— Согласна, — сказала тётя Клава и поставила веник на место. — Теперь я за детей спокойна.
— А я волнуюсь! — закричал редактор. — Нам сегодня журнал выпускать, а я ещё даже не знаю, что мы напечатаем на обложке. Человека встречают по одёжке, а журнал по обложке. Что будет на обложке? Кто мне скажет?
— Мы, — сказали сотрудники редакции. — Сейчас придумаем, а потом вам скажем. И вы будете знать.
— Думайте скорей! — попросил редактор. Сотрудники задумались.
— Ну? — спросила Простокваша директора, который перестал рассказывать и молчал уже целую минуту. — Что придумали сотрудники?
— Пока ничего. Думают.
Прошла ещё минута.
— Скоро уже?
— Придумывание — такое дело… — пожал плечами директор. — Может, сразу получится, а может, через час.
— Неужели, неужели придётся так долго ждать? — зашептались лошадки.
Простокваша нахмурилась. Через секунду она хитро посмотрела на директора и спросила:
— А нельзя ли, пока сотрудники думают, послушать про продавца кондитерского магазина?
— Можно, — сказал директор.
ПЯТЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО ОПАСНОСТЬ, УГРОЖАЮЩУЮ НОСОРОГАМ, И ПРО АФРИКУ
Когда очередь жалующихся кончилась, продавец вытер слезы и пошёл искать дальше. А в это время по улице навстречу продавцу гулял первоклассник Артур со своим бульдогом рыжей масти Мишкой.
Продавец подбежал к ним с гирей и жалобной книгой:
— Напишите, пожалуйста, какую-нибудь жалобу.
— С удовольствием, — согласился первоклассник Артур. — Я как раз недавно писать научился. Очень кстати.
Но тут бульдог рыжей масти Мишка вдруг говорит продавцу:
— Минуточку, а зачем это у вас в другой руке гиря? Мы вам жалобу напишем, а вы нас — гирей по лбу?
Продавец растерялся и хотел что-нибудь соврать, но он был вообще-то правдивый, врать не умел. Поэтому сказал:
— Да. Такое может случиться. А может и не случиться. Это смотря каким вы почерком писать начнёте.
— Нет уж извините… — говорит бульдог Мишка. — Мы писать совсем не начнём. Откуда мы знаем, какой у нас почерк: тот, за который бьют, или другой.
— Ну что вам стоит, — стал просить продавец. — Ну напишите жалобу, ну маленькую.
Но первоклассник Артур и бульдог Мишка решили не рисковать. Пошли поскорей в какое-нибудь другое место, подальше от всяких жалобных гирь. Даже бегом побежали.
А продавец решил продолжать поиски. Он отправился в зоопарк.
Тут директор перестал рассказывать, спросил:
— Кто там дрожит?
Дрожали две самые младшие лошадки Саша и Паша.
— Что случилось? — спросил директор.
— Страшно! — хором прошептали Саша и Паша. Это были две совершенно одинаковые лошадки, обе оранжевые, как два апельсина.
— Конечно, им страшно, — сказала Простокваша. — Продавец-то с гирей. Сейчас придёт в зоопарк, догадается, кто жалобу написал. Что будет!!!
— Ясно что! — закричали все остальные лошадки. — Носорога номер один — бац! Носорога номер два — бах! Носорога номер четыре — бабах!
— А они ни в чём не виноваты, — вздохнула Простокваша. — Номер три их обманул про булочки. И признаваться не собирается.
— Он собирается, — сказал директор. — Но ещё не признался. А продавец…
— Не надо, не надо! — закричали Саша и Наша. — Пока номер три не признался, не рассказывай, как продавец пришёл в зоопарк.
— Кстати, — сказала Простокваша, — как там дела в редакции детского журнала? Обложка придумалась?
— Придумалась, — кивнул директор. — Полминуты тому назад.
Тётя Клава мыла в редакции окна, а сотрудники сидели и ждали, когда им что-нибудь придёт в голову. Но это что-нибудь всё не приходило и не приходило. Оно шлялось неизвестно где.
Вдруг фотограф Пчёлкин сказал:
— Давайте напечатаем на обложке фотографию.
— Чью? — спросил редактор.
— Можно мою, — смутился Пчёлкин. — Или вашу.
— Давайте лучше, — предложили некоторые сотрудники, — сфотографируем что-нибудь увлекательное. Например, килограмм шоколадных конфет. Пусть дети смотрят и радуются.
— Что за радость на конфеты смотреть? — удивился редактор. — Их есть надо.
— Я замечала, — сказала тётя Клава, намыливая окно, — дети часто радуются, когда видят красивых диких животных.
