У меня молоко застряло в горле. Как он может быть таким бессердечным?
— По-моему, ты ненавидишь бедняжку Ванду. Ты просто использовал ее.
— Ради бога, Индия, ты не знаешь, о чем говоришь!
— Что ж, я больше ни о чем не хочу с тобой говорить, — сказала я и оставила его одного, в темноте.
Я вернулась в свою постель, но заснуть не могла. Спустившись опять в кухню к завтраку, я с облегчением узнала, что отец уже уехал на службу. Мамы тоже не было. Мы остались с Вандой вдвоем. Включили портативный телевизор и стали слушать новости. Третье сообщение было о Дарлинг — «девочке из района Латимер, которую все еще не нашли. Мужчина тридцати трех лет, по-видимому ее сосед, в настоящее время помогает полиции, отвечая на вопросы».
— Боже мой, какой ужас, и так близко… — сказала Ванда. — Бедная девочка. Я думаю, ее никогда не найдут.
— Не говори так, словно она умерла!
— Так ведь ясно же, полиция считает, что этот парень убил ее, иначе они его не арестовали бы.
— Он не арестован! Он просто помогает полиции. Я уверена, скоро они отпустят его домой.
Перед моими глазами все еще стоял дурачок Майкл, качал головой и высовывал язык. Мне было не по себе из-за него. Я понимала: Дарлинг права. Мы должны что-то сделать, как-нибудь помочь ему.
В школе только об этом и говорили, когда Ванда высадила меня из машины.
— Ну что, Индия, ты довольна? — сказала Алиса, уперев руки в бедра. — Только на днях ты всех нас обличала, рассказывала, какие прекрасные и добрые люди живут в Латимере — и вот пожалуйте, в новостях сообщают о прекрасном и добром насильнике и убийце.
— Насильник? Убийца? О чем это вы? Ведь нет никаких доказательств того, что совершено преступление. Единственное настоящее преступление в том, что все моментально готовы делать самые глупые выводы.
Я выпалила все это так яростно, что Алиса попятилась.
— Не нужно так горячиться, Индия, — сказала Мария, обняв рукой Алису.
Я посмотрела на них презрительно, удивляясь, как я могла еще совсем недавно вертеться вокруг них, умирая от желания быть их подругой.
Я пишу это на уроке английского. Предполагалось, что каждая из нас сочинит какой-нибудь дурацкий рассказ о секретах. Но у меня куда более волнующие секретные планы! Я с таким нетерпением жду нынешнего вечера! Сегодня я устрою для Дарлинг настоящий праздник. Стащу из морозилки коробку с мороженым, а может, и шоколадный торт тоже, возьму свою жестяную коробочку с бисером и цветные нитки, и мы сплетем друг для друга браслеты дружбы.
Еще у меня был для Дарлинг настоящий подарок. Я решила отдать ей прекрасный итальянский блокнот с обложкой под мрамор, который мама привезла мне из Милана. Раньше я думала, что он будет продолжением моего дневника, когда закончится эта тетрадь, но теперь мне захотелось отдать его Дарлинг — для ее дневника.
Этот свой дневник я тоже заберу на чердак и поделюсь им с ней. Может быть, я напишу какой-нибудь маленький кусочек в ее дневнике, а она напишет что-то в моем. Мы будем делиться всем-всем…
Все кончено. Все кончено. Все…
Я как раз записывала в своем дневнике эти мои заветные тайные мысли, когда в класс вошла миссис Хэджс, секретарь директорши, и стала что-то шептать миссис Гибс. Потом обе как-то странно посмотрели на меня.
— Индия, пройди, пожалуйста, с миссис Хэджс в кабинет миссис Блендфорд, — сказала миссис Гибс.
Я захлопнула дневник и быстро сунула его в рюкзачок, совершенно не понимая, зачем мне идти к миссис Блендфорд. Она наш директор. К ней посылают только тогда, когда ты совершил какое-нибудь серьезное нарушение. Поэтому сейчас на меня уставились уже все.
Я вскинула на плечо рюкзачок и вместе с миссис Хэджс вышла из класса.
— А что случилось? — спросила я.
— Я не знаю толком, милая, — сказала миссис Хэджс. — В школу явилась некая леди и спросила, есть ли у нас ученица по имени Индия. Ей нужно поговорить с тобой.
Я испугалась, что с мамой или папой случилось что-то ужасное. Может быть, это мне наказание за ту мою фразу в дневнике, что я хотела бы быть сиротой. Какой горькой и страшной представилась мне сейчас эта мысль!
Постучав в дверь миссис Блендфорд, я вошла.
И увидела Нэн, бабушку Дарлинг! На ней был красивый черный костюм с розовым джемпером, но на лице никакой косметики, а волосы гладко зачесаны назад и стянуты пушистым хвостом. Ее лицо тоже казалось каким-то стянутым.
Миссис Блендфорд наклонилась вперед, поставив локти на стол: кисти рук, не касаясь друг друга пальцами, висели вроде маленькой арки.
— Ну-ну, Индия, подойди и сядь.
