В кабинете задергивались на окнах портьеры, Надежда Димитриевна поднималась на кафедру, и, повинуясь приказанию ее тонких рук, в темноте по проводам трансформатора, тихо потрескивая, бежали синие змейки, голубоватым сиянием поднимались вверх пучки искр или под мерный гул индукционной катушки причудливо вспыхивали красным, оранжевым, фиолетовым светом волшебные палочки.
Щелкнул выключатель, отброшены шторы — в руках учительницы обыкновенные стеклянные трубки.
Физика — чудо, но нет понятней, интересней науки!
Саша Емельянов раз и навсегда отвоевал себе в кабинете первую парту: и слышно, и видно, и ничего не пропустишь.
Учительница раскрыла журнал.
— Гладков!
Костя вышел. Надежда Димитриевна вызывала одного за другим, а на кафедре стоял незнакомый изящный прибор с загадочной стрелкой. Наконец Надежда Димитриевна закрыла журнал и объявила:
— Перед вами вольтметр! — Она объяснила устройство прибора.
Саша успел набросать в тетради чертеж.
— Включаю, — сказала Надежда Димитриевна.
Вдруг… Она не рассчитала движения, споткнулась. Чтобы удержать равновесие, она ухватилась за кафедру и столкнула локтем вольтметр.
— Ой! — в один голос вскрикнул испуганный класс.
На полу валялись куски расколотой рамы, торчала погнутая стрелка.
— Что я наделала!.. — тихо сказала Надежда Димитриевна, стоя над разбитым вольтметром.
С первых парт бросились подбирать обломки.
— Надежда Димитриевна, ничего… Обойдемся.
— Мы поймем из теории… — уверяли ребята, смущенные огорчением учительницы.
— Стара я, должно быть, стала, ребята, — вздохнула она. — Из рук падают вещи…
— У меня с детства из рук падают вещи, — мгновенно сфантазировал Юра Резников. — Сегодня утром тарелку разбил. Как за что ни возьмусь, так сейчас разобью.
— Ну, мои милые физики, — невольно улыбнувшись его утешениям, сказала Надежда Димитриевна, — придется нам в следующий раз усвоить закон Ома теоретически. Ах, что же я наделала!
— Ребята, — тихонько объявил Борис Ключарев, — собираться у керосиновой лавки!
— На пустыре, у керосиновой лавки! — передавалось с парты на парту.
Позади школы тянулся пустырь. Он был не огорожен, заброшен. Здесь летом играли в футбол, зимой сражались в снежки, и здесь, за стеной керосиновой лавки, где зимние вьюги наметали сугробы, обсуждались все важные события жизни ребят.
Сюда после уроков и сейчас собрались семиклассники.
— Уж очень она разгоревалась, — вздыхал Володя Петровых. — Заметили? Жалость смотреть.
— Надо найти выход, ребята! — решил Ключарев.
— Он как упадет, она как побледнеет! — не унимался Володя.
— Хватит тебе! Охает! Думай.
Борис сердито покусывал губы: ничего не придумывалось.
Вдруг Юра Резников спокойно сказал:
— А я нашел выход.
— Где? Что? Какой?
— Сделать вольтметр.
— Что-о? — Саша Емельянов в одно мгновенье очутился с ним рядом. — Ты считаешь… что… Сделать самим?
— Ха! Вполне реальная вещь. Принцип устройства известен?
— Известен, — подтвердил Саша, сердясь на себя за то, что раньше Юрки не догадался об этом.
— Материал достать можно?
— На… наверное, можно.
Юра выдержал паузу, скептически покачал головой:
— Не знаю уж, право, сумеешь ли ты… Я взялся бы и сам, да у меня радиоприемник стоит незаконченный, с деталями мучаюсь. Слушай, а может…
— Пожалуй… попробую, — запинаясь, вымолвил Саша. В нем боролись и желание и страх.
— Ребята! Ребята! — заволновался Володя Петровых. — Вот если бы… Входит Надежда Димитриевна, а на кафедре новый прибор! Тут она… Вот если бы мы верно…
— Хорошо бы сделать демонстрационный вольтметр! — раздался чей-то мечтательный голос.
— На демонстрационный сколько материалу уйдет!
— Материал достанем. Только бы сделать.
— Не сумеет!
— Емельянов? Сумеет!
— Вот еще сконструировать бы звуковое кино.
— Нереально.
— Реально! Почитай-ка журнал «Техника — молодежи».
Но Ключарев смотрел трезво на вещи: ракетопланы, кинотелевизоры — интересно, но все это в будущем. К субботе надо обеспечить вольтметр.
— Саша, согласен? Возьмешься? Успеешь?
От волнения, гордости и нетерпеливого желания сделать прибор у Саши перехватило дыхание. Он молча кивнул, весь залившись самолюбивым румянцем.
