Он мгновенно распахнул дверь.
Собака секунду помедлила, затем последовала за Томи в полутемный гараж. Томи подбежал прямо к левому углу задней стены и отодвинул в сторону прислоненное к ней автомобильное колесо. Теперь оставалось только отдернуть заднюю доску в стене. За ней открывался тайник. Он заглянул в отверстие и похлопал по старому тряпичному кухонному коврику, лежавшему на земле.
— Жди здесь! — тихо сказал он.
Собака улеглась на коврик. Ее морда и умилительно смотрящие глаза — последнее, что Томи увидел во мраке тайника, прежде чем плотно задвинул на место доску и припер ее автомобильным колесом.
Теперь вон отсюда, да поживее.
Томи запер дверь гаража и успел заскочить за дом, прежде чем от ворот до него донеслись голоса ребят. Он осторожно, крадучись, прошел последние метры, обогнул угол двора и поднялся на крыльцо. Усевшись на верхней ступеньке, он как ни в чем не бывало стал дожидаться мальчишек из домов-башен.
— Они наверняка где-то здесь, — раздался голос Копонена.
Вот из-за угла показался Сойккели. Увидев Томи, он остановился.
— Эй, они здесь!
Мальчишки гурьбой повалили во двор. Человек с дробовиком, пыхтя, тоже вошел следом за ними. Он осматривал кусты, держа ружье наготове.
— Где эта собака?
— Какая собака?
Мужчина опустил ружье и повернулся к Томи.
— На песчаной гряде местах в пяти ясно видны рядом твои и собачьи следы, — сказал Копонен, стоявший рядом с мужчиной.
— Ну и что же? — спросил Томи.
— Я не из тех, кто способен подолгу любоваться на злых бродячих собак, — сказал мужчина и потряс ружьем. — Она укусила мальчика из нашего дома.
Томи промолчал.
Человек с ружьем повернулся к калитке. Там теснились местные жители, те, что ротозейничали на углу кооператива.
— Если только я увижу этого пса, я уложу его на месте, — сказал мужчина.
— Таких надо убивать, — добавил Паршивец Хилтунен. — Где она сейчас?
Человек с ружьем снова внимательно посмотрел на Томи.
— Куда ты ее спрятал? Лучше скажи сразу, не то худо будет.
— Вздуть бы его, — сказал Паршивец Хилтунен, стоявший у ворот. — Совсем взрослый мальчишка, а порядка не знает.
Томи встал:
— Плевал я на вас, на всю вашу шайку-лейку.
Человек с ружьем сощурил глаза.
— А ведь мы можем и поучить, как подобает вести себя. Но прежде разберемся с собакой. Ты думаешь, мы не найдем ее?
— Ищите, если хотите.
— А если она у него в доме? — сказал Копонен.
Мужчина, поколебавшись, сказал:
— Опасную собаку можно достать и оттуда.
— Ее нет в доме, — сказал Сойкелли. — Я сунул резиновую жвачку в дверную щель, когда мы сюда наведывались.
У Сойккели была голова на плечах. Правда, жвачка могла остаться на двери, если даже дверь открывали. Краешком глаза Томи заметил, что жевательная резинка еле-еле держится на дверной раме.
Герой с дробовиком тоже увидел жвачку.
— Собака где-то здесь, во дворе, — сказал он. — Нужно найти ее.
Мальчишки из домов-башен рассыпались по всему двору. Одни обследовали кусты, другие кружили вокруг дома. Человек с ружьем снова подошел к гаражу.
Томи разбирал смех. «Ты и не догадываешься, дядёк, как близко от тебя то, что ты ищешь».
Лишь бы собака не зарычала или, того хуже, не залаяла!
Страх приковал Томи к месту. Как он не подумал об этом? Собаке стоило подать голос, чтобы выдать себя.
После нескольких минут поисков человек с ружьем подошел к Томи, стоявшему посреди двора.
— Чего мы торгуемся на глазах у всех? Давай-ка договоримся. Я уплачу тебе за собаку пятьдесят марок. — Герой с дробовиком нагнулся еще ближе к Томи. — Может, и от отца Яксю ты получишь пятьдесят марок, если я приведу к нему собаку. Полагаю, он выбьет дурь из этой шавки, прежде чем я пристрелю ее.
Томи не сомневался в этом. Ребята в школе говорили, что Яксю стал тем, чем был, благодаря отцу, его побоям. Яксю определенно не знал иного обращения с людьми, кроме ругани и драки. По таким правилам они жили.
— Спрашиваю в последний раз, где собака? — Голос мужчины был уже другим.
Кто-то появился на соседнем дворе.
Томи вздрогнул: это была Марке. Она вышла снять с веревки белье — черные тучи вдруг заволокли все небо.
Человек с дробовиком обратился к Марке:
— Вы, сударыня, случайно не знаете, где прячется овчарка?
