— Выкладывай свою посудину!
Андрюшка вытащил из кармана свой портсигар и положил его на ладонь.
— Так, — кивнул Барин. — Хорошая штучка! Ну ладно, спрячь.
Лядов спрятал, с недоумением ожидая, что последует дальше.
— А у меня зато папаха вон какая! — воскликнул Барин. — Видал?
Он встал рядом с Андрюшкой и, вертя перед ним фуражкой, начал нахваливать её, приваливаясь к Андрюшке плечом, притираясь почти вплотную. Потом, как-то странно изогнувшись, отошёл в сторону и потребовал, надевая фуражку:
— Дай-кось закурить!
Андрюшка сказал:
— У тебя же есть!
Он машинально опустил руку в карман, и Лёня увидел на его лице полную растерянность. Барин, довольный произведённым эффектом, громко захохотал: в руке у него блестел лядовский портсигар.
— Ловко? Вот тебе и фокус! Попробуй-ка сам!
Он сунул портсигар в карман и, заложив руки за спину, степенно зашагал по аллее, словно прогуливаясь, а Лядов на ходу попытался залезть в его карман. Но Барин тут же схватил Андрюшку за руку.
— Шалишь! Плохо сработал! Давай-ка теперь ты, — повернулся Барин к Лёне. — Авось тебе больше повезёт!
Не двигаясь с места, Лёня молча смотрел в наглое лицо Барина. Так вот какие у него фокусы! Выгодная работёнка… Поездка в Ташкент с премиальными… Чемодан-посудина! Караси, Цапля, Галушки!
Лёня на одну секунду представил, как лезет Барин в чужой карман, противно изворачиваясь, пакостливо шныряя вокруг глазами, и от омерзения даже передёрнулся.
— Иди ты со своим фокусом, знаешь куда?
— А дай-ка я снова, — вызвался Лядов. К великому удивлению Лёни, он опять начал пристраиваться сбоку от Барина, прицеливаясь к его карману рукой и взглядом.
Тогда Лёня повернулся и пошёл прочь.
— Стой! — раздался свирепый окрик. — Куда? — Барин подскочил, загородив Лёне дорогу.
— Пусти!
— Нет, постой! — медленно процедил Барин, прищуриваясь, и схватил Лёню за курточку. — Сладости на мои гроши лизал?
— Верну я тебе твои гроши!
— Щедрый! Мне, может, не гроши нужны от тебя! Своих хватит! Мне от тебя другое требуется! Понял? Услуга за услугу! — Барин отпустил Лёню и, подбросив портсигар, ловко поймал. — Дельце одно деликатное имеется…
— Знать больше не хочу никаких твоих дел! — твёрдо отрезал Лёня и опять рванулся. — Пусти!
— Полегче, полегче! — Барин надвинулся грудью.
— Пусти, говорят.
— Молчи, птенец! — Барин замахнулся.
— А ну, ударь!
Глаза в глаза, не скрывая ненависти, застыли они друг перед другом. Все прежние драки Галчонка с ребятами не шли ни в какое сравнение с этим назревающим поединком, потому что Барин был сильнее в два раза, а милости от него ждать не приходилось!
Должно быть, и Лядов понял это, потому что крикнул:
— Да оставь ты его, птенца желторотого! — И засмеялся неестественным смехом.
Барин скосил глаза.
— Ладно! Говори ему спасибо, — кивнул он в сторону Андрюшки, опуская руку, и пригрозил. — Всё равно от нас не уйдёшь!
Нахлобучивая фуражку козырьком на самые брови, он подвинулся к Андрюшке. Лядов молча скалил зубы. Лёня понял, что звать его с собой бесполезно, повернулся и пошёл из сквера один, не оглядываясь.
Большой шумный город жил своей обычной неугомонной жизнью.
Нескончаемые потоки пешеходов заливали панель. Одна за другой с шуршанием неслись автомашины. Низко гудя, солидно проплывали красно-жёлтые, неповоротливые, как бегемоты, автобусы. Все куда-то хлопотливо спешили.
А Лёня брёл медленно, испытывая слабость в теле.
На площади гулко звучало радио.
Монтажники — троллейбусники подвешивали и натягивали на столбы золотистый трос. К празднику сорокалетия Октября по городу должен впервые пойти троллейбус.
А какой огромный у них Оперный театр, над куполом которого всегда полощется красный флаг! Ночью его подсвечивают прожекторами, и флаг полыхает над городом, как гигантское, неугасимое пламя…
…Подходить к домику Кнопки было невыносимо трудно. Казалось, ноги тянули назад, и калитка не хотела открываться, и рука едва поднялась для стука в дверь.
Но выглянула оживлённая Надюшка, спросила: «Олега? Сейчас?» Появился, как всегда, будто немного ошарашенный ударом по макушке Олег, позвал за собой в дом, и у Лёни исчезла неловкость.
