— Рейтер иногда называет Варму Лукасом. Я не знаю, что это значит...
— Как он выглядит?
— Высокий такой... слегка сутулый... худой...
Я взглянул на Жольдаса.
— Он не болен? Ни на что не жаловался?
— Да, выглядит он плохо. Болезненно...
— И о чем он вас спрашивал?
— Он подошел ко мне и сказал: «Ты знаешь, где находится Крюгер?» Я испугалась и крикнула: «Нет, не знаю!» И пошла. А он крикнул вслед: «Ты знаешь, знаешь!..» Он был страшен...
— Хорошо... но вы не сказали нам самого главного: действительно ли вы знаете, где находится Крюгер? Нам это важно. Очень важно.
— Два дня назад он был у Рейтера. Это отсюда недалеко, во-он там, на возвышенности, большой деревянный дом. — Она подошла к окну и указала рукой.
— Дом бакалейщика? — удивился Жольдас.
— Да, он самый... Когда я была у Рейтеров, случайно увидела Крюгера, которого знаю в лицо...
— Один вопрос, Грета... если вам почему-либо не хочется отвечать, можно не отвечать...
— Да, пожалуйста.
Подперев голову кулачком, она смотрела выжидающе.
— Почему Рейтер не побоялся вас впустить к себе в дом, когда у него был Крюгер?
— Вы хотите спросить: почему мне доверяют такие люди?
— Не совсем так...
— Может быть. Но существо не меняется. Я хочу, чтобы все стало ясно. Семнадцать лет я и мои родители работали и жили у них в усадьбе. Я убирала, ухаживала за детьми. За это они платили нам деньги и постепенно перестали нас замечать. Мы для них перестали быть людьми. Слуги, и всё. Два года назад на их ферме умер отец. Мама и теперь помогает им в хозяйстве. Они не замечают меня и сейчас. Не хотят понять, что времена далеко не те.
— А не могли бы вы узнать, там ли Крюгер сейчас? — спросил я. — Не нашел ли он другое место?
Грета задумалась.
— Я не хочу об этом просить маму. Она испугается... Я сама попробую зайти к ним по какому-нибудь делу.
— И обязательно сообщите нам.
— Я позвоню по телефону...
Заметив происходящую в ней какую-то внутреннюю борьбу, я спросил, что ее тревожит.
— Хорошо, я буду откровенна. Если вы его арестуете, они заподозрят меня или маму. Это меня пугает...
Грета была права. Идти к Рейтерам ей не следовало. И без того так много дал разговор с ней: Рейтеры, Крюгер, Лукас... Мы оставили Грете на всякий случай телефон, поблагодарили за чай и вышли.
— Володя, — воскликнул Жольдас, — может, вернемся? Мы там ничего не забыли?
— Мы забыли ее пригласить на вечер танцев!.. Нет, нет, Витаутас, бойся женщин!..
В кабинете Дуйтиса сидел Крылов. По его лицу я понял, что майор мною доволен.
Я передал все подробности беседы с Гретой Липски о Рейтере, Крюгере и особенно о Лукасе. Жольдас стоял рядом со мной и согласно кивал головой. Потом я высказал предположение: не является ли он тем самым «любителем абсента», этот Лукас? Вот это была бы удача!
— Вы, молодой друг, кажется, близки к истине. Ваш «любитель абсента» действительно носит фамилию Варма. Карел Варма. Впрочем, уже сегодня это будет установлено. А пока... — он взглянул на часы: — По заслугам каждый награжден! Три часа отдыха достаточно? Ну, шагом марш!
— А как с Крюгером? — спросил Жольдас, кажется, не особенно обрадовавшийся отдыху.
— Крюгера, по-моему, пока тревожить не стоит, — Дуйтис вопросительно взглянул на Крылова.
— Да. И посещать дом Рейтера девушке не надо. Такой шаг может их насторожить. Когда она позвонит, попросите ее, чтобы была осторожна.
Жольдас удивленно взглянул на Дуйтиса, на Крылова. Конечно, ему хотелось как можно скорее разделаться с Крюгером.
— Ничего, ничего, — сказал Дуйтис. — Теперь он никуда не уйдет. Выставим наблюдение, узнаем, кто связан с Рейтером. Опасаться, что Крюгер покинет дом, вряд ли следует. Крюгер знает, что его ищут, и не захочет рисковать. Я думаю, Николай Федорович, вы согласны?
— Да, полностью, — сказал Крылов. — А вы еще тут?! — воскликнул он, глядя на нас — Шагом марш на прогулку, в кино! И чтоб три часа я вас здесь не видел! Ясно?
— Ясно, товарищ майор!
Мы выскочили из кабинета.
Меня неудержимо тянул к себе злополучный дом Рейтера. «Какой он? Там ли еще Крюгер?» Я не мог ни о чем другом ни думать, ни говорить. И, выйдя из клуба, предложил:
— Послушай, Витаутас, что если махнуть к этому проклятому дому? Хоть взглянуть на него!
— Ты же знаешь, Володя, нельзя мне там появляться. Увидят — все пропало.
— Мы сделаем так: ты проводишь меня до ближайшей улицы и подождешь. Я пройду мимо дома и вернусь другим путем. Посмотрю на ходу, не останавливаясь.
