Вечером, когда мама зашла пожелать мне спокойной ночи, она, конечно же, обнаружила, что Зака нет на месте. И еще заметила, что у нас в комнате довольно-таки холодно. Но связать эти вещи воедино она не догадалась. Она не глупая, но все-таки не догадалась, что у нас с Заком договор. Он выбирается по вечерам через окно, а я помогаю. Мы живем на втором этаже, иначе ничего не вышло бы. Перебравшись через перила балкона, он скользит вниз по водосточной трубе. Подниматься обратно намного труднее, но Зак выработал неплохую технику. Когда мама вошла, я едва успела закрыть окно. Перед сном мне надо было оставить небольшую щелку, чтобы он смог открыть окно, когда вернется.
Но этим вечером я подумывала, не забыть ли об этой щелке. Надо было как-то наказать его за то, что этот дурень проболтался Адидасу о перчатках.
— Где Зак? — спросила мама.
— Ушел к другу делать уроки. У них завтра контрольная.
— Я хочу, чтобы вы говорили мне, когда уходите.
— Я всегда говорю.
— Как у вас холодно!
Она подошла к батарее и потрогала.
— Что-то не так — или на нас экономят.
Затем она подошла ко мне и встала на цыпочки у кровати. Иначе не дотянуться, чтобы меня обнять.
Мне нравится, когда она обнимает меня перед сном. Тогда тревоги уходят. Я знаю, что это по-детски и, может, неправильно, что мне это нравится. Зак вот больше не хочет, чтобы его обнимали.
А потом, когда она ушла, угадайте, чего я не сделала?
Я не встала, не отодвинула цветы и не открыла окно для Зака.
На этот раз пусть спускается и заходит через дверь. Мама проснется и, конечно, его отругает. Это как раз то, что нужно. Зак должен выпутаться из сети Адидаса.
Так я задумала.
Но когда меня разбудил стук в окно, стало ужасно страшно, что он упадет и разобьется. Я вскочила, бросилась к окну, отодвинула цветы, открыла окно и втащила его внутрь.
— Прости, я забыла, — пробормотала я.
— Больше так не делай! — ворчнул он и обнял меня. Я чувствовала, что он немного дрожит. Может быть, он чуть не упал. Наверное, испугался.
Я уловила запах и принюхалась. Противный сладкий запах, меня чуть не стошнило.
— Фу-у! Карина, да?
О-па! А я-то поклялась никогда не произносить имя мерзкой сестрицы Линуса!
Лицо у Зака вытянулось.
— Ты просто завидуешь.
— Да прямо уж.
— Будь как все девчонки, Янис. Больше я тебе ничего не посоветую. Как брат и просто как парень.
— Спасибо, без тебя справлюсь, — огрызнулась я.
— Ты кое-кому нравишься.
— И кому же?
— Больше не будешь забывать про окно?
— Не буду.
— Линус. Он все время на тебя смотрит.
Я ничего не ответила. Хорошо, что в комнате было темно — в темноте не видно, как краснеешь.
На следующий вечер я успела только один раз нажать на звонок у двери Глории Аль. Хотела нажать еще пару раз, но это не понадобилось. Дверь распахнулась, словно она только и ждала меня. Может быть, и ждала?
— Заходи! — улыбнулась она.
— Мотоциклетные перчатки, — я уставилась на ее руки. Но никаких перчаток на них, конечно же, не было.
— Конечно, — сказала она. — Конечно, забирай. Они ведь твои.
Она обернулась и взяла их с полки. Фотографии машин на стене трепетали, когда она двигалась.
Я быстро оглядела перчатки: вдруг кот отгрыз палец.
Старушка отодвинула занавеску у входа в гостиную. Круглый стол был накрыт: посередине большой торт, два высоких стакана и кувшин с красным напитком.
— У тебя будут гости? — спросила я.
— Ну, гости… Ты вот пришла. Ты же гость?
— Но как ты узнала, что…
— Дай-ка посмотреть на твое лицо, на свету.
Она подвела меня к окну и осторожно взяла за подбородок. Повернула лицо к свету.
— Почти зажило.
Она отпустила меня, чтобы прогнать кота, который запрыгнул на стол и принялся лизать сливки с торта.
— А ну-ка прочь, паршивец! Мало того, что ты поранил Янис, так теперь еще и съесть ее торт собираешься! Давай-ка, садись, Янис!
Она выдвинула стул для меня, как в ресторане. Кот запрыгнул на диван, явно затаив обиду.
Глория положила большой кусок торта на мою тарелку и наполнила стакан.
— Любишь малиновый морс?
