— Точно, — подхватил Петька, — только цвет у неё чёрный, как чернила для авторучки…
— А чем пахнет нефть, как вы думаете? — снова спросил я.
— Чем пахнет? — задумался Петька, — конечно, керосином.
— Почему? — удивился Митяй. — А может быть, бензином или ещё чем-нибудь…
Мы молча смотрели в огонь, и каждый старался представить себе эту самую нефть. Много нефти. Огромные цистерны, целые озёра и моря. Столько, сколько нашему государству надо.
Костёр уже почти совсем потух, но идти за хворостом никому не хотелось.
— А в лагере ребята сейчас кино смотрят… — вдруг жалобно сказал Петька.
Ох и рассердился же Митяй!
— Ты перестань на меня разлагающе действовать, дезертир несчастный! То каши с маслом ему захотелось, то в кино. А тут дело государственной важности. Не маленькие уже — пора хоть какую-нибудь пользу принести, а то хлеб едим только!
Петьке здорово стыдно стало.
— Да я ничего, я готов идти сколько надо, — тихо произнёс он.
— Вот именно, сколько надо, столько и пойдём, — уже спокойно сказал Митяй. — И нечего нытьё разводить.
— Верно, — поддержал я его. — Если нужно, и месяц можем грибами питаться. Подумаешь!
Петька уже ничего не говорил. Он молча смотрел в почти погасший костёр.
А Митяй встал и пошёл за хворостом. Скоро он вернулся с большой охапкой, и костёр снова загудел ярко и весело.
ПЕЩЕРА ЧУМРЫЖКОСТА. ГДЕ ЖЕ ДОКУМЕНТЫ!
Мы вышли на берег реки. Не знаю, о чём думали ребята, а я просто стоял и смотрел вокруг. Красиво всё-таки у нас в Сибири!
Обь — широченная река: спокойно, даже, можно сказать, величественно текла она перед нами. А тайга! Кого только мы не видели за эти дни: и ёжиков, и зайцев, и лисицу рыжую. А уж про птиц и не говорю…
— Ребята! — вдруг перебил мои мысли Митяй. — Сосна! Вон там, у поворота!
И верно: совсем недалеко, на берегу, росла высокая, одинокая сосна.
— Она! — закричал Петька. — Ура!
Мы бегом бросились к долгожданной сосне.
— Так. А где же пещера? — спросил Митяй, когда мы остановились возле сосны. Мы тоже внимательно посмотрели вокруг: с одной стороны — река, с другой — густой кустарник, растущий на склоне холма.
— Там, в кустах, — решил я. — Там надо искать. И мы начали искать. Разделили весь склон на три части, взяли длинные палки и полезли вверх.
В первые же пять минут я до крови исцарапался о какие-то колючки и разорвал рубашку. Удивительно твёрдые и колючие кусты росли здесь!
Не знаю, сколько времени я лазил по кустам — десять минут или три часа, но совсем выбился из сил. Куда бы я ни тыкал палкой — везде был камень.
И вдруг я услышал крик Митяя:
— Колька! Петька! Сюда! Нашёл!
Я подскочил, вся усталость мгновенно прошла. Ну и Митяй! Ну и счастливчик всё-таки он!
Через минуту мы были возле Митяя, он шагнул вперёд и раздвинул кусты. Перед нами открылась узкая чёрная нора.
— Вперёд! — Митяй зажёг фонарик. — Я первый, затем Петька, а ты замыкающим. Зажигай свой фонарик!
— Осторожно! — крикнул Петька и схватил Митяя за руку. — Там могут быть змеи! Они любят такие места…
— Не возвращаться же обратно?… За мной! Митяй встал на четвереньки и исчез в норе. За ним быстро уполз Петька. Я вздохнул, бросил последний взгляд на блестевшую реку, зелёный лес, яркое солнце и тоже полез в темноту.
Как всё-таки здорово, что мы тогда выиграли в лотерею фонарики! Что бы мы без них сейчас делали!
В пещере совсем темно, только от фонариков яркие жёлтые круги на стенах. Узкий ход скоро кончился, и мы смогли выпрямиться.
Лучи света заскользили по стенам. Прямо против нас в стене чернела узкая дыра, такая же, как та, по которой мы пролезли.
Посередине пещеры большой плоский камень, словно блюдо. На нём виднелись остатки костра.
Митяй сел на край этого камня и дрожащим от волнения голосом сказал:
— Вот она, пещера! Как мы её назовём?
— Зачем нам её называть? — удивился я.
— А как же! — поддержал Митяя Петька. — Обязательно надо назвать! Всегда все путешественники давали названия открытым ими островам, рекам и морям.
— Давайте назовём её «Пещерой тайн»! — предложил Митяй.
— Это ерунда! — сказал Петька и махнул рукой. — Лучше назовём её в нашу честь — пещерой Чумакова, Рыжова и Костылева! Сокращённо — Чумрыжкоста!
— Чумрыжкоста? Ты с ума сошёл! — Митяй от волнения даже вскочил. — Сам ты Чумрыжкост!
