«А-а-а-а-а-а-ах, ты… ты думка-передумка!» — сказала я маме, когда она сообщила, что мы остаемся. (Знаю, это звучит идиотски, но мне на ходу не пришло в голову ничего получше.)
И потом я громко затопала к себе в комнату и захлопнула дверь. И мне, конечно, стало легче. Топанье и хлопанье помогают. Но у нас только что появились куры, и папа с мамой решили от них не уезжать. И еще у мамы куча работы, ей надо работать, когда все будут отдыхать! Бедненькая. Эрле обрадовалась, потому что Петер Снизу и его семья тоже остаются, поэтому они смогут играть и создавать эти свои клубы целые дни напролет, все пасхальные каникулы.
Хелле и Стиан снова уехали к отцу в Берген. Я отправилась к ним, чтобы попрощаться с Хелле, и на ней по-прежнему не было браслета. Я ничего не сказала, но заметила, что его нет. Мне было правда жутко странно, и я не могла быть такой жизнерадостной, когда говорила «счастливого пути» и «повеселись там». Хелле, кажется, тоже не очень была веселой.
Мне даже как будто легче стало, когда они уехали. Альфи, кстати, дома нет. Я бы, конечно, все равно не пошла звонить к нему в дверь. Это я так, для информации пишу.
Вот некоторые факты:
А. На Халле нет ее браслета дружбы.
Б. Поэтому я свой тоже не надеваю.
В. Так что у меня больше нет лучшей подруги.
Г. Пасха обещает быть ФИГОВОЙ.
Я сажусь на деревянный поддон, который папа положил на землю в курятнике. Вокруг ходят куры и клюют что-то в траве. Они жутко много наскребли земли в правом углу загончика, будто планируют побег. Неужели роют тоннель? В любом случае, это занятие довольно надолго. Вдруг Аврора идет в угол, садится и принимается разбрасывать землю вокруг себя, да еще и катается по ней. Она нарочно пачкается, а потом к ней подходит Чоп Суэй, подбирает и ест ее перья. Они очень странно себя ведут. Курочка-Паула тоже вдруг подходит к ним и прямо налетает на Аврору Топает прямо на нее. Как будто больше некуда пойти. Хотя у них тут полно места. Может, Эрле научила ее этому: «Мы шагаем дружно в ногу, уступите нам дорогу!» (Кажется, такой был стишок?)
Хелле иногда сидит у себя и болтает с собаками. Она говорит, что они внимательно слушают и что она может рассказывать им о своих обидах, а они ее утешают и понимают, и вообще они ее хорошие друзья. (Я, например, пару раз встречала ее у собак, когда она возвращалась из Бергена и рассказывала им об этой «хорошей знакомой» Басте. О той тетеньке, о которой она не хочет говорить.) Я пыталась так же разговаривать с Эстейном, моей аквариумной рыбкой, но, кажется, ему было не очень интересно. Может, хоть куры меня выслушают, утешат и поймут?
— Эй, Аврора, Чоп Суэй и Курочка-Паула, — говорю я. — Э-э… моя подружка, Хелле, которую вы видели в тот день, когда она была без своего браслета дружбы, так вот она и сегодня была без него.
Куры смотрят на меня, наклонив головы набок.
— Нет, вы только подумайте!!! — говорю я. — И я тоже сняла браслет.
Аврора подбирает что-то с земли и снова начинает кататься и пачкаться. Чоп Суэй и Курочка-Паула наклоняют головы так, туда-сюда, туда-сюда, и кудахчут.
— Вы понимаете, о чем я? — говорю я им. — Глупо, да?
Чоп Суэй и Курочка-Паула смотрят на меня, наклоняют головы и еще немного кудахчут: — Кудах-тах-тах, — говорят они.
Но потом отворачиваются, их куда больше интересует Аврора.
Понятия не имею, догадываются ли они, о чем я говорю, и вообще, беспокоит ли их это. И потом, по-моему ужасно глупо сидеть тут и говорить об очень личном с компанией КУР…
Может, куры не умеет так хорошо слушать, как собаки. Не знаю.
У них хотя бы есть компания. Везуки.
Кажется, они хорошие подружки. Еще ни разу не видела, чтобы они друг на друга нападали или клевали до крови. Может, и не будут уже. Может, они сразу подружились и им не нужна главная. Надеюсь. Кстати, я проголодалась, схожу на кухню за бутербродом.
Дорогой дневник,
МНЕ СКУЧНО, и пасхальные каникулы ОТВРАТНЫЕ!!!
Р. S. Папа зовет, напишу позже.
Дорогой дневник,
А-А-А-А-А-А-А! Я купила кресло-мешок, желтое с фиолетовым!!!! Сижу в нем сейчас, оно просто ВОЛШЕБНОЕ!!!!!!!!!! Когда папа меня сегодня позвал, он сказал, чтобы я взяла свои накопленные деньги и ехала с ним, и мы отправились в магазин, где было кресло-мешок мой мечты, которое я жуть как давно уже хочу, и я СМОГЛА ЕГО КУПИТЬ!!! Потому что у меня теперь накопилось достаточно денег! А еще папа купил нам с ним по ГИГАНТСКОМУ мороженому, и мы условились не говорить про мороженое маме и Эрле, когда приедем домой.
