— Полно, полно! — сказал мистер Кармикел. — Мы найдем ее.
— Нужно приняться за поиски немедленно, — взволнованно проговорил мистер Кэррисфард. — Не придумали ли вы чего-нибудь?
Мистер Кармикел встал и начал ходить взад и вперед по комнате.
— Да, кое-что придумал, — ответил он, — но не знаю, выйдет ли из этого толк. Мне пришла в голову одна мысль, когда я ехал из Дувра.
— Какая?
— Мы все время искали девочку в парижских школах. Попробуем поискать ее в лондонских. Вот к какому заключению я пришел.
— В Лондоне много школ, — сказал мистер Кэррисфард. — Да и здесь, рядом, есть школа.
— С нее мы и начнем, так как она ближе всех, — решил мистер Кармикел.
— В этой школе живет девочка, интересующая меня, — сказал мистер Кэррисфард, — но она не воспитанница, а что-то вроде служанки. Она такая бедная и заброшенная!
В эту минуту Рам Дасс вошел в комнату и почтительно поклонился.
— Саиб, — сказал он, подняв свои блестящие черные глаза, — пришла та самая девочка, которую жалеет саиб. Обезьяна опять прибежала к ней по крыше, и она принесла ее. Я сказал девочке, чтобы она подождала. Мне пришло в голову, что, может быть, саибу захочется увидеть ее и поговорить с ней.
— Что это за девочка? — спросил мистер Кармикел.
— Служанка из соседней школы — та самая, о которой я только что говорил, — ответил мистер Кэррисфард и сказал, обращаясь к Рам Дассу: — Да, я хочу ее видеть; попросите ее сюда… Во время вашего отсутствия, Кармикел, — прибавил он, — мне было очень тяжело и время тянулось для меня страшно медленно. Рам Дасс рассказал мне про эту бедную девочку, про лишения, которые она выносит, и мы придумали сообща очень романический план помочь ей. Но без Рам Дасса этот план едва ли удался бы.
Сара вошла в комнату, держа на руках обезьяну, которая прижалась к ней и мурлыкала что-то, не имея, по-видимому, ни малейшего желания расстаться с ней.
— Ваша обезьянка опять прибежала вчера вечером к моему окну, — сказала Сара. — Я взяла ее к себе, потому что на дворе было очень холодно. Я принесла бы ее еще вчера, если бы не было слишком поздно. Так как вы нездоровы, то я не хотела тревожить вас.
Индийский джентльмен с интересом и участием смотрел на нее.
— Это было очень чутко с вашей стороны, — сказал он.
Сара взглянула на Рам Дасса, стоявшего около двери.
— Могу я отдать обезьянку ласкару? — спросила она.
— Почему вы знаете, что он ласкар? — слегка улыбнувшись, спросил в свою очередь индийский джентльмен.
— Я знаю ласкаров, — ответила Сара, передавая Рам Дассу обезьяну, которой это, по-видимому, было не особенно приятно. — Я родилась в Индии.
Мистер Кэррисфард вдруг выпрямился, и лицо его так изменилось, что Сара в первую минуту даже испугалась.
— Вы родились в Индии? — воскликнул он. — Подойдите сюда, — и он протянул руку.
Сара подошла к нему и остановилась, с удивлением глядя на него. Что такое с ним?
— Вы живете здесь рядом? — спросил он.
— Да, в школе мисс Минчин.
— Но вы не принадлежите к числу воспитанниц?
Грустная улыбка промелькнула на губах Сары.
— Я и сама не знаю, что я такое, — после минутного колебания ответила она.
— Почему же так?
— Сначала я поступила в школу как воспитанница, а теперь…
— Значит, вы были воспитанницей? А теперь?..
Грустная усмешка снова показалась на губах Сары.
— А теперь я живу на чердаке, рядом с судомойкой, — ответила она. — Кухарка посылает меня за покупками, и я делаю все, что она велит мне. Кроме того, я занимаюсь с младшими воспитанницами.
— Расспросите ее, Кармикел, — сказал мистер Кэррисфард и откинулся на спинку кресла, как бы почувствовав внезапную слабость. — Я не могу.
Мистер Кармикел умел разговаривать с детьми. И Сара заметила это, когда он обратился к ней и ласково спросил:
— Итак, сначала вы были воспитанницей, дитя мое. Когда же это было?
— Когда папа привез меня в школу.
— А где ваш папа теперь?
— Он умер, — ответила Сара. — Он потерял все свое состояние и не оставил мне ничего. Некому было заботиться обо мне и платить за меня мисс Минчин.
— Кармикел! — воскликнул индийский джентльмен. — Кармикел!
— Не пугайте ее, — шепнул ему мистер Кармикел и, снова обратившись к Саре, спросил: — И тогда вам дали комнату на чердаке и сделали вас служанкой?
