– Деньги копил, – кивнула Маша понимающе. Она отлично помнила, как сама сколотила капитал, когда нужно было купить платье для выступления.
Саша помотал головой:
– Деньги копить было бессмысленно, потому что тогда днем с огнем было не сыскать того, что требуется для байкера. Например, косуху. В магазинах они не продавались, только если кто-нибудь из-за границы привозил. А так косух в стране не было. Зато у меня был дед! Он у нас крутой: служил в саперных войсках и в конце войны, в сорок пятом году, участвовал во встрече на Эльбе. Тогда наши войска встретились с союзниками-американцами, и остатки немецких войск раскололись надвое. Дед с американскими солдатами подружился, побратался, и кто-то ему подарил на память летную куртку. Рукава длиннющие: закрывали кисти, даже если садишься и вытягиваешь руки вперед. Такой специальный покрой – чтобы рукава не задирались, потому что летчик в кабине всегда сидит. И главное, у куртки была косая молния! Так что на дедову косуху я сильно рассчитывал. Сверху на нее полагалось надевать жилетку. Ее я собственными руками сварганил из старых джинсов. Два месяца шил! И еще два месяца украшал ее нашивками: разными символами. Это целая философия – байкерские символы, но я тогда понятия не имел, что они означают, и нашивал их просто для понтов. Например, три разноцветные полоски на спине – это «калорз», цвета мотоклуба, к которому принадлежит байкер. Но в стране никаких мотоклубов не было, первый появился года через два-три. Еще есть такая нашивка: «1 %». У нее своя история. Однажды в Америке президент Мотоциклетной ассоциации заявил, что все байкеры – законопослушные граждане, и только один процент из них «аутло» – которые нарушают закон, типа отверженные. Это многим не понравилось, потому что скоростной режим байкеры уж точно нарушают, иначе они вообще не байкеры. С тех пор многие стали нацеплять на себя этот «один процент». Мы, дескать, нонконформисты, живем по законам мотоклуба и соблюдаем неформальные традиции… Другая нашивка – череп. Символизирует бесстрашие перед лицом смерти. Или защиту от смерти. Существует поверье: когда приходит Смерть, она оставляет на умершем свой знак – череп. Но если на человеке есть этот знак, Смерть думает, что она здесь уже была, и человека не трогает. Еще я накалякал фломастерами на жилетке флаг Конфедерации, красный, перечеркнутый крест-накрест синими полосками со звездочками. Это один из флагов Гражданской войны в Америке, что он означает – до сих пор не знаю. Огромной проблемой были байкерские штаны. Но и тут мне подфартило, и опять по родственной линии. У моей троюродной сестры черт знает откуда были черные кожаные шаровары. Она в них на картошку ездила, пока училась в институте, – это называлось «практика». Сестра старше меня на пять лет, и как раз когда я заканчивал школу, она заканчивала институт. Штаны ей стали ни к чему, и я их себе выпросил. Потрескавшиеся, потертые, на коленях пузыри… Вот счастье-то! У байкера штаны не должны быть новыми, сейчас их даже специально делают с «эффектом старения». Бандана тоже была проблемой. Настоящая байкерская бандана – кожаная. Если повязал ее на голову – значит, принадлежишь к братству байкеров. Привяжешь к ручке сцепления – значит, тебе нужна помощь, особенно если стоишь на обочине. Если привяжешь ее на руль справа или на тормозную ручку – ищешь компанию для путешествия. Ну, и так далее… У меня кожи никакой не было, пришлось долго и мучительно шить бандану, как лоскутное одеяло, из остатков джинсы, которую я раскроил для жилетки. Кожаных сапог тоже не было, и я купил в обувном магазине самые тяжелые ботинки из тех, что были. Ходить в них было здорово – громыхали, как каменные.
– Ну а мотоцикл у тебя был? – спросила Маша.
– Зришь в корень, – усмехнулся Саша. – Мотоцикла не было. И не пахло! И я решил, что пока побуду байкером без мотоцикла. Но мне привалило счастье. У двоюродного дяди – отца той троюродной сестры, у которой я отхватил кожаные штаны, – сломался мотоцикл «Днепр». Капитально сломался, чинить его оказалось дороже, чем покупать новый. Дядя хотел сдать его в металлолом, я еле успел его перехватить. Целый год ремонтировал и переделывал в чоппер.
– А что такое чоппер?
– Мотоциклетный стиль. Удлиненная рама и передняя вилка – то есть высокий руль, а на переднем колесе нет крыла. Вообще мотоциклы, собранные вручную, – самые уважаемые. Такие же были у двоих моих друзей, они тоже готовились в байкеры. Мы назубок выучили, каким должен быть настоящий байкер. Когда он объясняет, как и куда проехать, расстояние измеряет светофорами. Разгон до сотни километров в час за шесть секунд вызывает у него издевательский смех, сто в час – это скорость на первой передаче, при которой можно переключаться на вторую. Ехать по городу со скоростью шестьдесят километров в час для байкера называется «тошнить», объехать МКАД он может на сорок минут… Ну и тому подобные премудрости.