Эрле даже не раззавидовалась (что у меня теперь есть кресло-мешок, а у нее нет), потому что она может сидеть в таком же кресле у Петера Снизу, сколько захочет.
Теперь я буду сидеть в своем кресле ДО КОНЦА КАНИКУЛ и есть ШОКОЛАДНЫЕ ЯЙЦА!!! Папа принес их сегодня и ЕЩЕ опять испек банановый хлеб, и нам разрешили есть банановый хлеб и шоколадные пасхальные яйца посреди недели!
Р. S. Что-то меня тошнит уже от сладкого…
Р. S. 2 Лучше папы НЕТ НА СВЕТЕ!
Р. S. 3 ЛЮБЛЮ ПАСХУ!!!!!
P. S. 4 ОБОЖАЮ МОЕ НОВОЕ КРЕСЛО!!!!!!
Р. S. 5 Кстати, уже поздно. Эрле уже давно легла, и я ВООБЩЕ-ТО тоже. Спокойной ночи.
Р. S. 6 Отли-и-и-и-и-ичный день.
Р. S. 7 Спокойной ночи. Теперь на самом деле.
Р. S. 8 Нет, я пошутила. СПОКО-О-О-ОЙНОЙ НОЧИ.
Я просыпаюсь от звонка в дверь. В комнате темно, но тут в окне появляется свет, который освещает комнату вот так: темно-светло-темно-светло-темно-светло… И кто-то все звонит и звонит в дверь. Тут я слышу, как встает папа, бежит к дверям и открывает. Из прихожей доносятся голоса, какие-то очень взволнованные.
Я включаю ночник и смотрю на часы.
Времени 01:47.
Глубокая ночь!!!
Что происходит?!!
Потом я слышу, как спускается мама, потом снова голоса, и входная дверь захлопывается. Тут я слышу за окном шум отъезжающей машины. Я встаю, тихонько прохожу через комнату Эрленда (она сопит в своей кровати) и замираю в холле над лестницей. Стою, не зная, что делать. Спуститься или нет?.. Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, что происходит!!! Жуть просто. Мне здорово страшно.
— Папа? — зову я тихо с лестницы. — Папа?.. Мама?
Но папа с мамой не отвечают, хотя я слышу, что они в прихожей.
— Папа? — кричу я опять уже громче. (И слышу, какой испуганный у меня голос.)
Вдруг на лестнице появляется мама в халате с Филиппом на руках! А за ней идет Петер! Оба в пижамах! Ничего не понимаю.
— Ода, — говорит мама улыбаясь. — Ты проснулась, что ли? Спустишься в гостиную? К папе?
— Ладно, — говорю я и вижу, как мама, Филипп и Петер исчезают в дверях в комнате у Эрленда.
И хотя мне до смерти страшно, я спускаюсь вниз, в гостиную.
Там стоит папа в одних трусах. И Альфи! В пижаме!
— Ой, привет, — говорю я.
Они смотрят на меня, оба, а Альфи — он выглядит… не знаю… испуганным, что ли?
— Привет, Ода, — говорит папа.
— Что происходит? — спрашиваю я.
— Бильяну увезли на скорой, — отвечает папа.
— Что?!! — спрашиваю я и смотрю на Альфи и теперь вижу, что он ПРАВДА напуган и в глазах у него слезы.
— Да, у нее вдруг начались роды, — говорит папа, стараясь, чтобы это звучало спокойно и по-доброму, но я слышу, что он тоже не совсем спокоен.
— СЕЙЧАС?!! — говорю я. — Но…
— Да, она не должна еще рожать, — говорит папа, положив руку Альфи на плечо. — Но ее везут в больницу, а Альфи и малыши переночуют сегодня у нас.
Но Бильяна должна была родить только через месяц или больше!!!
Я смотрю на Альфи. Кажется, он вот-вот разревется. Рот его дрожит. Бедный Альфи! Бедная Бильяна! И Златан! И…
— А как же малыш? — говорю я. — Адриан! С ним все в порядке?
Папа смотрит на нас, не отвечая, но потом говорит:
— Будем надеяться, с ними обоими все будет хорошо.
Потом он сжимает Альфи за плечи, и Альфи как заплачет! Тогда папа обнимает Альфи, как обычно меня или Эрле, когда мы грустим. И я тут в пижаме смотрю на них. И чувствую, что тоже вот-вот разревусь, но папа говорит:
— Поспишь сегодня в гостиной с Альфи, Ода? За компанию? А Петер и Филипп можно поспят в твоей кровати?
— Да, — отвечаю я.
— Можете не засыпать, если не хотите, ничего страшного. Посмотрите телик, или поиграйте во что-нибудь, или поболтайте, если хотите. Может, какао сделать? Мы с мамой сейчас вам тут постелим.
