Под конец он тут и засыпает, потому что мама и папа, придя домой из театра, застают его на стуле перед телевизором. Когда они укладывают его в постель, он на минуту просыпается.
— Ты уснул перед телевизором?
Но Самюэль Элиас не отвечает, только отворачивается и снова засыпает, и они озабоченно смотрят друг на друга, не зная, что говорить.
— Главное, — говорит Магнус, — главное, чтобы секретная тетрадь была научная.
Он помешался на науке. Это потому, что его мама работает в какой-то лаборатории.
— Ага, — соглашается Самюэль Элиас. — Конечно, главное, чтобы было по науке. А не то может ум за разум зайти!
Они сидят во дворе на стойке для выбивания ковров и зябнут. Магнус держит в руках свою тетрадь и карандаш, а рядом с ним лежит журнальчик «ЖУТКИЕ УЖАСЫ».
День выдался холодный и довольно скучный, хорошо бы придумать что-нибудь увлекательное.
— И знаю! — вдруг говорит Самюэль Элиас. — Давай поедем в театр, навестим моих маму и папу!
Магнус мрачно качает головой.
— Не, не получится.
— Почему не получится?
— Потому что мне надо кое-что записать в секретную тетрадь. Некогда мне в город ехать.
Но Самюэль Элиас знает настоящую причину! Ему мама не разрешает. Не разрешает ездить без нее на автобусе, потому что мама Магнуса каждую секундочку должна знать, где сейчас ее сын. Она вся изведется, если не будет знать, на какой остановке он выходит, и как бы он при этом под машину не попал. К тому же по пути от остановки до театра могут встретиться какие-нибудь хулиганы и подбить Магнуса на что-нибудь недозволенное.
А без тебя я тоже не поеду, — говорит Самюэль Элиас, и лицо Магнуса слегка проясняется.
Самюэль Элиас косится на его секретную тетрадь.
— А что ты думал написать сегодня? — спрашивает он с невинным видом, как будто забыл, что секрет есть секрет.
Вдруг Магнус на этот раз раздобрится и ответит? Точно!
Я пишу про бомбы, — дружелюбно отвечает Магнус.
Должно быть, здорово обрадовался, что Самюэль Элиас решил остаться с ним вместо того, чтобы ехать в театр.
— Про бомбы? Почему про бомбы?
— А потому, — говорит Магнус, — что скоро они станут бросать бомбы на врага.
— Кто — они? И на какого врага?
А не все ли равно, — отвечает Магнус, поеживаясь от холода. — Какой-нибудь враг бросит бомбы на другого врага, а он тоже бросит, так и будут бросать, пока вся земля не расколется и все не умрут, и мы тоже!
Самюэль Элиас зажмуривается и никак не может проглотить застрявший в горле ком.
— А почему бы им не запретить все бомбы? — в отчаянии предлагает он.
Ему вовсе не хочется, чтобы земля развалилась и все умерли, не хочется, чтобы именно он, Самюэль Элиас, умер, потому что он себе этого просто не мыслит.
— Пусть бы запретили всякие бомбежки! — обращается он к Магнусу с мольбой.
Магнус недоверчиво смотрит на него.
— И откуда только ты все это берешь? — фыркает он.
Засовывает в карман свою секретную тетрадь и карандаш и соскакивает на землю.
Уж на что впечатлительный папа Самюэля Элиаса, но друг Самюэля Элиаса, Магнус, еще хуже — он сверхвпечатлительный! Так говорит мама Магнуса. Просто жуть, до чего он сверхвпечатлительный! Скажем, когда кто-то раньше него решил пример по арифметике, он после этого несколько часов дуется, ходит злой и ни с кем не разговаривает. Или когда Самюэль Элиас заявляет, что у Магнуса нет никаких доказательств, что земля непременно расколется и все умрут. Тут Магнус опять начинает дуться. Или он просто все еще злится, потому что его обошли на арифметике? Как бы то ни было, когда у Магнуса такое настроение, его надо жалеть. Папа Самюэля Элиаса говорит, что больше всего жаль тех, кто злится и огрызается, во всяком случае, больше, чем тех, кому слегка досталось под горячую руку. Если человек, который злится на тебя, дорог тебе, говорит папа, пожалей его и потерпи, пока с него не сойдет злость. И Самюэль Элиас почти всегда жалеет Магнуса, ходит за ним и ждет, когда с него сойдет злость. Иногда считает до десяти, иногда до ста или до двухсот двадцати пяти, иногда говорит что-нибудь, иногда молчит, но жалеет почти всегда!
— А ты подумай обо мне! — говорит он сегодня Магнусу после того, как тот не сумел стать первым на арифметике и отказывается ехать в театр, хочет только сидеть и писать в своей секретной тетрадке о том, когда земля развалится. — Подумай обо мне! Я оказался предпоследним! Последним и то лучше быть!
Но последней оказалась Макарония.
Так или иначе в этот день Самюэль Элиас и Магнус основывают фирму, чтобы заработать немного денег. Они ходят по подъездам и звонят во все двери.
— Вам не надо мусор вынести? — спрашивают они. — Это стоит всего пятак.