— Здорово! — развеселился Борис. — Ты сумеешь, не бойся. Помнишь, световая модель у тебя почти получилась. Главное — точность. Надо тщательно выверить. Ребята, Надежде Димитриевне не говорить!
— А намекнуть можно? — спросил Петровых. — Чтобы зря не расстраивалась. Всего не открыть, а так… намекнуть?
— Нет! Нет! — закричали ребята. — Сюрприз!
— За намеки, толстяки, не ждите пощады! — Юра Резников повертел кулаком перед носом Володи и ухватился за Сашу: — Говори, элементы для проверки есть у тебя?
— Не… не знаю. Кажется, нет… — ответил испуганно Саша.
Им уже завладела «идея» вольтметра, теперь он не мог ее уступить никому.
— Я достану. Съезжу в «Электросбыт», батареек куплю, — старался он уверить ребят, а сам с беспокойством поглядывал, не собирается ли кто перебить: сделают вольтметр без него!
Юра Резников, который с утра до ночи покупал, находил, менял и выпрашивал разные детали для своего радиоприемника, потянул Сашу в сторону и, предчувствуя счастливую сделку, сказал таинственным голосом:
— Не езди. Я дам. — А затем, приняв совершенно незаинтересованный вид, он небрежно спросил: — У тебя, может быть, переменный конденсатор найдется?
— Нет, — виновато признался Саша, страшно расстроенный тем, что у него нет конденсатора.
— Ну, тогда, может, контурная катушка где-нибудь завалялась? — продолжал наступать Юра Резников. — Поменялись бы. Знаешь, какие у меня батарейки! В «Электросбыте» не всегда и достанешь, а без батареек — зарез.
Саша знал, что зарез. Чего бы только он не дал за контурную катушку, чтоб поменять ее на батарейки! Но катушки нет и в помине.
— Может, наушники? — все еще не теряя надежды, выпытывал Юра.
Саша молчал.
А Юру Резникова уже сжигал тот азарт, который слишком часто его приводил к безрассудствам. Безумием было разболтать о фанере. Но Юрка не выдержал:
— Хочешь фанеру? Колоссальная ценность! За наушники я тебе дал бы фанеру, да еще и батарейки впридачу. И гвоздей. Хочешь клею? Только вчера начал тюбик. Почти целый. Отдам!
Он замолчал, ошеломленный своей собственной щедростью. У Юры дома лежали две пары наушников. Зачем ему третья?
— Соглашайся — раздумаю. И наушников нет?! Э-эх ты!
На глазах всего класса обнаружилась полная несостоятельность Саши. Вольтметр грозил провалиться.
— Констру-уктор! — уже насмешливо посвистывал Леня Пыжов. — Прежде чем браться, подумал бы, из чего будешь делать.
Не желая дальше тратить попусту время, Пыжов направился к дому, беззаботно гоня впереди себя ледышок.
— Юрка! Ты что… хочешь сорвать нам дело? — надвигаясь на него, угрожающе тихо спросил Борис Ключарев.
— Резников! Пожертвуй фанеру, — умолял Петровых. — Честное слово, Юрка, отдай!
Костя Гладков возмутился:
— Что вы его уговариваете? Без него обойдемся! Да может, и у меня дома есть. Поищу — непременно найду. И так каждый.
— Не ищи: я дам.
— И я!
— «Я, я»! — передразнил вдруг в ярости Юра. — Где вы батарейки возьмете? А жесть? Раздобрились!! Емельянов, за мной!
Он сунул руки в карманы и зашагал от ребят, не оглядываясь, идет ли вслед Саша.
Глава VI. „Вольтметр сделаю я!“
Саша, конечно, пошел. Если бы Юра приказал ему прыгнуть с крыши керосиновой лавки, или стать вниз головой, или всю зиму уступать свою очередь на самые интересные книги, какие только появятся в классе, Саша согласился бы на все. Он пошел бы на потери и жертвы, он готов был перенести унижения, лишь бы сделать вольтметр! Сколотить его своими руками из обыкновенных кусочков фанеры и жести и заставить работать! Саша слишком был увлечен своим замыслом и оттого не хотел придавать никакого значения тому, что Юрка всю дорогу проважничал, идя впереди: напевал, останавливался возле какой-нибудь самой пустячной витрины и вообще еле двигал ногами.
Они тащились почти полчаса, хотя пройти надо было всего два квартала. Только у дома Юрка заметил своего провожатого.
— А, ты! — сказал он, загородив спиной дверь. — Слушай, подожди меня здесь, на площадке.
Тень смущения пригасила блеск озорных Юриных глаз.
— Дома мать. Она у нас, знаешь… Ух, и ругается, если натопчут полы! Ты погоди, подожди здесь.
Он нырнул в дверь, и почти тут же Саша услышал сердитые возгласы, шум, что-то грохнулось на пол, и на площадку выскочил Юра, вытирая со лба бусинки пота.
