— Ты что, трусишь? — спросила она.
— Вот ещё! — буркнул Алик и с опаской посмотрел на дверь.
На улице стало темнеть, и в домике всё выглядело таинственно и мрачно.
— Ты прав, — поймав его взгляд, сказала Света. — Уже поздно, и вынимать сейф ни к чему. Я же не обманываю тебя. Давай лучше найдём на чердаке место, откуда мы будем подглядывать за ними. Они придут сюда завтра к четырём часам.
— Откуда ты знаешь? — чуть насмешливо спросил Алик.
— В их уставе записано, — ответила Света, — не явиться могут только те, кто погиб в перестрелке или задержан милицией.
— Ясно, — кивнул головой Алик и оглядел помещение. — Надо залезть на чердак задолго до их прихода и там спрятаться.
— А услышим мы их оттуда? — засомневалась Света.
— Сейчас проверим, — сказал Алик и приказал Свете: — Полезай на чердак, а я буду тут стихи говорить! Вот и узнаем, слышно там или нет.
Света подошла к чердачной лестнице и посмотрела наверх: а вдруг там кто-нибудь прячется?
— Ишь какой хитрый, — обернулась она к Алику, — лезь сам!
— Чего ты боишься? — усмехнулся Алик. — Ну ладно, лезем вместе. В разведку всегда посылают двоих. Если с одним что-нибудь случится, другой успеет убежать и предупредить об опасности кого следует.
— А кого следует? — спросила Света.
— Уж конечно, не родителей, — фыркнул Алик.
— Кого же?
— Нам с тобой, в случае чего, нужно звонить прямо в комитет охраны общественного порядка.
— А как туда звонить?
— Завтра я скажу тебе телефон. Только ты не вздумай записать его. Телефон надо запомнить, а если запишешь, то при первой же опасности ешь.
— Съесть телефон? — удивилась Света.
— Не телефон, а бумажку с номером, — рассердился Алик, — понимать надо…
— Кончай говорить, — перебила его Света, — лезем.
— Слушай, — не двигаясь с места, сказал Алик, — тебе не кажется, что с чердака мы ничего не увидим?
— Конечно, не увидим, — согласилась Света, — но мы выясним, где можно просверлить в потолке дырку, чтобы смотреть через неё.
— Портить дом?! — возмутился вдруг Алик.
— Его скоро сломают, он же брошенный.
— Но всё равно государственный, — возразил Алик, — а в государственном доме без разрешения даже перегородку нельзя ставить.
— Говорю же тебе, этот дом скоро снесут. Тут большой жилой корпус будет, — рассердилась Света и крикнула: — Ты полезешь на чердак или нет?!
— Нет, — твёрдо сказал Алик, — я пришёл к тебе в гости в новом костюме совсем не для того, чтобы лазить по чердакам.
— Ты трус, а не Зорге! — с удовольствием произнесла Света и почувствовала, что отомстила наконец этому липовому смельчаку.
— А в ухо хочешь? — надулся от обиды Алик и заморгал своими длинными девчоночьими ресницами.
— Ну дай, дай! — ещё больше распалилась Света и тут же притихла — на чердаке будто застонал кто-то: «Аййй… айййй…»
— Пойдём отсюда, — шёпотом сказал Алик. — А то ещё застукают нас твои орунзаки.
— Пошли! — мрачно сказала Света.
Они вышли из домика недовольные друг другом.
«Ну и Чапай-Зорге, на чердак залезть испугался», — косясь на Алика, думала Света.
А насупленный Алик оправдывался сам перед собой:
«Очень нужно на грязный чердак в хорошем костюме лезть. Зацепишься за что-нибудь, а потом мать весь вечер пилить будет».
Выйдя с пустыря на шоссе, он заговорил примирительно:
— Ты, Норушка, не горюй. Завтра я возьму с собой настоящий милицейский свисток. У брата выпрошу. Он дружинник. С таким свистком никакие орунзаки не страшны. Чуть свистну — в момент разбегутся.
— Только приходи пораньше, чтобы мы всё успели сделать, — сухо сказала Света и замолчала до самого дома.
На другой день в школе Света не выдала себя ничем. Наоборот, глядя на таинственных орунзаков, она просто не могла сдержать улыбку, представляя, какие у них будут растерянные лица, когда Света выложит им все их засекреченные тайны.
Из школы Света ушла сразу после уроков. Дорога́ была каждая минута. Через три часа орунзаки должны были явиться на свой сбор, а у неё ничего не готово. Дома Света даже не стала ждать прихода Алика с настоящим милицейским свистком. Еще неизвестно, придёт ли он. Схватила молоток с отвёрткой и бегом на пустырь. Необходимо всё сделать засветло.
«Сказать или не говорить Алику, кто такие орунзаки?» — думала Света дорогой и решила сказать. Чего зря пугать человека.
