Дима нажал отбой и, подумав, сообразил, что Машин телефон в настоящее время находится в цепких лапках младшей сестры и ее подружек.
«Ладно, думай не думай, все равно ничего понять нельзя. Завтра утром в школе выясню все у Кирилла…»
Пристроить Голубя — дело куда более ясное.
В конце концов Дима выбрал две наиболее подозрительные на предмет хода наверх парадные и решил начать обследование с одной из них.
Неожиданно рядом с ним припарковалась машина, и выглянувший оттуда молодой человек позвал:
— Мальчик, можно тебя на минутку?
— Да, пожалуйста, — вежливо ответил Дима. Он решил, что водитель попросту заблудился в переплетении мелких улочек Центрального района. Сам Дима когда-то со свойственной ему основательностью изучал свое новое местопребывание по карте. Теперь он ориентировался на местности не хуже старожилов района.
Димино предположение оказалось верным.
— Мальчик, ты не подскажешь… Вон там Шестая Советская начинается, а вот здесь уже Четвертая.
А нам нужна Пятая Советская, дом восемнадцать, детский садик. Где она вообще-то есть?
— Пятая Советская проходит вон там. Видите, магазин «24 часа» на углу?
— Черт! Не вижу! — водитель высунулся из окна, потом открыл дверцу, вышел из машины и остановился рядом с мальчиком. Дима заметил, что в машине сидят еще двое мужчин и внимательно прислушиваются к разговору («Вот забавно, что трое мужиков едут в детский садик», — мелькнула мысль). — Так от магазина — куда? Направо или налево?
— Это я вам наверное сказать не могу. Надо будет посмотреть на углу номера домов, — уточнил Дима. — Вон туда номера возрастают. Но мне кажется, что 18 — это будет все-таки уже направо…
— Ага, спасибо тебе большое, — кивнул водитель. — Теперь найдем… Тебя ведь Дима зовут? — неожиданно уточнил мужчина.
— Да, Дима, — удивленно кивнул мальчик. — А что…
Водитель крепко обнял Диму за плечи и прижал к себе. Один из сидящих внутри мужчин распахнул дверцу машины.
— Садись, Дима, — тихо и внушительно сказал водитель. — Не рыпайся понапрасну и не бойся. Никто тебе ничего плохого не сделает.
Дима, собственно, и не рыпался. В руководстве по поведению в экстремальной ситуации, которое как-то подсунул ему Михаил Дмитриевич, Дима читал, что в случаях, подобных данному, надо громко кричать, звать на помощь, драться, падать на землю и вообще сопротивляться изо всех сил. Проблема заключалась в том, что Дима не любил громко кричать, не умел драться, к тому же за пазухой у него сидел Голубь, который мог при всех этих действиях существенно пострадать. Из людей же он видел только двух старушек, которые медленно, оскальзываясь на тротуаре, шли с авоськами из магазина на углу. Чем они ему помогут?
«Наверное, надо было ту брошюру не просто прочитать, а еще и заранее потренироваться», — самокритично подумал Дима, очутившись в едущей куда-то машине между двумя крепкими молодыми мужчинами.
— Не бойся, — повторил один из них. — Никто тебе ничего не сделает. Ответишь на пару вопросов и домой пойдешь.
— Давай-ка сюда мобильник, пацан, — велел второй. — На всякий случай, чтобы не мог своих предупредить. Потом, когда все кончится, отдадим.
Дима хотел было сказать, что забыл мобильник дома, потом понял, что хитрость шита белыми нитками — обыщут, и все. К тому же — голубь…
— Возьмите, пожалуйста, — вежливо сказал он похитителям.
— Спасибо большое, — усмехнулся первый, пряча Димин мобильник в карман и кивнул напарнику. — Гляди, какой нам правильный пацан попался! Вежливый, спокойный… Может…
— Делаем, как велели, — загадочно ответил второй. — Один вежливый и спокойный в этом деле уже был. Ты в курсах, чем все кончилось?
«А чем все кончилось?» — захотелось спросить Диме. Как ни странно, он уже почти все понял в происходящем. Оставались детали. Что с Робертом?
— Извини, пацан, — сказал один из мужчин, натягивая на глаза Диме черную шерстяную шапочку. — Через нее дышать можно, хоть и неудобно. Я проверял. Приедем на место — снимем.
Маша была похожа на сломавшуюся куклу наследника Тутти. Тимка никогда не читал произведения Олеши, но в детстве не раз смотрел мультфильм, который ему очень нравился.
Из окна валили клубы черного дыма. Снег плавился и стекал в грязные, угольные лужи. Воробьи, собираясь в стайки, тревожно чирикали. Люди, от малышей до стариков, стояли на противоположной стороне улицы с блестящими от любопытства глазами.