Я сделала, как она велела, тревожно глядя на Нэн.
— Где моя Дарлинг? — без обиняков спросила Нэн.
— Итак, миссис… — вмешалась миссис Блендфорд.
— Я вам сказала: меня зовут Рита Митчелл, я бабушка Дарлинг.
— И вы знаете Индию?
Нэн нетерпеливо вздохнула.
— Да, я же сказала. — Она перевела взгляд на меня. — Индия?
— Здравствуйте, Нэн, — пробормотала я слабым голосом.
— И ты знаешь также Дарлинг, внучку этой леди?
—Да.
Пальцы миссис Блендфорд кончиками легонько постучали друг о друга: тук, тук, тук.
— Тебе известно, где сейчас находится Дарлинг, Индия? — спросила миссис Блендфорд.
Я не знала, что делать, что сказать. Все ведь так сложно…
— С Дарлинг все в порядке, Нэн, я клянусь вам, — выговорила я.
— Но тогда где же она? — воскликнула Нэн. — Она у тебя? Я знаю, ты живешь в Паркфилде, но где, на какой улице? Я исходила там все вдоль и поперек, высматривая тебя. Скорее, Индия, скажи мне свой адрес.
В горле у меня стоял ком. Я знала, как отчаянно хочет Дарлинг быть с Нэн, но если она к Нэн вернется прямо сейчас, то может попасть в лапы Терри. Мне хотелось, чтобы она по-прежнему пряталась в тайном убежище. И я бы ее устерегла. А что может сделать Нэн, как защитит ее от Терри?
— Простите, но я не могу этого сказать, — почти прошептала я.
— О! Ради всего святого! — воскликнула Нэн, вскочив на ноги, и схватила меня за плечи.
— Миссис Митчелл, прошу вас! Сядьте! Оставьте Индию в покое! — сказала миссис Блендфорд.
Нэн даже внимания не обратила на директрису. Ее пальцы впились мне в плечи.
— Ну же, Индия, говори! Она действительно у тебя? Послушай, это слишком затянулось. Беднягу Майкла схватили и посадили под замок, прежде чем мы узнали, на каком мы свете, и мы с тобой обе знаем, что он-то никакого отношения ко всему этому не имеет.
— Миссис Митчелл, я буду вынуждена попросить удалить вас, если вы не в состоянии контролировать себя. — Миссис Блендфорд обогнула свой письменный стол и попыталась потянуть Нэн к выходу. Только ничего у нее не вышло.
— Я не могу контролировать себя! Несколько дней от моей внучки ни слуху ни духу — а ведь у нее астма, ты этого не знаешь, Индия? — И она сильно тряхнула меня.
— Я пыталась купить ей вентолин, но мне не захотели продать его. Но все в порядке, я умею успокоить ее, когда у нее приступ.
— При том, что ты такая умница, ты иногда невероятно глупая, — сказала Нэн. Она отпустила мои плечи так резко, что голова у меня мотнулась назад. — А если бы тебе не удалось успокоить ее? Приступ астмы — это тебе не детские капризы, когда ребенок закатывается плачем. Это очень опасно. Опасно для жизни.
— Хорошо, дайте мне ее ингалятор, — взмолилась я.
— Так, значит, Индия, ты в самом деле знаешь, где находится пропавшая девочка? — сказала миссис Бленфорд и вздохнула. — Полагаю, нам следует позвонить в полицию.
— Нет! Пожалуйста, не надо. Я не знаю, не знаю, — в отчаянии твердила я.
— Нет, ты знаешь — и если что-нибудь случится с Дарлинг, это будет целиком твоя вина! — почти прошипела Нэн.
— Довольно! — сказала миссис Блендфорд. — Сядьте, миссис Митчелл. Индия, я позвонила твоей маме. Я подожду, пока она не приедет, но потом, полагаю, я должна позвонить в полицию. Все это очень серьезно.
— Вы позвонили моей маме?! — ахнула я, и у меня брызнули слезы.
— Не плачь, Индия. Я не хотела быть с тобой такой суровой. Но я должна найти Дарлинг, — сказала Нэн.
Она притянула меня и посадила к себе на колени. Я обхватила ее шею руками и, рыдая, припала к ее розовому свитеру.
— Ну-ну, успокойся. Не плачь так, деточка. Я виновата. Я неправильно сказала, что это твоя вина. Это моя вина. Я никогда не говорила детям, чтобы они не пропадали на целый день. А это было глупо. Я поступила глупо. Повела себя неправильно. Просто с самой субботы я, можно сказать, даже и не спала. Я чуть с ума не сошла от тревоги за мою Дарлинг.
Она прижимала меня к себе и качала на коленях, пока я выплакивала свои слезы. Миссис Блендфорд смотрела на нас с крайним беспокойством, словно ее кабинет заполнили дикие звери.
И вдруг я услышала за дверью голос моей мамы.
— Да о чем вы, ради всего святого? — говорила она, обращаясь, по-видимому, к миссис Хэджс. — Это же смешно. Моя дочь не знает девочку, которая пропала! Она вообще не знает никого из района Латимер.