— Конечно, — я сделала большой глоток. Откуда она знала, что мне ужасно хочется пить и что мне жутко нравятся сливочные торты, украшенные шоколадом? Правда, пришлось немного соскоблить там, где лизал господин Аль.
— Сколько лет твоему коту? — спросила я, глядя на господина Аля, который свернулся на диване. Время от времени он поднимал голову и смотрел на меня марципаново-зелеными глазами.
— Он не рассказывал, так что я не знаю. Однажды вечером, три года назад он просто пришел. Забрался в окно и начал мяукать. С тех пор живет здесь. Другого господина Аля у меня нет, так что я решила, что будет он. Иногда мы ссоримся, но разве есть пары, которые никогда не ругаются? Например, мне не нравится, когда он ревнует. Нельзя же вести себя так, как будто я ему принадлежу! Как ты думаешь?
— Нельзя, — согласилась я. — Человек не может принадлежать коту.
— Никто никому не может принадлежать, — решительно заявила Глория. — Каждый из нас принадлежит самому себе.
Она ела торт с закрытыми глазами.
— Давно, — сказала она. — Давно я не пробовала торт…
Я огляделась по сторонам. Ничего особенного в комнате не было. Но на шкафу стояло несколько фотографий, а на окне — пара поникших растений.
— Это все господин Аль, — вздохнула Глория. — Он грызет листья, стоит мне отвернуться.
— Откуда ты знала, что я сегодня приду?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Нетрудно было догадаться. Хочешь еще морса?
Не дожидаясь ответа, она снова наполнила стакан.
Потом встала и отправилась к шкафу, на котором стоял большой аппарат. Она нажала на кнопку, закрутились два колеса, узкая коричневая пленка стала перематываться с одного на другое. Глория схватила косынку и завязала под подбородком. Потом уселась на стул и закрыла глаза, откинувшись на спинку стула. Аппарат затарахтел, как заведенный мотор. Вот переключили скорость, гудение усилилось. Старушке не сиделось на стуле. Тело раскачивалось из стороны в сторону.
— Слышишь, что это такое? — произнесла она, не открывая глаз.
— Мотоцикл, — ответила я.
— Это понятно. Но какой?
— М-м… «ХД»?
— Именно. «Харли Дэвидсон». Конец пятидесятых… — добавила она с таким видом, какой бывает у мамы, когда она делает первый глоток шампанского в Новый год.
— Понятно, — казалось, теперь машина несется со скоростью не меньше двухсот пятидесяти километров в час.
— Ты только послушай, какой он ловкий на поворотах!
— Ага, — я отпила еще немного сока. Старушка сидела с закрытыми глазами, а я не хотела ей мешать, поэтому просто взяла еще кусок торта. Только кот видел, что я делаю.
— Слушай! — сказала она, хотя из магнитофона раздавалось только глухое урчание. В следующий миг по комнате галопом пронесся табун лошадей. Звук был как настоящий, я чуть под стол не спряталась.
Старушка засмеялась и всплеснула руками.
— Скачите, лошадки мои! Вейтесь по ветру, гривы! Пусть реки замрут, пусть деревья затаят дыхание!
Я поперхнулась малиновым морсом и закашлялась.
— Лошади взбивают пыль, — она постучала меня по спине. — Тебе надо прокашляться!
Но лошади ускакали, и над нами пронеслась стая птиц. Я надеялась, что это не чайки, которые какают прямо на головы людям.
— Это прочистит твои легкие, — она сделала большой глоток из своего стакана. — Какой прекрасный день!
— Ясно, — сказала я, хотя ничего не было ясно. Кот злобно уставился на меня. Он все еще сердился, что его отогнали от торта.
— Обожаю путешествовать, — сказала старушка, когда шелест крыльев утих. Послышался звук приближающегося поезда. Он так грохотал, что пришлось напомнить себе, что ты сидишь в комнате и пьешь морс, а не разгуливаешь по прерии.
Когда поезд совсем приблизился, пришлось зажать уши. Казалось, он едет по деревянному мосту, где надо прижиматься к перилам, чтобы тебя не сбили.
Поезд исчез с долгим свистом, и Глория выключила аппарат.
— Он очень старый, — она погладила блестящий деревянный бок. — Я завела его, когда коллекционировала звуки. Когда-то у меня был еще и маленький, который можно носить с собой.
— Понятно, — я попыталась представить себе, как это было. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь собирал звуки.
— Иногда я ходила в кино с магнитофоном в сумке. А потом слушала пленку и видела весь фильм от начала до конца. Бесплатно.
— Больше ты так не делаешь?
— Маленький сломался. А этот слишком тяжелый. К тому же, я, наверное, уже посмотрела все хорошие фильмы.
