— А это тебя не касается… Хочу — сплю, хочу — гуляю…
— Как это — не касается? Я же твой бригадир, отвечаю за тебя.
— Хорош бригадир! В школе словечка замолвить не мог. А ещё товарищем называешься!
— Товарищ неплохой, на мель не посажу. Ты что о двойках-то думаешь?
— А что о них думать? Не везёт мне, и всё тут.
— Скажи по-честному… — Костя повернул голову Прахова к себе: — Ты в комсомол очень хочешь?
— Да чего ты меня пытаешь? Чего пытаешь? — повысил голос Алёша. — Думаешь, только вы с Кивачёвым такие сознательные, а Прахов, мол, не дорос, его за ручку водить надо…
Он отвернулся и начал спускаться с печи. Костя полез следом:
— А ты докажи делом, тогда поверят.
— Давай любое задание… в лепешку расшибусь!
— Есть для тебя задание: покончи с двойками. Если нужно, я тебе по математике помогать буду.
— Я в таких друзьях не нуждаюсь! — сказал Алёша.
— А я, может, не по дружбе к тебе пришёл, — усмехнулся Костя. — У меня поручение от комсомольской организации… с меня требуют.
— А-а, поручение!.. — сбавил тон Алёша. — Только я сейчас по истории заниматься буду, потом география на очереди, потом русский язык…
— Ну что ж, подождём, вечер велик… И до математики очередь дойдёт.
Они сели за стол, и каждый занялся своим делом. Правда, Алёша так широко разложил на столе книжки и тетради, что Косте достался совсем крошечный уголок. Но он не обиделся и только немного потеснил Алёшино хозяйство.
— Да ты что, Ручей, командуешь! — возмутился Алёша. — Не у себя дома…
— Давай-ка лучше не отвлекаться. Что у тебя там по плану: география, русский язык, математика?.. Вот и действуй!
И очередь до математики действительно доходила…
Но заниматься с Алёшей было нелегко. Он спешил, путал, сердился и в конце концов заявлял, что математика нужна только скучным бухгалтерам, он же в бухгалтеры никогда не пойдёт, а будет играть на баяне в музыкальном ансамбле или, как Саша Неустроев, изучит мотор и станет работать трактористом в МТС.
— Погорел твой Саша! — заметил Костя. — Только и умеет баранку крутить, а что к чему — меньше прицепщика понимает. Недаром он в вечернюю мичуринскую школу записался.
Все эти доводы мало действовали на Алёшу. Костя между тем выходил из себя, но не отступал.
Бывали дни, когда Прахов сразу же после занятий исчезал неизвестно куда. Но Костя знал, где его разыскивать. Он шёл в сельский клуб или в чайную, приводил Алёшу к себе домой и усаживал заниматься.
— Что ты мне свой режим диктуешь! — кипятился Алёша. — Отдохнуть культурно не даёшь!
— Сиди, сиди! Пока все задачи не решим, никуда тебя не выпущу! — прикрикивал на него Костя.
Наконец в табеле у Алёши появилась первая тройка по математике.
В перемену Митя поздравил Костю и Алёшу с победой.
— Велика победа! — фыркнул Витя. — Хотя и то сказать: каков шеф — таков и подшефный.
Костя молча проглотил обиду. Что греха таить, математика ему никогда не давалась так легко, как Вите…
Галина Никитична побаивалась, как бы занятия с Праховым не помешали Косте самому хорошо учиться. Она предложила мальчику отказаться от помощи Алёше.
— Что вы! — опешил Костя. — Я же слово дал… он в бригаде у нас…
— Знаю… Но Алёша тебя назад потянуть может, трудно с ним.
— Не утянет… Мне бы только математику ему в голову вбить!
Галина Никитична спросила, чем же, в конце концов, по-настоящему интересуется Алёша.
— Не поймёшь его! — вздохнул Костя. — Нос всюду суёт, только остывает быстро.
Галина Никитична задумалась. Плохо ещё знает она своих учеников!..
Несколько раз она пыталась вызвать в школу Алёшину мать, поговорить с ней, но та почему-то не приходила.
Галина Никитична сама отправилась к Праховым. Поднялась на крыльцо и только было взялась за щеколду двери, ведущей в сени, как из-за угла выскочила Катя с полным жбаном пива в руках.
— Ой, Галина Никитична! — растерянно вскрикнула девочка. — Вы к нам?
— Да, Катя. Хотела с Дарьей Гавриловной поговорить. А у вас что, гости?
— Нет, какие там гости! Один Саша Неустроев сидит… Пиво пьёт. За Алёшины успехи.
— За какие успехи?
— Ой, зачем я это говорю! — покраснев, спохватилась девочка и вдруг махнула рукой: — Ну ладно, так и быть… Саша обещает Алёшу научить трактор водить. «За два месяца, говорит, трактористом сделаю. На практике, без всяких курсов». Вот мамка его пивом и угощает. Я уж третий раз в сельпо бегаю…
— Вот оно что! — нахмурилась Галина Никитична. — А ну-ка, веди меня в дом.
