— Это вы так думаете! — фыркнула я.
— Нет, это чистая правда. Конечно, все это было немножко неожиданно, я им все объяснил. И вот теперь… короче, как насчет того, чтобы приехать к нам в воскресенье? Если, конечно, тетушка Джейн не будет возражать. Ну и если ты сама захочешь…
— Ну… — Я замялась, гадая, действительно ли он хочет, чтобы я приехала.
Я исподтишка разглядывала его. Интересно, сможет ли он когда-нибудь полюбить меня? — гадала я. А я — его. Думать об этом было чертовски странно.
Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не сразу спохватилась, что так ему и не ответила.
— Я бы с удовольствием сводил тебя поплавать. Но если не хочешь, не надо. Только не думай, пожалуйста, что ты вроде как должна чего-нибудь…
— Не знаю, как насчет поплавать, — задумчиво протянула я, — а погостить приеду с радостью… спасибо.
Как вскоре выяснилось, приехали мы зря. Мэриголд накануне была «сильно расстроена», и теперь ей нужно было «отдохнуть».
— Наверняка затолкали ее в смирительную рубашку, — проворчала я.
Но когда я сунула голову за штору, ничего такого на ней не было. Мэриголд лежала в постели, как и вчера, только глаза у нее были закрыты. Ярко-рыжие волосы разметались по подушке. Я бросила взгляд на ее руки — ни одной фигурки кричащей женщины! Видно, их отмыли.
— Сегодня она выглядит более умиротворенной, — прошептал Майкл. Подражая мне, он тоже сунул голову в щель между занавесками. — Ладно, приедем в другой раз.
Склонившись к Мэриголд, я поцеловала ее в бледную щеку.
— Я люблю тебя, — чуть слышно прошептала я.
Вздрогнув, она беспокойно заворочалась и что-то неразборчиво пробормотала.
— Нет, нет, это не Стар. Я Долфин. Стар тоже любит тебя, — прошептала я. Хотя выговорить это стоило мне немалого труда. Я сморщилась, словно наелась лимонов.
Майкл не сразу отвез меня домой. Вначале мы с ним заехали в «Макдоналдс», и он купил мне молочный коктейль и мороженое.
— Какое твое любимое, Долфин? Алиса и Грейс просто с ума сходят от шоколадного, а я лично до смерти люблю крем-брюле.
— И я тоже!
Мы смущенно улыбнулись друг другу. Потом каждый уткнулся в свое мороженое. Воцарилось неловкое молчание. Каждый из нас, наверное, ломал голову, что бы еще такое сказать. Первым решился Майкл — принялся расспрашивать меня о школе. Пришлось немного покривить душой.
— Я так понимаю, ты не слишком любишь школу? — спросил он.
— А кто любит?
— Ну… Грейс, например, просто обожает школу. Просто не может дождаться, когда наступит утро, и бежит туда со всех ног. Алиса, если честно, относится к школе несколько прохладнее. Она, знаешь ли, ужасная болтушка, не может усидеть на месте, и поэтому ей вечно влетает от учительницы. Чаще всего ее выгоняют за дверь. Но при этом, как ни странно, все ее любят.
— Стало быть, они у вас умные, и Алиса, и Грейс?
— Конечно. Они у меня умницы.
— Стар тоже умная. И первая ученица в классе. Честное слово, не верите? А я вот нет… — Я глубоко вздохнула. — И читаю я плохо,
— Тебе скучно?
— Да нет, наоборот — я люблю всякие истории. Все дело в словах. Понимаете, я никак не могу выучиться читать сложные слова.
— Понятно.
— Только не подумайте, что я такая тупая. Это все дис-лек-сия. Вот, как это называется.
— Правильно. Ну что ж, если хочешь, я могу попробовать тебе помочь. Грейс и Алиса часто читают мне вслух. И я с удовольствием слушаю.
Мне уже в который раз пришло в голову, что жить рядом с таким человеком, как Майкл, — не такое уж простое дело. Даже не знаю, от чего меня в первую очередь кинуло в холодный пот — от возможных уроков плавания или при мысли о том, как я стану читать ему вслух. Впрочем, подумала я, он не похож на человека, который, чуть что, выходит из себя. На самом деле он даже славный. Ей-богу, славный. Конечно, не такой хипповый и крутой, как Микки, и уж, конечно, не такой шикарный. Но, если честно, я и не хотела, чтобы мой папа был таким.
Майкл отвез меня назад к тетушке Джейн и пообещал, что приедет за мной в воскресенье. Потом я помогла дядюшке Эдди выкупать малышей, пока тетушка Джейн готовила ужин, и мне даже разрешили уложить их обоих в кроватку. Я уложила даже крошку Дэрила — сунула ему в рот соску, а потом немного покачала его, пока он не уснул. А потом мы с тетушкой Джейн и дядюшкой Эдди взяли свои тарелки и уселись перед телевизором.