«Форд» уже мчался по просторному шоссе с фонарями по обе стороны, встречные машины зачастили, и чувствовалось, что до той самой МКАД, которую байкер объезжает за сорок минут, рукой подать.
– Теперь слушай самое интересное! – сказал Саша торжественным голосом. – Волосы отросли, чоппер был готов, косуху я у деда выклянчил. И мы с друзьями впервые выехали в свет! Разогнались на бульваре, свернули к Боровицкой площади. Тут нас и повязали. Патруль ДПС. А у меня прав не было. И шлема. И скорость, естественно, превысил. Меня задержали на ночь, переночевал в какой-то комнатушке на табуретке. На другой день отпустили, но накатали телегу в институт, я тогда уже на первом курсе учился. Из института меня мигом вышибли, и я загремел в армию… Нет, ты только представь: готовился два года, а пробыл байкером пять минут. Жесть, да?
– Жесть, – согласилась Маша.
– Пока я был в армии, родственники мой байк куда-то сбагрили, чтоб я не покалечился. Зато все причиндалы у меня сохранились. И пригодились! Мой племянник, сын той самой троюродной сестры с кожаными штанами и внук двоюродного дяди с мотоциклом, стал увлекаться то ли тяжелым роком, то ли металлом. Классной руководительнице не понравилось, что он такую музыку слушает и других на нее подсаживает, а главное, ходит в школу в одежде металлиста. В куртке с заклепками, обвешанный цепями. Она подняла шухер, привлекла директора, чтобы вызвал в школу родителей. Сестра мне звонит и говорит: «Это наверняка твои пагубные гены, ты и расхлебывай. Сходи от лица родителей к директору, а то мы боимся. А тебя самого люди испугаются». Я облачился в косуху, жилетку, в эти жуткие кожаные штаны, повязал бандану, нацепил круглые черные очки. Волосы распустил. Для устрашения прихватил брелок с черепом. И во время большой перемены вошел в школу в громыхающих ботинках. Там все бегали, кричали, но когда я в байкерском виде появился в вестибюле, настала идеальная тишина. Я как ни в чем не бывало протопал в кабинет директора. А директор оказалась такой милой пожилой женщиной, прямо совестно стало ее устрашать. Она и вправду испугалась. «Вы кто?» – спрашивает. «Родственник Вани Потапова, – говорю. – Очень близкий. Вызывали?» И начал с ней задушевный разговор: «Современные дети – это ужас, правда? Какую музыку слушают, как одеваются – уму непостижимо. Им надо запрещать такое вытворять!» А сам брелок на руке подбрасываю. «Но с другой стороны, – говорю, – это не самое страшное, что может случиться, правда? Может, лучше уж позволить им хеви-метал слушать и цепи носить, чтобы не увлеклись чем-нибудь похуже?» И брелком с черепом кручу. «Вы правы, – говорит директор. – Пусть слушает… Это не самое худшее». И с опаской смотрит на брелок. На все готова согласиться, лишь бы я исчез… Но после этого племянника оставили в покое!
– Прямо анекдот, – смеялась Маша.
– Вот тебе еще анекдот. Архиерей и байкер стоят у ворот в рай, апостол Петр им говорит: заходите, мол. И первым приглашает байкера. Архиерей возмутился: «Я всю жизнь Господу служил, проповеди читал, а какой-то байкер вперед меня в рай заходит?» Петр ему отвечает: «Пока ты проповеди читал, все спали, а когда он на дорогу выезжал – все молились!»
МКАД осталась позади, «Форд» затормозил на первом городском светофоре.
– А пока я готовился в байкеры, успел поиграть в хиппи. Про хиппи знаешь?
– Ну, приблизительно… Знаю, что они тоже с длинными волосами.
– Во-во, и я так подумал! Когда волосы уже отросли, а мотоцикла еще не было, я решил, что вполне гожусь на роль хиппи. Это тоже своя философия. Хиппи появились в Америке в шестидесятых годах, название произошло от жаргонного словечка «хип», оно означает «врубаться», «рубить фишку». Хиппи протестовали против пуританской церковной морали: типа, человек должен быть свободным, а достичь свободы можно, только изменив свой внутренний мир. В Дании есть даже самопровозглашенная «страна хиппи» – независимый квартал в Копенгагене. Где-то в начале семидесятых кучка хиппи захватила брошенные военные казармы, назвала это место «Свободный город Христиания». И теперь это государство в государстве, с населением тысяча человек и с собственными законами: там запрещены автомобили, воровство и оружие… Еще хиппи – ярые пацифисты. Слышала песню «Нойз Эм Си»? «Я надену клеш, и в руки взяв с пацификом знамя…» Это про них. Они отказывались воевать, сжигали повестки во Вьетнам и свои паспорта, путешествовали автостопом. Мы-то, конечно, ничего похожего не делали. Наше хипповство сводилось к тому, что мы иногда устраивали небольшой пикничок на газоне в Александровском саду. Пили «Тархун» и заговаривали с иностранцами, которые прогуливались вдоль Кремля.
