Ознакомительная версия.
– После расскажу!
В это время из дверей школы выбежала взволнованная мадам.
– Скверный девочка! – набросилась она на Гулю. – Где ты ходил?
Когда она волновалась, она говорила по-русски ещё хуже, чем обычно.
Гуля помолчала немного, а потом сказала серьёзно, как большая:
– Простите, мадам. Я в школу поступила. В первый класс. Завтра нужно будет отнести метрику.
Мадам только всплеснула руками. На другой день Гулина мама отнесла в школу документы.
Так Гуля сама отдала себя в школу.
В первом классе Гуля оказалась выше всех ростом, хоть и моложе всех по возрасту.
На первых порах ей пришлось нелегко.
Какому-то озорному мальчишке приглянулись её кудрявые волосы. Он незаметно подкрадывался к ней сзади, всовывал палец в локон и дёргал. Это было больно и обидно. Гуля рассказала об этом дома, но мать спокойно отнеслась к её жалобам.
– Договаривайся с ними сама. Не можешь договориться, дай сдачи. А учительнице не жалуйся.
И Гуля не стала давать себя в обиду.
Ей очень нравилось в школе. В парте у неё было целое хозяйство. В одном углу лежали новенькие книжки и тетрадки, в другом стоял лакированный пенал, а в пенале чего-чего только не было! И карандаши, и блестящие пёрышки, и резинки.
Однажды Гуля принесла с собой в класс маленькую шерстяную обезьянку и стала устраивать ей из книжек и пенала уютный домик. Она не заметила, как вошла в класс учительница. Начался урок.
Учительница что-то долго читала вслух, но Гуля ничего не слышала.
– А теперь Гуля Королёва прочтёт нам этот рассказ, – вдруг сказала учительница.
– Какой рассказ? – спросила Гуля, вставая с места.
– Тот, который я только что вам прочла.
– Я ничего не слыхала, – проговорила Гуля и опустила голову.
– Стыдно, Королёва, – сказала учительница. – Ты невнимательна, и я ставлю тебе «плохо».
Вскоре в одной из комнат кинофабрики, где работала мать Гули, раздался телефонный звонок.
– Позовите мою маму! Товарища Королёву! – послышался в трубке взволнованный голос. – Мама, это ты? Мама, мне плохо!
Мать чуть не выронила из рук телефонную трубку.
– Гуленька, что с тобой? Сейчас же иди к школьному врачу! Я скоро приеду за тобой в школу.
– Я не в школе, – послышалось в ответ. – Я уже дома.
– Ну и хорошо, что дома. Скорей ложись в постель. Что у тебя болит?
– Мама, ты не понимаешь! – сказала Гуля. – Не мне плохо, а у меня «плохо»!
– Как плохо? Говори толком. Что у тебя болит? Голова? Горло?
– Да что ты, мама! Я же говорю, мне не вообще плохо. Мне по русскому устному «плохо»!
Мать вздохнула с облегчением.
– Так бы и сказала. Это ещё ничего, если только по русскому устному.
– Да, ничего! Тебе всё ничего, – обиделась Гуля. – А мне от этого «плохо» очень плохо!
В другой раз, когда Гуля и в самом деле заболела, мать ей не поверила.
– По какому предмету «плохо», – спросила она, – по устному или по письменному?
– Горло болит! – еле выговорила Гуля. – И тошнит что-то…
Когда мать приехала домой, Гуля уже лежала на кровати вся красная от жара. Приехавший доктор осмотрел её и произнёс одно из тех слов, которых так боятся все матери:
– Скарлатина.
В большом саду перед окном нижнего этажа стояла мать Гули. С грустью смотрела она на худенькую стриженую девочку в длинной рубашке и в халатике, которая теперь, после болезни, совсем не похожа была на прежнюю весёлую Гулю.
Из-за плотно закрытого окна не слышно было Гули-ного голоса. Но лицо Гули выражало полное отчаяние. Она что-то быстро писала на большом листе бумаги, приложив его к подоконнику, и потом показывала свои каракули маме в окно. Вкривь и вкось было написано:
«Мама, возьми меня отсюда! С меня вся кожа слезла. Я больше не могу тут жить!»
В ответ мать Гули писала ей на листках из блокнота:
«Гуленька, потерпи ещё совсем немножко. Скоро я возьму тебя домой. Дома тебя ждут замечательные подарки».
У Гули дрожали губы и подбородок, но она крепилась и не плакала, хотя ей было всего только восемь лет.
Когда мать ушла, Гуля отправилась с горя на кухню, чтобы узнать меню сегодняшнего ужина. Это было очень интересно – три раза в день бегать на кухню, а потом обходить все палаты своего отделения и говорить ребятам, лежащим в постели, что будет к завтраку, к обеду или к ужину.
– Макаронная запеканка и кисель! – торжественно провозгласила Гуля.