— Некому было заботиться обо мне, — повторила Сара. — Я осталась одна на свете.
— Отчего ваш отец потерял свое состояние? — вдруг спросил индийский джентльмен.
— Он не сам потерял его, — ответила Сара, удивленная этими расспросами. — У него был друг, которого он любил — очень любил. Этому другу он и отдал свои деньги. Он слишком верил своему другу.
— Но ведь его друг, может быть, не хотел разорять его, — прерывающимся от волнения голосом сказал индийский джентльмен. — Это могло случиться не по его вине.
Сара не знала, как сурово звучал ее голос, когда она заговорила; если бы она знала это, то, может быть, постаралась бы смягчить его ради индийского джентльмена.
— Для моего папы это было все равно, — ответила она. — Горе убило его.
— Как звали вашего папу? — спросил индийский джентльмен.
— Ральф Кру, — ответила Сара. — Капитан Кру. Он умер в Индии.
По бледному лицу больного пробежала судорога; Рам Дасс бросился к нему.
— Кармикел! — задыхаясь, проговорил мистер Кэррисфард. — Это она — та девочка!
Рам Дасс налил в рюмку капель и поднес ее к губам своего господина. Сара дрожала от страха: ей казалось, что индийский джентльмен умирает.
— Какая я девочка? — пробормотала она.
— Мистер Кэррисфард был другом вашего покойного отца, — сказал мистер Кармикел. — Не пугайтесь. Вот уже два года как мы разыскиваем вас.
Сара приложила руку ко лбу, и губы ее задрожали.
— А я была все время у мисс Минчин, — проговорила она, как во сне. — Тут, рядом, по ту сторону стены.
Добрая хорошенькая мисс Кармикел рассеяла недоумение Сары. За ней тотчас же послали, и она, обняв Сару, рассказала ей все. Неожиданное открытие так взволновало больного, что им вдруг овладела страшная слабость. Решили, что Саре следует уйти на время в другую комнату.
— Я боюсь потерять ее из виду даже на минуту, Кармикел, — чуть слышно проговорил мистер Кэррисфард.
— Я побуду с нею, — сказала Дженет, — а потом придет мама.
И Дженет увела Сару.
— Мы так рады, что вы нашлись! — сказала она. — Вы не можете себе представить, как мы рады!
Дональд стоял, засунув руки в карманы, и несколько сконфуженно смотрел на Сару.
— Если бы я спросил ваше имя, когда давал вам мой сикспенс, — сказал он, — вы ответили бы мне, что вас зовут Сара Кру, и вас тотчас бы нашли.
Затем пришла миссис Кармикел, радостная и взволнованная. Она обняла Сару и поцеловала ее.
— Вы, конечно, очень удивлены, мое бедное дитя? — начала она. — Я сейчас объясню вам все.
— Скажите мне сначала, — прошептала Сара, показывая на затворенную дверь библиотеки, — неужели бесчестным другом моего папы был он? Неужели он?
Миссис Кармикел заплакала и снова поцеловала ее. Ей казалось, что Сару нужно целовать почаще, потому что ее очень давно не целовал никто.
— Мистер Кэррисфард не был бесчестным, моя дорогая, — ответила она. — И деньги вашего папы целы. Мистер Кэррисфард только думал, что они пропали. А так как он очень любил вашего папу, то мысль, что он довел его до разорения, очень сильно подействовала на него. Он заболел воспалением мозга, на время потерял рассудок и чуть не умер. А когда он немножко поправился, вашего папы уже не было в живых.
— И мистер Кэррисфард не знал, где я, — прошептала Сара, — а я была так близко.
Ее особенно поражало то, что она была так близко.
— Мистер Кэррисфард думал, что папа отвез вас в Париж и отдал в одну из тамошних школ, — пояснила миссис Кармикел, — и все время искал вас там. Много раз видел он, как вы проходили мимо его дома, такая грустная и измученная, но ему и в голову не приходило, что вы дочь его друга. Ваше положение тронуло его, и он захотел сделать вас счастливее. Рам Дасс по его поручению влезал к вам в окно и приносил вам разные вещи.
Сара вздрогнула от радости, и лицо ее просияло.
— Так, значит, их приносил Рам Дасс? — воскликнула она. — Мистер Кэррисфард поручил это Рам Дассу и изменил все вокруг меня, как по волшебству?
— Да, моя дорогая. Он очень добрый и принял в вас участие ради пропавшей дочери его друга.
Дверь отворилась, и вошел мистер Кармикел.
— Мистеру Кэррисфарду лучше, и он желает видеть вас, — сказал он Саре.
Сара с сияющим лицом вошла в библиотеку и остановилась около кресла мистера Кэррисфарда, прижав руки к груди.
