Андрюшка пожал плечами, сел. И в это же мгновение из репродуктора кто-то рявкнул:
– Руки вверх!
Это было так неожиданно и властно, что Андрюшка не успел ничего сообразить и быстро поднял руки.
Юрка захохотал. Такого эффекта от своей выдумки он не ожидал.
– Здорово! Я сам чуть не испугался.
Андрюшка понял, что его провели, хотел обидеться, но, взглянув на Юрку, тоже засмеялся.
– Ну и штука! Как ты сделал?
Юрка без лишних слов снял сиденье с табуретки. Андрюшка увидел четыре пружины по углам и блестящие медные полоски, к которым присоединены провода.
– Контакты. Садишься – пружины сжимаются, контакты замыкают электроцепь. А вот тут… – Юрка залез по лестнице на чердак и позвал Андрюшку, – а вот тут магнитофон.
– Магнитофон?! – восхитился Андрюшка.
– Ну конечно. Когда контакты на табуретке замыкаются, вот здесь, – Юрка показал на небольшой ящичек, соединенный проводами с магнитофоном, – срабатывает реле, включает магнитофон и в репродукторе раздается все, что запишешь на пленку.
– Интересно, – пробормотал Андрюшка. – Купил? Магнитофон-то.
– Вот еще! Капиталиста нашел! Брат Николай отдал испорченный. Почти месяц бился, исправлял. Книг перечитал – кучу. До сих пор в глазах буквы прыгают. – И вдруг весело: – Ну так что? Здорово получилось: «Руки вверх!»? Это я отцов голос записал. Он на войне научился, когда фашистов бил.
Но тут Андрюшка увидел в дальнем углу дровяника то, ради чего пришел, – велосипед. Он живо спрыгнул с лестницы.
– У тебя и велосипед есть!..
– Барахло. Я его в позапрошлом году у одного пацана на карманный фонарик выменял.
– На фонарик? – удивился Андрюшка. – Велосипед на фонарик? Твой приятель, наверное, дурак.
– Как не так! Просто велосипед дрянь. Там половины деталей нет.
– Тогда другое дело. Отчего же не отремонтируешь?
– Зачем?
– Кататься будешь.
Юрка презрительно сплюнул:
– Думаешь, мне делать больше нечего?
– Зачем же менял?
– Мало ли что! Авось пригодится.
Этот ответ понравился Андрюшке. Он почти равнодушно произнес:
– Знаешь что, Юрка? Отдай-ка велосипед мне. Зачем он будет тут ржаветь?
Юрка сразу же взъерошился.
– Как это – отдай?
– Ну, подари.
– Нет уж, дудки. Мне он еще понадобится. Я коляску, управляемую по радио, сконструирую…
– Брось болтать, Юрка. Никакой коляски ты не будешь делать, а просто жалко тебе эту рухлядь.
Сколько Андрюшка ни уговаривал Юрку, ни просил, тот уперся, как бык, и твердил одно и то же:
– Не дам, пригодится.
Андрюшка, наконец, разозлился, обозвал Юрку скрягой, заявил, что такого товарища, как он, нужно просто-напросто уничтожить, и ушел, не оглянувшись.
«Ах ты, жадоба, – зло думал Андрюшка. – Ах ты, Плюшкин».
Но первая неудача не повергла Андрюшку в уныние. Он знал, что у Юрки не так-то просто выудить что-нибудь. Выбрав в скверике укромное местечко, Андрюшка улегся, чтобы не спеша обдумать, как заполучить велосипед.
Драчливые близнецы. «Сыщики-разбойники». Что было видно из лебеды. Два удара по шее. Андрюшка нападает на следНо думать пришлось недолго. В сквер, словно метеор, влетела Светка Королькова, а за ней ее брат Тимка. Светка остановилась, приняла грозную позу и стала поджидать брата. Тот, увидев это, сбавил ход и издали заорал.
– Ага, сама остановилась! Сейчас получишь!.
Но Светка лишь презрительно скривила губы да передернула плечиками. Убегать она и не подумала.
Тимка и Светка – близнецы. Они очень похожи друг на друга: у обоих большие зеленые глаза, курносые носы и рыжие волосы. Только у Светки косички торчат, как рога у козы, а у Тимки впереди вихор. И характеры у них, пожалуй, одинаковые: оба вспыльчивые, крикливые и драчливые. Они вечно украшены синяками да царапинами. Но, в общем, ребята славные, смелые и веселые. Особенно Тимка. Он никого и ничего не боится, разве только Светкиных когтей.
Тимка приближался нерешительно, будто под ногами у него не земля, а тонкий лед. Шагах в пяти остановился.
– Ну что, попалась?
Светка усмехнулась.
– Ой боюсь! – А потом закричала: – Ага, не нравится, когда тебе правду говорят? Не нравится? Тогда ты дважды трус!
– Это я-то?! – угрожающе произнес Тимка и сделал шаг к Светке. – Я – трус? Да? А вот я тебе счас по глазу двину.
– Попробуй, попробуй, – закричала Светка и пошла на Тимку.