Марке посмотрела на него, потом на Томи.
— Какая овчарка? — медленно спросила она.
Томи перевел дух. Ему следовало бы знать, что Марке прекрасно понимает, что к чему. И она не из тех, кто любит зря чесать языком.
— Стало быть, вы не видели, как этот мальчишка вошел во двор с собакой?
— Томи я видела. Но у него нет никакой собаки. И никогда не было.
Мужчина стоял в нерешительности.
В этот момент из дому вышла бабушка Сааринен помочь невестке снять белье. А может быть, и специально, заметив в соседнем дворе человека с дробовиком и ребят из домов-башен.
— Кто вы такой и по какому праву шастаете с ружьем по чужим дворам? С какой стати эти хулиганы вытаптывают цветы и лужайки? Вот возьму и позвоню в полицию, — протараторила бабушка.
Мужчина посерьезнел.
— Мы уйдем, уйдем, — сказал он. — Мы разыскиваем опасную собаку, которая укусила ребенка. Но кажется, здесь ее действительно нет.
Бабушка с удивлением смотрела на ружье.
— Как можно палить из ружья где попало? Мне кажется, для этого существуют определенные правила.
В эту минуту прогремел гром.
Грохотать начало так, как будто включили гигантский телевизор. Дождь хлынул в каком-нибудь полукилометре от Окраины.
— Скорее собрать белье… — встревожилась бабушка и принялась сдергивать сухое белье с веревки.
Человек с дробовиком махнул рукой мальчишкам из домов-башен.
— Надо спешить, а то промокнем!
Томи подошел к воротам посмотреть, как они бегут. Первые капли дождя уже упали на его лицо, молния, сверкнувшая совсем близко, ярко осветила все вокруг.
— Эй, Томи! — крикнула Марке со двора Саариненов. Она стояла у забора с охапкой собранного белья.
— Что?
— Выводи собаку и иди вместе с нею к нам! Так будет лучше, а то вдруг гроза зарядит на весь вечер.
Глава пятая
ТОМИ И РОЙ ПРИСМАТРИВАЮТ ЗА ДОМОМ
По голосу бабушки Сааринен Томи понял, что она недовольна.
— Ты подумал о том, сколько она съедает за день?
Томи не торопился с ответом. Он и сам прекрасно видел, как быстро целая порция картошки и котлет поглощается собакой. Она ела в прихожей Саариненов из большой старой тарелки, куда Марке положила для нее еду.
Наружная дверь была открыта, и сидевшие в доме Марке, бабушка и Томи могли видеть не только, как ест собака, но и наблюдать, как далеко над морем тянутся, уходя, грозовые облака.
— Вот уж не знаю, согласится ли твоя мать оставить ее у себя, — произнесла бабушка. — С собакой возни что с маленьким ребенком.
Томи уже и сам думал об этом. В глубине его души теплилась надежда, что ему все-таки разрешат оставить собаку. Но вслед за этой надеждой гнались сомнения, словно стая рыб за блесной. Что скажут ему дома! Ведь на собак такой налог! Пусть лучше объявится ее настоящий хозяин…
— Мы тоже завели как-то собаку, когда Пааво очень уж захотелось, — бубнила бабушка Сааринен. — Он, мол, сам будет заботиться о ней, и я, дура, поверила. Но от него было мало проку даже тогда. Мне пришлось самой выбегать с собакой утром и вечером, и я продала ее, когда мне это опостылело.
Собака вылизала глубокую тарелку, потом чуть приподняла голову и посмотрела на женщин. Она явно просила добавки.
Марке убрала тарелку из-под носа собаки. Она нисколько не боялась ее после того, как вместе с Томи обмыла ей две кровоточащие раны, и собака не противилась, хотя ей, конечно, было больно.
— Ну, Томи-то, уж наверное, будет заботиться о ней, если она ему достанется, — сказала Марке.
— Пообещать-то он пообещает, — проворчала бабушка. — Даст честное слово мужчины. А потом не сдержит его.
Бабушке не повезло с мужчинами. Папаша Сааринен пил всю свою жизнь и умер от запоя. Из Пааво тоже не вышло ничего путного.
Томи осторожно двинулся к двери.
— Мы с собакой пойдем немножко погуляем. Дождь, кажется, совсем перестал. Спасибо, что накормили собаку.
— Не стоит благодарности, — сказала Марке. — Что ты скажешь насчет того, чтобы остаться у нас на ночь, если мы с бабушкой пойдем в летний театр?
— Это в такой-то дождь? — удивилась бабушка. — Да еще неизвестно, достанем ли билеты.
Она делала вид, будто недовольна, но была определенно рада, что невестка хочет пойти с ней куда-то. Жизнь бабушки Сааринен была не очень разнообразной.
Томи кивнул в знак согласия.
