Представитель местного управления Кольдевин откашлялся и сказал:
— К сожалению, я вынужден удалиться в номер, чтобы заняться резолюцией, это дело не терпит отлагательств. Речь идет о деньгах налогоплательщиков, так что я никак не могу все бросить и отправиться в море.
— Разумеется, — сказал Роберто. — Мы непременно сообщим тебе, когда узнаем, в чем дело.
— Прекрасно, — сказал Кольдевин и пошел прочь.
— Я отнесу твои чемоданы, — сказала Грета и убежала следом за ним.
— Ну, у меня тоже, конечно, есть дело. Пазл, который надо собрать, — сказал Самсон. — И старая галоша, которую давно пора уже растрепать.
— Ты с нами! — строго сказал Роберто. — И чтобы без всяких твоих собачьих фокусов! Фон Страус?
— Я готов.
Роберто откашлялся:
— Хорошо. Итак, у нас есть: я сам, фон Страус, Самсон и Бенни. Фрекен Омутсен…
— Давно уже списана из экипажа на берег, — сказал фон Страус. — А Улли куда-то умчалась — и поминай как звали. Грета…
— Странно! На Грету это не похоже — смываться при первых признаках опасности, — пробормотал Бенни.
— Действительно, — согласился Роберто. — Она вообще ведет себя как-то странно в последнее время. С тех самых пор, как позвонил представитель администрации и заказал номер в нашем пансионате.
Бенни хохотнул:
— Ну, так чего же мы ждем? Я полагаю, ты, фон Страус, предоставишь в наше распоряжение свою добрую старую шлюпку?
— Конечно, — ответил фон Страус, раскуривая новую сигару. — Но только давайте не бросаться в дело сломя голову.
— Как же иначе, фон Страус! — сказал Бенни. — Тебе уж это никак нельзя. Головка-то у тебя маленькая, зато сидит на очень длинной шее.
— Очень смешно! — обиженно произнес фон Страус. — Если на то пошло, я могу и помолчать, предавшись размышлениям.
Фон Страус отвернулся и сделал вид, будто смотрит на море.
— Ну вот! — сердито набросился на Бенни Роберто. — Ты уже умудрился обидеть фон Страуса. Этого я не потерплю. Сейчас же проси прощения или останешься дома, крыса… крыса ты конторская!
— Какая крыса?! — затрясся от бешенства Бенни.
— Проси извинения или останешься тут! — сказал Роберто. — Ты задерживаешь экспедицию. Еще на берегу, а уже бунт!
Тут уж Бенни не выдержал. Со страшным редакторским рыком он схватил Роберто за глотку. Оба зверя, воя от боли и страха, покатились клубком в траву, вцепившись друг в друга зубами и когтями. Посыпались страшнейшие ругательства. Никто и не подозревал, что они знают те слова, какими они сейчас осыпали друг друга.
— Уфф! — вздохнул фон Страус. — Неважно получается для начала. Самсон, ты не знаешь, как это прекратить?
— Я? — пугливо тявкнул Самсон.
— Ну что ж! — сказал фон Страус. — Остается только ждать, все равно природа возьмет свое!
И так случилось, что Бенни и Роберто продолжали кататься по земле, кусая и царапая друг друга, до самого обеда, пока другие звери не доели тыквенный суп. После драки они опять стали лучшими друзьями, и оба блаженно заснули в саду под яблоней, положив головы на лапы друг другу.
— Я думаю, нам следует сначала понаблюдать за этим странным явлением с берега. С обзорной площадки на горе. Оттуда, сверху, вид на море лучше, — предложил фон Страус, когда закончился их послеобеденный отдых.
Через полчаса четверка зверей уже шагала по крутой тропинке, ведущей на обзорную площадку. Было уже половина шестого, и начинало смеркаться. Впереди бесшумно крался и все время принюхивался Самсон. За ним, высоко подняв голову, на длинных ногах важно шагал фон Страус. И, замыкая шествие, сзади шли два приятеля — Роберто и Бенни, то и дело развлекая друг дружку мелкими подковырками и тычками, благо прежние обиды были уже позади.
На середине пути они сделали привал под старым дубом. Фон Страус, попыхивая сигарой, сказал:
— Одно мне немного обидно: вы даже не обратили внимания, что я плетусь с вами пешком по узкой тропинке. А ведь мог бы долететь и по воздуху. Первым классом.
— Слушайте, а ведь он действительно прав! — согласился Бенни.
— И объясняется это очень простой причиной, — продолжал фон Страус. — Дело в том, что экспедиция, прежде чем отправиться в путь, должна хорошенько сплотиться. Это очень важно, чтобы между ее членами установилось товарищеское согласие и взаимопонимание.
— Да! — радостно поддакнул Самсон. — Теперь мы все — настоящие товарищи!
Но, едва успев это произнести, он вдруг застыл со странной гримасой на морде, а затем принялся носиться кругами, уткнув нос в землю.
— Что там такое? — осторожно спросил Бенни.
— Тсс! — шикнул на него Роберто. — Не мешай Самсону!
Внезапно Самсон замер на месте:
— Пахнет резиной и использованными батарейками, — сообщил он и пустился дальше вверх по тропинке.
Когда остальные члены экспедиции достигли площадки на вершине горы, солнце уже опустилось за фьордом и на море легли темные тени. Над елками еще догорал красно-золотой закат. Было очень красиво, но немного жутковато.
На самом краю площадки сидел Самсон и тихонько подвывал, глядя в сторону видневшегося на горизонте маяка. Яркие лампы не горели. Остров был погружен в темноту.
— Уфф! — выдохнул Бенни. — Что-то подсказывает мне, что тут назревает нечто серьезное.
— Во всяком случае, свет на маяке строжайше запрещено выключать, — заметил Роберто. — А баран Фредерик, насколько я знаю, всегда был очень добросовестным работником. Это действительно выглядит странно.
— Не забудь, что природа, частью которой мы все являемся, иногда может сыграть с нами злую шутку, — сказал фон Страус, дернув одним крылом. — И когда настроения, разлитые в природе, смешиваются с теми, что бродят у нас в глубине души…
— Довольно, остановись! — сказал Роберто, который разглядывал море в старый бинокль, оставшийся после дядюшки Рин-Тин-Тэя. — Сейчас не время предаваться поэтическим фантазиям! Нас интересует светящийся глаз из моря. Хотя кто его знает, что это может быть! Но я сильно подозреваю, что никакие настроения тут совершенно ни при чем. А что ты имел в виду, Самсон, когда сказал на тропинке, что там пахнет использованными батарейками и резиной?
— Ничего. Просто, что пахло использованными батарейками и резиной, — сказал Самсон.
Все сосредоточенно