Влезла Света на чердак и руками всплеснула:
— Ну и пылища, ну и грязь!
«Апчхи!» — услышала она за своей спиной в ту же минуту. У Светы перехватило дыхание.
— Кто здесь? — еле выговорила она.
«Муррр…» — раздалось из-за печной трубы. И на обмазанный глиной дымоход прыгнула кошка.
— Ух ты! Напугала как… брысь отсюда! — Света бросила в кошку попавшуюся под руку рваную тряпку.
Кошка подпрыгнула и убежала вниз.
— Противная! — крикнула ей вслед Света и, вооружившись молотком с отвёрткой, принялась обходить чердак.
Прежде всего нужно было найти подходящее место для наблюдений. Около большой печной трубы с дымоходом валялась куча тряпок, старый рваный башмак и три детских галоши. Света отшвырнула галоши ногой и в узкую, но довольно длинную щель увидела устроенный ею внизу столик и лежащий на нём глиняный черепок.
— Великолепная дыра! — обрадовалась Света и подумала: если захватить из дома маленькое зеркальце и приложить его к трубе со щелью, в нём отразится вся середина комнаты. Можно будет, не нагибаясь к щели, смотреть в зеркальце, как в маленький телевизор.
Света поставила рядом со щелью молоток и спустилась вниз, чтобы выяснить, заметен ли молоток снизу или нет.
Если заметен, орунзаки могут увидеть и её. Нет, молотка не было видно совсем. А сама щель казалась чёрной полоской. Наверно, потому, что с одной стороны её возвышалась труба, а с другой лежала куча тряпок. Чердачное окно находилось в стороне.
— Вот это повезло, ничего пробивать не надо, — обрадовалась Света и побежала домой.
Часы показывали тридцать пять минут третьего. Значит, через полтора часа она уже выяснит, кто такой Мишар-младший и что ещё готовят ей орунзаки.
Света была так возбуждена, что даже забыла просьбу мамы сходить в магазин за кукурузным маслом. Отец сказал, что оно очень полезно, и велел всё жарить на нём.
Света только и делала, что поминутно смотрела на часы. Не позднее трёх они должны были идти в домик и залечь в засаде на чердаке. Но почему до сих пор нет Алика? Ведь он не знает, что Света нашла место, откуда всё хорошо видно. Почему же он опаздывает? Если Алик не придёт в три часа, Света не станет больше ждать и уйдёт.
— Ой, кто-то звонит! Может, он?
За дверью раздался короткий милицейский свисток.
— Алик!
Света отперла дверь и даже рот открыла от изумления.
— Вот это да!
Алик был одет потрясающе. Короткие вельветовые брюки с блестящими пуговицами ниже колеи, на голове пилотка из тёмного сатина, а курточка вся в «молниях». И на ней карманы. Да какие! Из них, всё равно как из черкески, торчали гильзы от расстрелянных патронов. Там, где стреляных гильз не хватило, Алик замаскировал под них футлярчики от маминой губной помады.
Света просто не могла наглядеться на эти удивительные карманы!
Поздоровавшись со Светой, Алик, как бы между прочим, полез в карман своих брюк, и в его руках засверкал маленький браунинг.
— Ой! — вздрогнула Света и с восхищением посмотрела на револьвер.
Алик взвёл курок и щёлкнул им. Прямо из дула вырвался огонь.
— Зажигалка, — разочаровалась Света.
— Насмерть напугать может, — убирая зажигалку в карман, заверил Алик и тоном командира сказал: — Пора по местам! Нам надо замаскироваться, чтобы противник не смог обнаружить нас, даже если вздумает рыскать по чердаку. В крайнем случае, мы спустимся из слухового окна. Возьми с собой верёвку, на которой сушите бельё.
Подавая Алику верёвку, Света хотела сказать, чтобы он не боялся орунзаков, ведь они её одноклассники, но передумала: «Вдруг после этого он рассердится и удерёт? Скажу лучше на чердаке, когда мы замаскируемся».
— Дырку пробивать не нужно, — запирая квартиру, сообщила ему Света. — Я уже бегала туда сегодня. На чердаке около печки есть большая щель. Её нам хватит.
— Посмотрим, устроит ли эта щель меня, — важно сказал Алик, сматывая бельевую верёвку себе на руку.
Щель Алика устроила. Он приказал забаррикадировать вход на чердак, а сам спустил из слухового окна верёвку и крепко привязал её к чердачной балке. Потом Алик объявил Свете, что он будет командиром и все его приказания должны выполняться беспрекословно. Став командиром, Алик прежде всего распределил посты наблюдений. Свету посадил с правой стороны печной трубы, у края щели, а сам расположился посередине. Светино зеркальце он взял себе.