— Тётя Клава, — обрадовался редактор, — вы — гений! А вы, Пчёлкин, берите фотоаппарат, отправляйтесь фотографировать африканских зверей. Выберем лучшую фотографию — и на обложку. Только быстрей возвращайтесь — сегодня журнал выпускать.
Пчёлкин схватил фотоаппарат, зонтик и выскочил из редакции.
— Хорошо Пчёлкину, — вздохнули все сотрудники, — мы тоже давно мечтали в Африке побывать.
— А разве он в Африку поехал? — удивился редактор. — Я его в зоопарк послал.
Но Пчёлкин, конечно, не догадался пойти в зоопарк. Он отправился прямо в Африку. А вот продавец кондитерского магазина шёл прямо в зоопарк. Со своей гирей.
— Стой! Стой! — закричали Саша и Паша. — Носорог номер три признался?
— Пока нет, — сказал директор.
— Ты же обещал не рассказывать, как продавец пришёл в зоопарк, пока носорог номер три не признается.
— Обещал. Но он всё не признается и не признаётся. Про что же мне рассказывать?
— Как про что? — удивилась Простокваша. — Например, расскажи, куда побежали первоклассник Артур и бульдог Мишка. Те, что не стали продавцу жалобу писать.
ШЕСТЫЕ ПОДРОБНОСТИ
ПРО КОШКУ АКСИНЬЮ, ДВЕ ТОЛПЫ, КАРТИНУ ХУДОЖНИКА КУИНДЖИ «НОЧЬ НА ДНЕПРЕ» И ГИРЮ В ТЕЛЕВИЗОРЕ
— Первоклассник Артур и бульдог рыжей масти Мишка побежали домой. И тут, на свою беду, попалась им по дороге кошка Аксинья.
Аксинья увидела, что на неё первоклассник с бульдогом бегут, и сразу почувствовала страшную слабость во всём своём кошачьем теле. А сразу после слабости она почувствовала, что уже убегает от первоклассника и бульдога со страшной скоростью.
«Не отстают! — думала Аксинья. — Догоняют!» И мчалась изо всех своих кошачьих сил.
Но в какие бы дворы и переулки ни сворачивала Аксинья… Мишка и Артур тоже туда сворачивали.
Наконец Аксинья вскочила в свой подъезд и услышала, как Артур и Мишка вслед за ней тоже вскочили. Аксинья собрала последние кошачьи силы и ровно за полсекунды взбежала по лестнице на тринадцатый этаж. Лифтом она не пользовалась из принципа — до кнопки не доставала.
Аксинья влетела в свою квартиру на тринадцатом этаже, где она жила с дедушкой Серёжей. Серёжа был Аксинье не родным дедушкой, он был не кот — просто дедушка. Но Аксинья всё равно его очень любила. Аксинья захлопнула дверь и стала заваливать её разными тяжёлыми вещами, чтоб в эту дверь трудно было войти. Если кто-нибудь сомневается, что Аксинье трудно таскать тяжёлые вещи, пусть представит себе: он кошка и за ним гонятся первоклассники с бульдогами.
Первым делом Аксинья подтащила к двери кресло, в котором спал дедушка Серёжа. Будить дедушку она не стала, потому что очень его любила и не хотела зря беспокоить.
Потом Аксинья подтащила к двери шкаф, стол, утюг, чугунную сковородку и картину художника Куинджи «Ночь на Днепре», которая висела за стеклом в тяжёлой раме. Потом принесла стеклянную люстру, положила сверху зеркало, а на зеркало натаскала все чашки, блюдца, тарелки и стаканы, какие только у них с дедушкой были. После этого Аксинья убежала в ванную, быстро напустила воды в ванну и нырнула на самое дно. На дне она притаилась и стала прислушиваться.
«Если, — думала она, — раздастся звон и грохот, значит, уже идут, а если не раздастся, значит, ещё не пришли».
А Мишка и Артур спокойно поднялись в лифте на свой двенадцатый этаж и сели смотреть телевизор.
По телевизору шла очень интересная передача: «Жизнь животных». Мишка и Артур поглядели на экран и увидели там носорогов. Это были носороги номер один, два и четыре. И носорог номер три, который теперь жил с ними вместе. Кстати, это ничуть не помешало ему оставаться самостоятельным. Все четыре носорога сидели у себя дома в зоопарке и выступали по телевидению.
— Мы живём хорошо, — сказал телезрителям носорог номер один. — Капусту едим, на троллейбусе катаемся, весело живём.
— Не жалуемся, — добавил носорог номер два.
— Нет, почему же, — поправил его носорог номер четыре, — иногда жалуемся. На отдельные недостатки.
