на завтра Клавдию Чердынцеву другим путеобходчиком. Но он тут же возразил себе. Освободить Чердынцеву от смены? Для чего? Чтобы она целый день думала о своем горе? Лучше отвлечь ее.
И Черноок попросил Ксюшу напомнить маме об учебе. Пусть она потихонечку повторяет математику и физику. С осени ее пошлют на курсы.
Клавдия не очень удивилась, увидев дочь. Она рассказала о новостях: пришло письмо от брата Андрея, Семена. Обещал он завтра приехать с четырехчасовой электричкой. В свою очередь Ксюша передала матери слова Черноока.
Вздохнув, Клавдия сказала Ксюше, что учиться ей будет трудно. Зато потом работа станет полегче, зарплата получше. И если бы еще дали квартиру на станции, тогда семье будет хорошо.
Прибежали младшие ребята со двора, румяные, веселые. Мать и Ксюша обменялись грустными улыбками. Не знают Вася и Тая, какой печальный завтра день. Да и зачем им знать? Подрастут, тогда уж…
Улеглись ребята. Закончив хозяйственные дела, легла и Клавдия, Тишина и темнота заполнили комнату. Только мерно пощелкивали часы-ходики.
Рано утром ушла на смену мама. Тая и Вася убежали в школу. Ксюша проводила брата ласковым взглядом.
«Ах, Васятка! Как ты быстро растешь!»
Она хотела вернуться домой, заняться хозяйством. Но вдруг ее потянуло хоть на час в лес.
Вчера, по дороге на вокзал, Ксюша искала взглядом скупые приметы городской весны.
А что здесь? Ксюша зашла в дом, надела сапоги и, заперев дверь на замок, спустилась с крыльца. Всей грудью она вдохнула свежий, сыроватый воздух, полный неведомых весенних запахов.
Девочка пошла по тропке, зорко примечая все перемены в природе.
Еще не развернулись почки на березах и осинах, и зеленеют только сосны. Но из земли, в сырых местах дружно лезет щеточка молодой травы, весело расправляет веточки (будто и не было зимы!) вечно зеленый брусничник.
Встретился ей низенький кустик лесной сирени — с крепкими светло-коричневыми побегами и едва намечающимися узкими листочками.
И вдруг, какая радость! На прогалине, из прошлогодней бурой травы, поднялись мохнатые ножки подснежников. Ксюша сорвала два цветка, любуясь ими. Вся ножка подснежника покрыта серебристым пушком. А на половине стебля — розетка тонких разрезных листиков, таких же пушистых.
Почему-то девочка вспомнила цыплят. Может, оттого, что чашечка одного из подснежников, еще закрытая, была желтого цвета? А второй подснежник — крупный, светло-кремовый, чуть отливающий снизу лиловым. И среди шести лепестков — ярко-желтые тычинки.
Какой теплый, пушистый, нежный цветок! И Ксюша начала собирать букет первых подснежников.
Самым тихим, незаметным в шестом «б» был Степа Витухин, худой, бледный, сутуловатый мальчик. Учился он на тройки и редкие четверки.
Мальчишки звали его Степшей, и он не обижался на это полуимя-полупрозвище.
Несколько раз Юра Логунов уходил из школы с Витухиным.
Обычно Юра и Степа шли медленно, обмениваясь между собой редкими, неторопливыми фразами.
Но однажды Юра обратил внимание на неспокойный и растерянный взгляд Степана. Шел он неохотно, словно волоча ноги.
— Ты что, Витухин? — опросил Юра. — Заболел, что ли?
— Да нет… — Степа тяжело, прерывисто вздохнул и тихо, словно стыдясь своих слов, заговорил:
— У батьки сегодня получка. Если мать его не укараулит у проходной, он напьется. Всех изобьет тогда…
Скоро их пути разошлись. Юра сделал десяток шагов, готом обернулся. Витухин брел все так же медленно, будто отодвигая возвращение домой. Жалость защемила Юрино сердце.
На другой день Витухин не пришел в школу. А потом он снова начал посещать занятия, малоприметный среди шумных, бойких ребят. И только Юра Логунов, более внимательно посмотрев на Витухина, заметил, что он осунулся и побледнел.
В шестом «б» должен был состояться сбор, посвященный Ленину. Юра Логунов столкнулся с Витухиным в раздевалке. Натянув поношенное пальтишко, Степан, не глядя на Юру, медленно застегивал пуговицы.
— Придешь на сбор? — спросил Юра.
Витухин молча покачал головой.
— Сегодня всем надо быть. Сбор интересный…
— Меня не отпустят.
— Почему?
Витухин невесело улыбнулся, вернее, скривил губы и ничего не сказал.
— А ты уйди без спросу. На сбор ведь!
И тут в глазах Степана мелькнул такой страх, что Юре стало не по себе.
— Что ты! Отец тогда… вовсе убьет.
Значит, опять у отца Витухина день получки? Смутный протест шевельнулся в сердце Юры.
Витухин повернулся и пошел на улицу. Юра хотел выйти вслед за ним, но остановился.
«Разве это правильно, что Витухин из-за отца не придет на сбор? Ведь он пионер!» Но сейчас же эту мысль заслонила другая. «Разве это правильно, что Степан так боится отца?» Одна мысль об отце вызывает в нем дрожь!
Юра вспомнил о своем отце. Правда, они мало видятся, но его рука никогда не поднималась на сына.
А тут? Юра словно еще раз посмотрел в глаза Витухину. Так бояться отца! Нет, нельзя это оставить!
Логунов снял пальто и пошел вверх. В рассеянности он стал подниматься по левой лестнице и сейчас же получил внушение от зорких дежурных второй смены.
Лида Соболева и часть шестиклассников еще были в классе. Лиде и Рая уточняли программу сбора. Эдик Шишляев и Миша Добрушин спорили о каком-то спортивном состязании.
Юра отозвал Лиду в сторону. Сбивчиво, запинаясь, он сказал, что отец Витухина часто бьет детей, разгоняет всю семью. Сегодня у него получка, он, наверное, придет пьяный, и Витухину не удастся быть, на сборе. Но самое главное, отец опять может избить ребят. Разве можно это допустить? Лучше пойти, вызвать Степу и увести его до сбора… ну хотя бы к Юре домой.
Лида все поняла быстро и правильно.
— Ребята! — окликнула она мальчиков, обсуждавших спортивную проблему. — Пойдем одеваться. Надо одно дело сделать.
Она сказала несколько слов Виктору Седых, и тот, окинув товарищей коротким взглядом, уточнил:
— Пойдут — Эдик, Добрушин и я. Ну, и ты, Юра.
Ребята направились к дому Витухиных. Юра, хотя и не бывал у Степы, знал, где он живет.
Они отошли квартал, когда зоркая Лида увидала на другой стороне улицы Николая Лобанова. Она подтолкнула Эдика, прошептала: «Позови его!»
— Коля! Коля! Подожди нас! — заорал Эдик.
Лобанов остановился. Ребята перебежали дорогу. Едва поздоровавшись, Лида заторопилась сказать самое главное:
— Надо увести Степана из дома.
— Может быть, отложим это дело до завтра? — неуверенно сказал Лобанов.
— А если Витухин изобьет ребят? — возмущенно возразил Юра. — Степан и сегодня не дома ночевал. И уроки не выучил…
— Правда! Он сегодня отказался отвечать!
— Надо сейчас же пойти! — твердо сказала Лида.
Лобанов больше не возражал.
На общей кухне квартиры, где жили Витухины, все на миг остановились. Лида вдруг