— А-а, поехали!..
Неожиданно пошел крупный снег. Трава уже зеленела, листья на деревьях готовились распуститься, и снег был совсем некстати. Но мне казалось, что лучшей погоды не может быть.
— Я буду тебя ждать здесь, — сказал Жольдас, когда мы вышли из автобуса, проехав на остановку дальше дома Рейтера. — Иди по параллельной улице. Пятый дом слева.
Я закурил и, попыхивая папиросой, неторопливо зашагал. Дом Рейтера стоял в глубине двора. Позади темнели какие-то пристройки, а еще дальше раскинулось поле с перелеском. Это была уже окраина. «Да, трудновато будет наблюдать за Рейтером. С улицы не подойдешь, а улизнуть из дому довольно просто».
«Так вот ты какой, Рейтер! Ну что ж, живи до времени. А там — посмотрим! Спишь, Крюгер? Дрожишь за свою шкуру? И в мыслях нет, что ты в наших руках?»
Спустя часа полтора в кабинете Крылова состоялся тяжелый разговор:
— Где вы были сегодня вечером? — спросил меня Крылов.
— Я? — вопрос удивил меня.
— Вы, лейтенант Листов?! — официальный тон неприятно резанул слух.
— Был в клубе, а потом гулял...
— А точнее! — резкий и решительный голос оглушил меня. — Точнее! — решительно потребовал Крылов.
— Я был там...
— Ага, значит, там! Моцион совершали?! Так вот, дорогой коллега Листов, что вы скажете, — Крылова душил гнев, — если я вам сообщу, что своим легкомысленным поступком«да, да, легкомысленным, несовместимым... вы едва не сорвали всю операцию!..
— Это неправда! Меня никто не видел!
— Откуда же стало известно мне?
Крылов долго молчал. Темные, обычно приветливые глаза были полны негодования. И, увидев эти глаза, я по-настоящему понял, какой глупостью была необдуманная поездка за город. Майор прав. Случиться могло любое...
— Прошу меня строго наказать.
— А кроме того, — сдерживая себя, продолжал Крылов, — знаете ли вы... Знаете ли вы, что сегодня вечером тяжело ранена Грета?
— Не может быть! — у меня под ногами качнулся пол.
— Привезите ко мне Лукаса! — приказал Крылов мне и Жольдасу. — Настало время с ним поговорить. Сейчас он живет у брата жены на Озерной улице и почему-то скрывает от всех свой новый адрес.
— На Озерную! — ответил Жольдас на немой вопрос шофера, усаживаясь рядом со мной на заднее сиденье автомашины.
Небольшие домики на окраине города появлялись тут и там среди начинающих кудрявиться деревьев. За ними виднелись рыхлые, местами покрытые зеленым налетом огороды. Вдали мелькнула и скрылась за бугром блестящая, как лист новой жести, гладь воды.
Вот и нужный адрес. Приземистый, нескладный деревенский дом. Громко хлопнула дверца автомашины, которую с силой толкнул Жольдас. Во дворе пусто. В одном из окон метнулась тень и пропала. И снова все замерло... Постучали. Немного выждали и опять постучали. Никакого ответа. Жольдас что-то крикнул. И вдруг послышался слабый стон. Жольдас слушал, прижавшись ухом к двери.
— Там кто-то есть! Я посмотрю в окно, — сказал я и побежал за угол дома. Одно окно было слегка приоткрыто, и я направился к нему. Только хотел заглянуть в комнату, как услышал резкий скрежет и удар доски. «Дверь! — промелькнуло в голове. — Назад к Жольдасу!» Я рванулся обратно, но голос Жольдаса уже раздался из комнаты и тут же ударил пистолетный выстрел. Я заметался, обернулся и увидел в проеме окна массивную фигуру. «Схватить за сапоги. Дернуть на себя!» Размышлять было некогда. Я подбежал, ухватился руками за шероховатые, покрытые грязью голенища.
Сильный удар в грудь бросил меня на землю...
Когда я опомнился, Жольдас далеко по огороду гнался за неизвестным. Тяжело ступая по вскопанной земле, мужчина бежал к озеру, Жольдас его догонял. Я поднялся и, прихрамывая, побежал вдогонку. На какое-то мгновение неизвестный приостановился, не целясь, выстрелил. Жольдас слегка наклонился и присел. Когда я подбежал к Жольдасу, неизвестный был далеко.
— Ранен?
— В доме кто-то есть, — вместо ответа крикнул Жольдас.
Вместе с подоспевшим шофером я отвел Жольдаса к машине.
На выстрелы прибежали соседи. Они занялись Жольдасом, а я направился к дому.
— Я с вами, — сказал шофер и взял большой гаечный ключ.
В комнате стоял запах пороха. В углу на кровати кто-то лежал. Осторожно приблизившись, я невольно вздрогнул: человек лежал на связанных за спиной руках. Лицо его было похоже на печеное яблоко, покрытое толстой багрово-коричневой коркой. Глаза заплыли и потускнели. Рот заткнут кляпом. Неизвестный со свистом втягивал воздух через большой распухший нос.