На ужин были цыплята с жареной картошкой. Тетушка Джейн замечательно жарила картошку — просто пальчики оближешь! Она положила мне полную тарелку. Я уже начинала чувствовать себя почти счастливой, когда раздался звонок в дверь.
— Интересно, кто это может быть в такое время? — удивилась тетушка Джейн.
Неприятное предчувствие превратило содержимое моего желудка в ледяной ком.
Внизу послышались голоса — разговаривали тетушка Джейн и Лиззи. Вдруг тетушка Джейн окликнула меня:
— Долфин! Долфин, угадай-ка, кто к тебе пришел!
В прихожей стояла Стар. Она выглядела еще красивей, чем всегда, — прекрасные светлые волосы были заплетены во множество косичек и украшены шариками, яркими бусинками и разноцветными заколками. А в носу у нее сверкал крошечный бриллиант!
Мы бросились друг к другу и крепко-крепко обнялись. Лицо тетушки Джейн расплылось в улыбке, а дядюшка Эдди сразу зашмыгал носом и растроганно промокнул глаза. Лиззи тут же заторопилась в обратный путь, только спросила, не могут ли Джейн с Эдди подержать у себя пару дней еще и Стар — просто пока вопрос о нас обеих не будет окончательно решен.
В итоге мы со Стар оказались в постели Марка вдвоем. Мы немного поплакали, а потом, тесно прижавшись друг к другу, уснули.
Зато утром все было по-другому — пошли объяснения. Начала Стар. Она разбудила меня, больно ткнув кулаком в плечо.
— Почему, скажи на милость, ты не включала телефон?! — прошипела она. — Я так волновалась — просто места себе не находила! Никогда не думала, что ты способна на такую жестокость — сначала разбила один телефон, потом наврала мне с три короба, а теперь, когда я прислала тебе другой мобильник, ты его даже не включила! Я чуть с ума не сошла от страха. Дошла до того, что упросила Микки послать вам еще один телефон — третий! — на тот случай, если второй пропал на почте. Он твердил, что просто вы с Мэриголд обозлились на меня и нарочно не включаете телефон — хотите, чтобы я извелась от тревоги, так что я зря так переживаю. Советовал мне выкинуть все это из головы и наслаждаться жизнью — вот, как он, к примеру. Но я не могла. Не могла, понимаешь, Дол?! И мы разругались. Так что можешь радоваться — ведь ты именно этого хотела? Ты завидовала мне! И готова была на все, лишь бы не позволить мне урвать хоть маленький кусочек счастья!
— Заткнись! — заорала я. — Как ты смеешь! Это ведь ты удрала из дома! Ты бросила меня одну с Мэриголд, когда ей стало хуже. Но тебе не было до этого никакого дела! А у нее окончательно съехала крыша! Она намазалась белой краской с ног до головы! Я была в таком ужасе, что вызвала «Скорую»! Я вообще забыла про этот дурацкий телефон, если хочешь знать! Да и для чего он мне, скажи на милость? Ты бы все равно не поверила ни единому моему слову! Можно подумать, ты бы вернулась домой! Да ты даже боялась дать мне ваш номер телефона! И еще говоришь, что я хотела испортить тебе все удовольствие от общения с драгоценным папочкой! Нужен он мне, как же! Да и ты тоже! У меня теперь своя жизнь, своя — понимаешь?! И вообще, чего ты притащилась сюда, а? Это мой дом, а не твой! И попала я сюда по твоей милости, потому что ты бросила меня! Так что можешь убираться назад, к своему ненаглядному Микки!
— Оставь Микки в покое! Если хочешь знать, у него просто ангельское терпение! Я ведь чуть не свихнулась от страха, а он понял, что со мной творится… Вот Сиан… Она стала цепляться ко мне, зудеть по любому поводу, просто проходу не давала. Не знаю, что Микки в ней нашел. И ни на минуту не оставляла нас вдвоем, так и крутилась рядом, просто кошмар какой-то! В конце концов мы плюнули и примчались сюда. А дома пусто. Ни Мэриголд, ни тебя. Постучались к миссис Лафт, а она сказала, что Мэриголд забрали в больницу, а ты уехала со своим папой. Вот это было хуже всего — ведь я-то знала, что у тебя нет никакого папы!
— Нет, есть! Теперь и у меня есть папа — свой собственный! И я сама его нашла, одна! Ну, не совсем одна — с Оливером. И мы с ним вместе ездим к Мэриголд в больницу!
— Ах, в больницу?! Да как у тебя вообще рука поднялась отправить ее в психушку?! Ты же знаешь, как она боялась туда попасть! Неужели нельзя было подождать — ну, хотя бы немного, пока я не вернусь домой?!
— А что, ты собиралась вернуться? Вот уж не знала! И когда, если не секрет? И потом, откуда мне было знать, что делать?! Я просто голову потеряла, когда она выкрасилась с головы до ног белой краской, а потом всю ночь до утра стояла и молчала, как истукан. Я подумала, что она окончательно рехнулась, и позвонила в «Скорую». А что я еще могла сделать, ну, скажи?!