Но, к сожалению, оказалось, что какая-то долговязая бритая девчонка из соседней палаты уже успела раньше Гули сбегать на кухню, и новость эта ни на кого не произвела впечатления.
Гуля села на кровать и вздохнула. До ужина оставался ещё целый час. Она принялась декламировать шёпотом стихи своего любимого поэта Некрасова. И вдруг, незаметно для неё самой, в голове у неё стали складываться какие-то новые, нигде не подслушанные слова и строчки про её маленького рыжего щенка Петьку, оставшегося дома:
Что ты, родименький,
Что ты, собачечка,
Что ты сидишь там в углу?
Скучно собачечке,
Скучно родименькой
Тихо сидеть там в углу.
Ну, подойди, я тебя приласкаю.
Хлебушка нету в дому.
Вот засыпает мой рыженький, маленький
В тихом своем уголку.
«Как это у меня получилось? – подумала Гуля. – Это уже не такие глупые стихи, как те, про Африку».
И она вспомнила первое своё стихотворение, которое она сочинила, когда ей было четыре года:
Птицы скоро улетают
Стаями домой,
Африка для них душиста,
Африка им край родной.
«Надо будет записать стишок про Петьку», – решила Гуля.
Она взяла карандаш, клочок бумаги и написала большими буквами:
СТИХ ПРО ПЕТЬКУ.
И вдруг ей захотелось спать. Глаза стали у неё слипаться, голова сделалась тяжёлая, и Гуля упала ничком на подушку.
Когда на ужин принесли миску, наполненную горячими макаронами, Гуля уже спала крепким сном.
Вернувшись из больницы, Гуля нашла дома целую библиотечку. На полочке были расставлены новые книжки, от которых ещё пахло типографской краской. Больше всего Гуле нравились книжки о путешествиях.
«Вот бы поскорее вырасти, – думала Гуля, – и самой сделаться путешественницей!»
И вдруг неожиданно Гулина мечта исполнилась. Гуля уехала вместе с матерью далеко-далеко, в Армению.
Для матери это была служебная командировка, а для Гули – одна из самых весёлых поездок.
Во дворе дома, где они остановились, пахло гарью от маленького очага, сложенного из камня против самой двери. Перед очагом сидела на корточках девочка с чёрными, туго заплетёнными косичками. Девочка мешала что-то большой ложкой в медном тазу. Из таза поднимался сладкий медовый запах, и пахло мёдом даже на улице.
Время шло к осени. Солнце уже не палило, как летом, а грело спокойно и бережно.
– Как тебя зовут? – спросила Гуля у девочки.
Девочка поправила по очереди обе косички и стала рассматривать ложку, будто в первый раз её увидела.
– Гаянэ, – тихо ответила она.
– Ты в школе учишься? – спросила Гуля.
– Конечно, учусь, – нараспев сказала Гаянэ.
– А ты любишь свою школу?
– Конечно, люблю.
– А подруги у тебя есть?
– Конечно, есть.
– А со мной хочешь дружить?
– Конечно, хочу, – усмехнулась Гаянэ.
– А где твоя школа, близко?
– Не очень близко, – ответила Гаянэ, – немножко далеко.
Гуля села на ступеньку рядом с Гаянэ. Постепенно девочка сделалась разговорчивей, и Гуля узнала от неё, что две снежные горы, поднимающиеся за облака, называются Арарат и что армяне ещё их называют по старинке Сис и Масис – Малый Арарат и Большой. А Гуля рассказала Гаянэ, что она с мамой проезжала на поезде через какие-то горы и что, когда они рано утром вышли на станцию Алагёз, было очень холодно.
– Так всегда на горах бывает, – сказала Гаянэ. – Вон гора Алагёз. – И она показала рукой на гору, возвышающуюся как раз напротив Арарата. – Мой старший брат Каро на самый верх лазил.
– А где он сейчас? – спросила Гуля.
– А вот, – кивнула Гаянэ на мальчика в меховой шапочке.
Мальчик сидел верхом на ограде, выложенной из камня, и глядел куда-то вдаль из-под руки.
– Это он смотрит, чтобы чужие мальчики наши груши и айву не таскали, – объяснила Гаянэ.
– Жалко, моего старшего брата Эрика здесь нет, – вздохнула Гуля. – Эрик бы им показал!
Гуля сказала это не задумываясь и сама удивилась своим словам. Эрик вовсе не приходился ей братом, он был её товарищем с самого раннего детства, но Гуля в эту минуту позавидовала Гаянэ, что у той есть брат, и придумала себе старшего брата.
Дружба Эрика и Гули началась ещё с тех пор, когда обоим было всего по три года.
Впрочем, в те времена Гуля нередко обижала Эрика. Однажды она унесла домой его белого плюшевого слона и долго не хотела с ним расставаться. Она говорила:
Ознакомительная версия.