Она наклонила голову, косички у нее сильнее стали напоминать рога. Казалось, что вот-вот бросится бодаться. Если бы не Андрюшка, между Тимкой и Светкой обязательно произошла бы очередная потасовка.
– Эй-эй! – крикнул Андрюшка. – Перестаньте дурака валять.
Тимка и Светка оглянулись, увидели Андрюшку и поспешили к нему. Светка кивнула головой в сторону брата:
– Это он все. Испугался двух каких-то хулиганов. – И уже к Тимке. – Эх ты, воробей!
– Это я-то? – подпрыгнул Тимка, как ужаленный. – Ты у меня дождешься!
– Чего ты мне все угрожаешь? Надо было тем мальчишкам угрожать, а не мне. Балда.
– Это я-то? – взвизгнул Тимка.
– А кто же еще?
Андрюшке надоело слушать эти крики. Он махнул рукой:
– Черт с вами – деритесь. Посмотрим, кто кого.
Светка сразу оставила Тимку.
– То есть, как это – деритесь?!
– Обыкновенно, – усмехнулся Андрюшка, – кулаками.
Светка совсем разозлилась, стала так кричать на Андрюшку, так махать руками перед его лицом, что тот отпрянул.
– Ты что кричишь? Лучше расскажи, в чем дело.
– Пусть он, – презрительно кивнула Светка на Тимку.
Тимка поскреб пальцем затылок и нехотя рассказал.
Дело было вот в чем. Ребята затеяли игру в «сыщики-разбойники». Тимка и еще пять ребят оказались «разбойниками». Они помчались к пустырю. Все разбежались по оврагам, а Тимка нырнул в заросли лебеды. Место оказалось очень удобным: Тимку заметить трудно, а ему все видно. Недалеко от него, на полянке, играли малыши, справа две женщины развешивали белье. Несколько минут Тимка сидел настороженно, ожидая, что вот-вот откуда-нибудь с гиком вырвутся «сыщики». Но их все не было. Настороженность сменилась нетерпением. Куда же они, черти, пропали? Почему не ищут?
Тимка привстал над лебедой, чтобы оглядеться. И сразу увидел четырех ребят: Яшку, Котьку, Генку Зубова, по прозвищу «Заяц», и еще какого-то незнакомого мальчишку. Яшка и Котька в игре не участвовали, Генка жил в старом городе, поэтому их нечего было опасаться, но Тимка из лебеды не вылез, боясь, что в любой момент могут нагрянуть «сыщики» и сцапать его.
Ребята остановились почти рядом с Тимкой.
– Ну дай, Гена, стрельнуть, – просительно произнес Яшка. Только сейчас Тимка заметил в руках Зайца красивое пневматическое ружье.
– Ишь чего захотел, – оскалил Заяц крысиные зубы. – А в зад дробинку не хочешь? – И захохотал.
Засмеялись и Яшка с Котькой. Смех мелкий, униженный.
– Дай, а? Ну хоть разок?
Заяц важничал, насмехался над Яшкой, а тот будто и не замечал этого. А Заяц тем временем зарядил ружье и стал целиться то в одну, то в другую сторону. Яшка жадными глазами следил за ним и лепетал:
– Ты, Гена, просто так не стреляй, целься во что-нибудь. Ты только целься… Не порть дробинку…
– Брось скулить, – грубо оборвал его Заяц и выстрелил в воздух.
Яшка даже сморщился от огорчения. Заяц снова зарядил. Яшка еще униженнее стал просить выстрелить.
– Дай ему, – сказал незнакомый мальчишка. – Пусть пальнет. Надоел.
Заяц взглянул на Яшку.
– Хочешь?
– Хочу…
– Сильно?
– Сильно… – Над Яшкой явно издевались. – Ну, бери.
Яшка протянул руку, но Заяц быстро отвел ружье.
– Э, нет! Ты не торопись. Сначала знаешь, что сделай?
– Что?
Заяц заоглядывался по сторонам, пытаясь придумать что-нибудь поинтересней. Увидел мокрое белье, обрадовался.
– Знаешь что? Перережь веревку с бельем.
– Зачем? – глотнул слюну Яшка.
– Просто так. Перережешь – пять выстрелов дам.
Яшка с минуту размышлял, потом сказал:
– А чем я веревку перережу?
Заяц обернулся к незнакомому мальчишке.
– Жмырь, дай ему ножик.
Яшка взял нож и, больше не раздумывая, кинулся к ближнему столбу, за который была привязана веревка, чиркнул по ней, и все мокрое белье с шуршаньем упало в пыль. Яшка, как трусливый пес, помчался назад. Заяц и Жмырь стояли, улыбаясь.
– Спустимся в овраг, – выдавил Яшка, – поймают.
Но Заяц и не думал лезть в овраг.
– Идем, Жмырь, домой.
– Как домой? – заорал Яшка. – А пострелять?
– Завтра утром.
Яшка кинулся к Зайцу.
– Обманщик!
– Ну-ну! – угрожающе произнес Заяц. – Осторожней на поворотах.
А Жмырь добавил спокойно и рассудительно:
