class="empty-line"/>
Король, проснувшись, был взбешён. Кричал:
— Не может быть!
Велел за другом и женой погоню снарядить.
— Нам всем ни отдыха, ни сна не знать, пока я жив!
— О, Грайне, что же делать нам?
— Бежим, бежим, бежим!
Долгие годы странствий прошли, как миг.
Скалы крутые встали к плечу плечом
Двух беглецов у моря король настиг -
Вышел навстречу ему Диармайд с мечом.
И опустил клинок, мол, давай руби!
Пусть твою месть направит рука судьбы.
Дружбу былую выжег любовный жар.
Король замахнулся… но не нанёс удар.
— Был ли ты счастлив, друг мой?
Вроде простой вопрос.
Но Диармайд не в силах выдавить даже слово.
Он промолчит, а Грайне… Грайне не сдержит слёз.
Молвит король:
— Нам уже не вернуть былого.
Вас ненавидеть должен, но не хватает сил…
Честно признались бы — я бы вам всё простил.
Не мне судить, кто виноват, — пускай решает жизнь
Какие всходы прорастут на почве вашей лжи.
Он спрятал в ножны острый меч, вздохнул и прочь ушёл.
А Грайне всхлипнула:
— Теперь всё будет хорошо.
Луна, смотревшая с небес, вершила колдовство:
Зайчонком стала Грайне вдруг, а Диармайд — лисой.
Под звёздным небом не дано им встретиться опять,
Лишь до скончания веков -
Бежать, бежать, бежать.
— Запустим круговую всем на радость,
А первым отхлебнёт трудяга Август.
Пусть осень будет сытной, не дождливой.
Что у тебя в корзинке, расскажи нам?
— Я вам принёс туман и ветер свежий,
Ворчащий гром, зарницы, вкус надежды,
Звон колокольцев, пряный запах яблок —
Берите что угодно, мне не жалко!
— Всё хорошо… Вот только сердце сжалось.
Скажи, о чём ты плачешь, добрый Август,
Когда дождит холодными ночами?
Давай, излей друзьям свои печали!
— Легко спросить, куда трудней ответить:
Она была мне ближе всех на свете.
Я буду вспоминать, пока не сгину,
Упрямую сестрицу Августину.
Мы выросли из сумерек июля,
В пшеничном море, как в волнах, тонули,
Зарянок озорных кормили просом…
Потом она влюбилась — и серьёзно.
— Ты говоришь так, будто это плохо!
— Сперва никто не ожидал подвоха,
Но нашептали мне лихие ветры:
«Твоя сестра якшается со смертным».
Довольно глупо из-за дел сердечных
Лишаться колдовства и жизни вечной…
Мне, может, лучше было промолчать бы,
Но я сказал, что запрещаю свадьбу!
Стал взгляд её острей калёной стали…
А после мне полёвки рассказали,
Что обвенчались двое над обрывом
Среди чертополоха и крапивы.
Они ушли, не размыкая руки,
Состарились среди детей и внуков,
А мне, покуда жив, жалеть придётся,
Что я не смог смирить дурную гордость.
Я каждый год надеюсь, что не поздно:
Натягиваю лук, сбиваю звёзды -
Увы, они скрываются за краем,
Всегда мечты чужие исполняя.
Теперь ты знаешь, что в моей корзине:
Непрожитые годы Августины
И горький мёд незавершённых судеб…
Но урожай, поверь, богатым будет!
Почему святой Патрик изгнал из Ирландии змей?
Змея говорит: эй, Патрик!
Ну что ты тут начинаешь?
Нормально сидели вроде —
и вдруг «выходи за дверь!».
Готова поспорить, Патрик, что всякий, кого ты знаешь,
От виски будет шипеть и ползать -
Шипеть и ползать — поверь.
Змея говорит: послушай, я прямо не знаю даже:
Хоть ты из Рима, но в целом милый, хотелось бы без обид.
Не отрицай, приятель, исконных традиций наших:
Борьба с коварным зелёным змием
Ирландцам ваще претит!
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
Змее отвечает Патрик: подруга, да ты обалдела!
Ну что за люди! Вернее, змеи: так цапнуть и норовят!
Пусть знает зелёный Эрин: изгнал я тебя за дело.
Кто сам всё выпил — всё виски выпил -
Тот точно ползучий гад.
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
«За что змей изгнали, папа?» — когда-нибудь спросят дети.
Ты знаешь, что им ответить: нет места у нас таким!
А истина где-то рядом — и проще варёной редьки -
Когда есть виски, не будь гадюкой:
Пей сам и делись с другим.
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
В час предрассветный, коль близок восход,
Ночь неохотно права отдаёт,
Травы дурманят и пахнут мучительно сладко.
Сумерки мира ложатся шатром
И неизвестно, что будет потом.
Будем довольны лишь мигом одним,
Что с блеском солнца развеется в дым.
Мигом одним, как всегда ослепительно кратким.
В час предрассветный, коль близок восход,
Вновь в подземелья откроется ход:
Есть только час, чтоб спуститься туда по ступеням.
Сорок пролётов — и вы уже там,
Снова откроется вашим глазам
Озера гладь, где под чёрной водой,
В сон погруженный могучей рукой,
Дремлет дракон, и на чешуе пляшут тени.
Перед рассветом мне дан только час
В озере том искупаться хоть раз:
Тут же со скрипом откроются старые двери.
По подземелью послышится стон,
И в одночасье проснётся дракон.
Крылья поднимет и в небо взлетит,
Мир содрогнётся, и солнце сгорит…
Солнце сгорит в чёрной пасти огромного зверя.
В час предрассветный сквозь сумрачный лес
Я пробираюсь, и я уже здесь -
Вновь у ступеней, ведущих вглубь чёрного грота.
Лестница вниз предстаёт предо мной.
Мокрых перил не касаясь рукой,
Я по ступеням, что тонут в крови,
Тенью скольжу, и шепчу: «Потерпи…
Слышишь, иду. Тебе ждать остаётся недолго…».
В час, когда на мглистый берег выпадет роса,
Небо тучами затянет ветер с чёрных скал,
Берегись пускаться в путь по диким волшебным лесам:
Ночь не время для людей,
Но время для тайны,
Время для тайны,
Которую ты искал.
Тает лунная дорога, манит за холмы -
Раз оступишься случайно, переступишь грань,
И окажешься не