Забирают мусор и выбрасывают его в мусоропровод. Дело нехитрое, и они зарабатывают кучу пятаков. Но Магнус отбирает самые легкие пакеты с мусором, да еще обнюхивает их. И если запах противный, уступает ношу Самюэлю Элиасу.
Жутко тяжелый пакет! — кряхтит он, хотя это неправда.
Потом он хочет забрать себе все пятаки, хотя знает, что Самюэль Элиас копит на слоненка. А когда Самюэль Элиас отказывается отдавать свои пятаки, Магнус начинает злиться, и Самюэль Элиас опять его жалеет. Отдает Магнусу почти все пятаки, но полтинник, который получил от Хокана Ульссона, оставляет себе и кладет в свой бумажник, где уже накоплено семь крон. Деньги на слоненка.
Но когда Магнус в тот же день каким-то непонятным образом выманивает у Самюэля Элиаса как раз семь с полтиной, покупает на эти деньги роскошный игрушечный автомобиль и даже не дает Самюэлю Элиасу немного поиграть машиной, тут уже Самюэль Элиас не в силах больше жалеть его. Он обзывает Магнуса сморкуном и еще хуже, так что сверхвпечатлительный Магнус чуть не лопается от злости. Но потом Самюэлю Элиасу приходит в голову, что слоны пьют жутко много воды. Держать в квартире зверя, который пьет столько воды, вряд ли удобно. И Самюэль Элиас решает пожалеть Магнуса. Он догоняет его и считает до ста пятидесяти, после чего они решают повеселиться.
Вот как они веселятся. Бегут в лавку, где продаются старые головные уборы, и дразнят владелицу. Открывают дверь и говорят, фыркая от смеха, что хотят купить шляпу для мамы Магнуса.
— Но чтобы в ней торчала стрела! — прыскают они.
— И желательно несколько блох в придачу за ту же цену! — кричит Магнус.
Когда владелица лавки, как обычно, наступает на них, чтобы прогнать озорников, Самюэль Элиас, довольный, кричит:
— Как, сегодня блох не будет? Тогда, пожалуй, мы не станем брать шляпу!
И, хлопнув дверью, они бросаются наутек.
Но так как владелица шляпной лавки, по правде говоря, совсем не злюка, то настоящего удовольствия эта затея им не приносит. И друзья направляются домой к Магнусу.
Магнус жутко любит ходить по стульям, ни одного стула не пропускает без того, чтобы не встать одной ногой на сиденье, потом другой на спинку, и когда стул опрокидывается, он идет себе дальше как ни в чем не бывало. Он может выполнить этот трюк, держа в руках поднос, на котором стоят стаканы с морсом, и ни капельки не прольет.
— Прошу! — говорит он, пройдясь через стул. — Не хотите ли непролитого морса?
Мама Магнуса сама не своя, когда он затевает эту забаву, ей все кажется, что Магнус в один прекрасный день убьется насмерть. Поэтому при ней он старается воздержаться, и Самюэль Элиас помогает ему. Выносит все стулья из комнаты Магнуса и говорит:
— Сегодня мне что-то не хочется непролитого морса!
— Что ж, нет так нет, — отзывается Магнус.
— А вот от пролитого не откажусь, — продолжает Самюэль Элиас, и они идут на кухню, наливают себе морс и выплескивают на пол, потому что против этого мама ничуть не возражает.
Никто еще не убился из-за пролитого морса.
Потом друзья создают вокально-инструментальный ансамбль под названием «Каша стынет», подбирают музыку и устраивают в гостиной концерт для мамы Магнуса. Мама сидит на диване, пьет кофе из дорогой чашечки, которая чуть больше наперстка, и все время улыбается. Но концерт прерывается трагическим происшествием.
Внезапно мама Магнуса перестает улыбаться и ставит на стол свой кофейный наперсток. Затем встает и подходит к аквариуму Магнуса.
— Ай-ай! — кричит она, показывая пальцем. — Поглядите на эту бедняжечку! Она ведь совсем мертвая, правда, Магнус?
Они перестают петь, и несколько минут Магнус вообще не издает ни звука. Только поднимает свою особую бровь и наконец говорит, что Самюэлю Элиасу лучше идти домой, потому что ему надо кое-что записать в своей секретной тетради. И Самюэль Элиас уходит.
Хотя в этот вечер мама и папа остаются дома, он невольно думает о всяких ужасах, когда ложится в постель, думает о том, как земной шар расколется. Кончается тем, что он встает и идет в гостиную к маме. Мама пишет письмо, наклонясь над столом, а папа лежит на диване и слушает музыку по радио. Знали бы они, что грозит земному шару, не смогли бы отдыхать так спокойно! Папе он ничего не скажет, ни в коем случае, папа сразу расстроится! Поэтому Самюэль Элиас садится на колени к маме и делится с ней своими страхами. Она слушает внимательно, даже на время откладывает в сторону ручку. Но, видимо, ей все это уже известно, или же у него такая мама, которую ничем не испугаешь, потому что она снова берет ручку, трет ею щеку и качает головой.
