ничего они не докажут. Женщина взяла ее за локоть, Ута послушно встала и прошла в другую комнату. Там сидел на скамье Луц, рядом с ним — полицейский.
— Ну, узнаете друг друга?
Ута пожала плечами, взглянула на Луца и молча покачала головой.
Полицейский подтолкнул Луца:
— А ты что скажешь?
Луц равнодушно смерил Уту взглядом:
— Девчонок мы не берем.