— Ты не кукла! — крикнул Тимка прямо Маше в лицо. — Ты — живая танцовщица Суок! Что случилось там?! Что у тебя в мешке?
— Это надо сохранить… спрятать… Берт сказал…
— Что сказал Берт? Дословно!
— Маша!
Из старой темно-красной «тойоты» выскочили Вадим и еще один очень похожий на него молодой человек.
Маша беззвучно бросилась на грудь Вадиму и спряталась там.
«Н-да… была бы у меня такой ширины грудь…» — без зависти подумал Тимка.
— Это Вик! — сказал Вадим, указывая на своего приятеля. — Мы вместе тренируемся.
Вик отчего-то показался Тимке смутно знакомым. На куртке ромбик-значок.
«Ага!» — подумал Тимка.
— Вадим! — сказал мальчик. — Вашему Берту, кажется, уже не поможешь. В квартире тоже ловить нечего. Вся оставшаяся от него фишка, как я понял, вот в этом мешке.
— Вик, что ты думаешь? — Вадим обернулся к приятелю.
— Засада! — сказал тот.
В собравшейся толпе ходили двое милиционеров. Тимка инстинктивно подался в сторону.
— Гляди, вон коса! — вдруг почти рядом сказал голос незнакомого Тимке мужчины. — Вон девочку парень обнимает. А мешок — у другого парня.
— Точно! А вон и Сатирик в толпе крутится! — голос Яйцеголового.
— Вадим, тикаем! — скользнув назад, тихо сказал Тимка. Вадим оглянулся и сразу все понял — ринг приучает реагировать быстро.
— Вик?
— Полная засада! — подтвердил Вик, который явно не отличался разговорчивостью. — В машину.
Синяя «бээмвушка» не отпускала «тойоту» дальше, чем на две-три машины. Вик водил хорошо и стильно, но пока сделать ничего не мог.
— Двигатель у них мощнее, — объяснил Вик. — Но в городе это нам фиолетово.
Тимка и Маша скорчились на заднем сиденье.
— Может, мы выскочим и — в проходные дворы? — предложил Тимка.
— Сколько их? — спросил Вик.
— Полная коробочка, — ответил Вадим. — Четверо.
— Не выйдет. Двое навяжут нам драку, а двое побегут за вами. Догонят. Нельзя рисковать.
— А что делать? — спросила Маша.
— Да, засада… — повторил Вик свое любимое слово и резко свернул в переулок.
Когда поднимались по лестнице, Дима считал пролеты и ступеньки. Получилось девять пролетов и сто пятьдесят девять ступеней. «Вероятнее всего, четвертый этаж», — сделал он первый вывод.
В просторной комнате с Димы сняли надоевшую шапочку, но не подпустили к окну, усадили на стул возле стены. Дима сидел послушно, Голубь тоже вел себя на удивление тихо.
Человек, расположившийся в кресле напротив, был похож на депутата из телевизора. «А может, он и есть депутат? — подумал Дима. — Если все сложится в его пользу, разбогатеет и купит себе остров, машину „майбах“ или футбольную команду; если в мою — его лишат депутатской неприкосновенности и посадят. Обычное дело…»
— Здравствуй, Дима.
— Добрый день… Простите?..
— Ты можешь называть меня Александром Петровичем.
— Добрый день, Александр Петрович.
— Ты умный мальчик, поэтому я не буду играть с тобой в прятки. Нам нужен ключ к программе, который продиктовал тебе по телефону юноша-компьютерщик по имени Роберт. Он нам очень нужен, поэтому мы его все равно получим. Но хотелось бы, как ты понимаешь, обойтись без эксцессов…
— Понимаю, — кивнул Дима. — Вы можете мне сказать, что случилось с Бертом… я хотел сказать, с Робертом?
— Роберт погиб. Поверь, нашей вины в этом нет совершенно. Мы не собирались причинять ему никакого вреда. Но он почему-то решил…
— Берт должен был скоро умереть, — уточнил Дима. Следующим пунктом его плана было завоевать доверие Александра Петровича. — Он знал об этом…
— Вот как? Ну что ж, это кое-что объясняет. Роберт, несомненно, был человеком сильным, ярким, талантливым, может быть, даже гениальным. Но при его образе жизни инвалида-опорника ему не хватало мужских страстей и событий. По-видимому, из этих соображений он и решил: не угасать тихо в больнице, подключенным к дюжине аппаратов, а превратить свою смерть в захватывающее и эффектное приключение в соответствии со всеми законами жанра. Теперь уже можно признать, что это ему вполне удалось…
— Безусловно, вы правы, — согласился Дима.
— Что же касательно ключа?
— Роберт действительно продиктовал мне набор цифр и букв, — качнул головой Дима. — Но, к сожалению, он диктовал так быстро и не позволил мне записать… Я просто не помню…