Появление учительницы, как видно, застало Сашу Неустроева и Алёшу врасплох. Первый замолчал, а второй, выскочив из-за стола, громко поздоровался с Галиной Никитичной и бросил грозный взгляд на сестру.
Мать Алёши, рослая моложавая женщина, подала учительнице стул.
— А я, Дарья Гавриловна, к вам, — сказала Галина Никитична. — Насчёт Алёши.
— Смекаю! Не вы первая из учителей заходите… — Дарья Гавриловна недовольно посмотрела на сына. — А ему, пустельге, хоть кол на голове теши! Никак учение в голову не идёт… Всё проказы на уме да забавы. Только место в школе занимает.
— Мама, да я же теперь… — взмолился Алёша.
— А ты помолчи, когда взрослые говорят! — остановила его мать. — Я, Галина Никитична, сейчас об одном гадаю: как бы мальчишку к какому ни на есть рукомеслу определить. Вот Саше спасибо, что он к машине берётся Алёшу привадить.
— Да-да, я уже об этом слышала… — Учительница обернулась к Неустроеву: — Так ты, оказывается, специалист по срочной подготовке трактористов? Очень интересно!
— Что вы, Галина Никитична! — смутился Саша. — Это мы так беседуем, между прочим…
— А почему же, между прочим, ты сам вечернюю школу посещаешь? И, кажется, довольно аккуратно…
Тракторист, стараясь не смотреть на Дарью, беспокойно заёрзал на лавке.
— Так вот, Саша, — продолжала Галина Никитична: — если Алёша трактором интересуется, ты ему, конечно, объясни, что знаешь, но голову зря не кружи!
Посидев ещё немного, Саша ушёл, а учительница ещё долго беседовала с Алёшей и его матерью.
Через несколько дней она привела Алёшу в «кузнечный цех», где Паша Кивачёв и ещё несколько школьников изучали сельскохозяйственные машины.
— Рекомендую, Яков Ефимович, мой ученик! Очень интересуется машинами.
— Местечко всегда найдётся, — усмехнулся кузнец. — Только у меня с ребятишками такой сговор: кто с математикой не в ладу — к машинам близко не подпускать.
Алёша провёл в кузнице два часа, и ему очень понравилось собирать и разбирать старенькую жатку. А от Паши Кивачёва он потом узнал, что скоро члены кружка будут изучать мотор трактора.
В этот же день Алёша сам пришёл к Косте Ручьёву и предложил заниматься математикой в первую очередь.
Глава 14. «СОПКА РУЧЬЁВА»
Прошла неделя. Однажды вечером Варя сообщила сестре, что завтра Костю будут принимать в комсомол и школьный комитет приглашает Марину на заседание.
— И тебя и Сергея… Обязательно приходите!
Марина ответила, что на завтра у неё куча всяких дел по колхозу, но потом быстро повязала своё «крыло жар-птицы» и накинула на плечи ватник.
— До Ручьёвых, сестричка? Надолго? — с улыбкой спросила Варя.
— Нет, я быстренько. С Сергеем надо согласовать… может, выступить на комитете придётся.
— И я с тобой! — сказала Варя.
Она быстро оделась, и сёстры, окунувшись в дождливую темь, с деловым видом зашлёпали по лужам.
Появление сестёр Балашовых привело мужское население дома Ручьёвых в сильное замешательство.
Сергей, только что вернувшийся с поля, кинулся в чуланчик переодеваться. Костя заметался по комнате, запихивая под кровать грязные сапоги, собирая разбросанную одежду. Он чуть не споткнулся о Кольку, который лежал на полу и раздувал самовар.
— Варюша, смотри! — вскрикнула Марина. — Они ещё только печку топят. А ну-ка, засучивай рукава!
Она сбросила ватник, размотала полушалок и принялась за хозяйство: помешала кочергой в печке, подкинула хворосту, одни чугунки поставила поближе к огню, другие — подальше.
Не отставала от сестры и Варя: убрала со стола посуду, замела пол, потом, схватив сапог, принялась раздувать самовар. И самовар вскоре зашумел, огонь в печке разгорелся, в чугунках забулькало, запело.
Вошёл Сергей.
— Зачем это? — сказал он. — Мы уж сами как-нибудь!
Марина, раскрасневшаяся от печки, досадливо отмахнулась. Затем, посмотрев на Костю, сказала:
— А ты знаешь, Серёжа, какой у твоего брата день завтра? В комсомол принимают.
— Да-да, — спохватился Сергей. — Ты почему, Костя, не напомнил?.. Ну-ка, давайте отметим такое событие…
Не прошло получаса, и стол был накрыт.