— Давайте назовём её просто Голубой пещерой, — предложил я.
— Почему «Голубой»? — удивился Петька.
— Пусть будет Голубой, Зелёной, Коричневой, — рассердился Митяй. — Не в этом дело. Название потом придумаем. Нужно спешить — ищите эту кору, под ней должны быть документы.
— Митяй был прав, и мы не стали спорить.
Два фонарика давали довольно много света, и мы втроём начали внимательно осматривать пещеру.
— Ну-ка, свети мне! — крикнул я Петьке. — Я полезу в этот ход!
Петька направил фонарик в узкую нору второго. выхода. Там было темно и пусто.
Я встал на колени, сделал шаг вперёд и… вскриктнул. На лицо упала откуда-то противная липкая паутина, и мне даже показалось, что кто-то пробежал по носу…
— Что с тобой? — испуганно спросил Петька.
— Ничего. На паутину наткнулся…
— Ерунда, — засмеялся Петька. — Вот в Южной Америку водится паук так паук! Зовут его птицеедом. Он двенадцать сантиметров в длину! Тело у него покрыто жёсткими волосами. А глаз — восемь, и расположены они в виде косого креста… Питается паук птицами, которые попадают в его паутину… Раз — и готово, нет птички…
— Заткнись, пожалуйста! — рассердился я. — Нашёл время про своих восьмиглазых пауков рассказывать. Стоишь за чужой спиной, а вот полез бы вперёд. Я этих пауков с детства боюсь.
— Давай полезу! — сразу согласился Петька. — Давай! Я пауков не боюсь.
— Ишь, обрадовался! Нет уж, ползи за мной да свети лучше!
И мы медленно поползли дальше. Но ни в одном закоулке, ни в тупичках никакой коры мы не нашли.
— Отдохнём немного, — упавшим голосом грустно сказал Митяй. И мы сели на камень. Говорить не хотелось. Таинственные документы, которые, казалось, были уже в руках, исчезли.
— Что же делать? — сказал я после долгого молчания. — Неужели так и уйдём?
— Почему уйдём? — закричал на меня Митяй. — Иди один, если хочешь. А мы с Петькой будем искать! До тех пор, пока не найдём!
— Ты не кричи. Никто уходить не собирается, — сказал я Митяю и задумался: «Может быть, мы плохо искали?»
— Вот немного отдохнём и будем опять искать, — как бы отвечая на мои мысли, сказал Митяй. — Они должны быть где-то здесь. Всё перероем, а найдём.
Нам явно не везло. Второй раз мы более тщательно осмотрели пещеру — и всё-таки ничего не нашли. От такой неудачи мы совсем пали духом. К тому же очень хотелось есть.
— Сейчас пойдём, — мрачно сказал Митяй. — Еду надо добывать. А потом снова сюда, продолжать поиски…
— Ребята! — вдруг сказал Петька. — Покажите мне ту записку!
Прошлый раз Митяй ему не дал, а сейчас без колебаний расстегнул карман рубашки, вытащил бумажный свёрток и стал его разворачивать.
Таинственную записку Митяй завернул в несколько бумажек. Пока он их разворачивал, минут пять прошло.
Я направил на бумагу свой фонарик, и Петька стал внимательно читать. Он нахмурился и, пытаясь что-то разобрать, поворачивал записку под разными углами к свету.
— Тут что-то не ясно, — наконец нерешительно сказал он.
— Где? — наклонился к нему Митяй.
— Вот здесь, четко — «под», а дальше какое-то слово, похожее на «кору», но не очень. Оно как-то странно написано, словно разорвано пополам…
Вдруг Петька взял у меня фонарик и поднёс его к самой записке.
— Ребята! — сказал он дрогнувшим голосом. — Это вовсе не «кора»! Начало «ко», конец «рой», посередине несколько букв пропущено…
— Ну-ка! — Митяй выхватил у Петьки записку и буквально впился в неё глазами.
— Давайте думать, — предложил Петька, — какое слово. Начало «ко», конец «рой», посередине ещё одна-две буквы.
— Ко… — начал гадать я, — ко… рой, ко…
— Что ты, как курица кудахчешь! — закричал на меня Митяй. — Мешаешь только думать! Кудахтай про себя!
Я стал думать молча, но ничего так и не мог придумать. Самые разные глупые слова на «ко» лезли мне в голову: «коростой», «козодой» и даже какой-то «коло-рой»…
Долго мы так сидели.
Если бы я был более счастливым человеком, то, конечно, первым бы придумал, какое должно быть в записке слово.
Но даже мама говорит, что мне всегда во всём не везёт.
Не повезло и на этот раз. Слово отгадал Петька. Хорошо хоть, что не Митяй. А то бы он совсем зазнался.
— Костром! — вдруг оглушительно заорал Петька. — Ура! Костром! На конце «эм», а не «и краткое»! Под костром! Вот здесь! — и он пальцем показал на тот самый камень, на котором мы сидели.