Он остановился в сенях перед входом в мастерскую Бориса Леонтьевича и сказал прямо:
— Рейки наши, — вчерашние… Ну, нету их у меня. Так получилось, Не виноват я, понимаешь, только нужны ведь они отряду… Давай снова сделаем…
Олег выслушал, не прерывая, хмурясь, потом молча посмотрел на Леню и только заметил:
— С колечками не успеть.
— Без колечек хоть!
— Ладно…
Он ушёл в дом, и через дверь, обитую истёртой кошмой, местами висящей клочками, до Лёни донеслось, как Олег договаривался с кем-то о мастерской. Ему отвечал женский голос, должно быть мамин.
Лёня старался угадать, чем кончатся Кнопкины переговоры, а перед глазами всё ещё стояла заросшая кустарником аллея, в которой, быть может, до сих пор забавляются Барин с Андрюшкой Лядовым.
Эх, Андрюшка, Андрюшка, неужели прельстил тебя своими фокусами этот подлый карманник?
Глава 35. Подготовка в разгаре
Аня с нетерпением поглядывала на часы: стрелки приближались к десяти. Скоро должен явиться Галкин.
Сегодня он придёт заниматься шестой раз. В первый день он обманул: условились, а его не было. Аня до сих пор не может понять, что ему тогда помешало. Он объяснил, что никак не мог из-за реек. Возжов тоже горячо подтвердил: Галкин не виноват.
Аня махнула на них рукой.
— Ладно, но больше не пропускать!
Она решила быть строгой и неподкупной, раз уж обязали её развивать в Галкине настойчивость.
Надо сказать, что он и сам относился к этому серьёзно.
Прежде всего не хватается сразу за разные дела. Со сборов и собраний не убегает, сидит даже тогда, когда ему совершенно не обязательно, но если хотят что-нибудь поручить, отказывается.
— Да ты что? — возмутилась однажды Гусева, — Принимать участия не хочешь?
— Хочу, — ответил Галкин. — Но у меня есть дело — на звёзды лететь. А за пятое-десятое сами ругали.
— Правильно, — поддержал Зайцев. — Пусть одно дело как следует до конца сделает.
— Правильно! — подтвердил и дедушка, когда Аня рассказала ему об этом.
Дедушке Галкин понравился с первого раза. Они долго разговаривали о спутнике, о звёздах, и дедушка пообещал Лёне достать специальную книжку. К следующему занятию он действительно принёс из районной библиотеки толстую книгу под названием «Мечте навстречу».
Сейчас дедушка сидит в соседней комнате — готовится к лекции. У него чуть не каждый вечер теперь где-нибудь лекция или беседа. Приглашают старого партизана и студенты в общежитие и рабочие в клубы, чтобы поделился он с молодежью воспоминаниями об Октябрьской революции и гражданской войне в Сибири.
С улицы кто-то постучал.
Аня стремительно побежала открывать. Конечно, это Галкин!
Но когда она распахнула дверь, то невольно отступила назад — лицом к лицу перед ней стояла девушка-почтальон с толстой сумкой и протягивала письмо:
— Вам заказное, распишитесь.
Аня, не глядя на письмо, расписалась. Девушка, подкинув локтем сумку, пошла дальше, вверх. Аня захлопнула дверь и только тут взглянула на конверт: на нём размашистым почерком был написан мамин адрес.
— Астронавт пришёл? — раздался дедушкин голос.
Аня отдернула руку, спрятав письмо за спиной. Это случилось мгновенно — она даже не успела подумать, хорошо ли это. Только застыла на месте.
— Что с тобой? — удивился дедушка. Аня молча протянула письмо. Обманывать дедушку не хватило духа. А он посмотрел на адрес и сразу, должно быть, разгадал Анины намерения.
— Шила в мешке не утаишь, — вздохнул он и, слегка потрясая письмом, добавил: — Умирает человек.
— Умирает? — с испугом, шёпотом переспросила Аня. — А кто он, дедушка?
— Учился с твоей мамой. Чуть не с детства они знакомы. Хороший товарищ. — Дедушка подумал и сказал, уже намекая на папу. — А мой Данилка — чудак.
И ушёл, унося письмо.
Аня хотела задержать дедушку, задать ему новый вопрос, выяснить всё до конца, но остановилась.
Почему-то сегодня дедушка сам разоткровенничался. И, оправдывая маму, укорял собственного сына: «А мой Данилка — чудак!» Словно заранее подготавливал внучку, как правильно нужно ей ко всему отнестись, словно это письмо могло вызвать в семье что-то такое, чего взрослым, уже при любых стараниях, не удастся утаить от Ани.
Галкин явился вскоре, но был он сегодня какой-то очень хмурый, как будто чем-то расстроенный. Он долго искал числовое значение алгебраического примера, а когда Аня спросила, как практически объяснить ответ «минус три», сердито отрезал:
