— Ой… — сказали друзья-соперники, втягивая головы в плечи.
— За розу спасибо, — сказала Берта, от чего Евгений слегка приободрился. — А в остальном, вы меня просто бесите. Думаете, я не понимаю, откуда взялись ваши так называемые чувства?
— Подруга, ты не руби сгоряча, — сделал неуклюжую попытку успокоить ее Константин. — Ты подумай, если мы с тобой станем больше, чем друзья, то спасем Вершину!
— Эй, это моя придумка! — всполошился пингвин.
— С этой гениальной идеей я уже ознакомилась, — фыркнула Берта. — И нахожу ее идиотской.
— Почему это? — обиделся Константин.
— Хотя бы потому, что она исходит от моих свихнувшихся друзей. Что это вы вдруг в меня хором повлюблялись?
— А что в этом удивительного? — сделал наивные глаза Константин, а Евгений согласно закивал.
Ответ Берте понравился. Она и сама считала, что влюбляться в нее — это правильно и вовсе не удивительно. Но все равно Константин с Евгением на роль ее кавалеров никак не тянули. Вот Лис Улисс конкурс на эту роль выиграл бы точно. Если бы захотел…
— Короче, это все чушь, — сказала Берта. — И не вздумайте обижаться! У тебя, Константин, мартовское обострение. А у тебя, Евгений, синдром неразделенной любви — когда ищут замену для утешения. Вот вы и нафантазировали любовь ко мне.
— Ну и что, что март? — возмутился кот. — Что, раз март, то я не могу влюбиться искренне и чисто?
— Не-а, — усмехнулась лисичка. — Есть поговорка: не верь коту в марте и помни, что в году двенадцать мартов.
— Отвратительная поговорка… — проворчал Константин.
— Короче, так, дорогие мои. Я больше не хочу выслушивать эти глупости. И не позволю им ослабить нашу группу! У нас и так полно проблем! — Она окинула друзей самым строгим из своих взглядов.
Константин и Евгений переглянулись… и расхохотались.
— Сбрендили? — нахмурилась Берта. Неужели они ее разыгрывали? Если так, то им не поздоровится.
Но, к счастью для хохочущих, причина оказалась в другом.
— Ты же любишь Улисса! Ха-ха! — заливался Константин.
— А он — Барбару! — не отставал пингвин.
— А Евгений — тоже Барбару!
— А Барбара кого?
— Наверно, меня! — предположил кот, задыхаясь и утирая слезы. — Это у нас даже не любовный треугольник! Ха-ха! У нас этот… кто-нибудь помнит, как называется фигура с восемнадцатью углами?
— Тетраквадролиллипипед! — «вспомнил» Евгений.
До сих пор кое-как сохранявшая имидж серьезной дамы, Берта не выдержала и прыснула. На троицу уже оборачивались, но им не было до этого никакого дела.
Вдоволь насмеявшись, Несчастные потихоньку приходили в себя, сменив хохот на всхлипы и ойканье.
— Вот мы тут развлекаемся, — сказала Берта, — а в городе творится черт знает что!
— Черт знает, а мы нет. Непорядок! — покачал головой Константин.
— Вот, смотрите, — Берта ткнула пальцем в газету. — Статья про Похитителя и статья про Башенек.
— Что за фигня! — удивился Константин, когда они с Евгением пробежали глазами по тексту.
Пингвин тоже возмутился.
— Это же неправда! Башеньки — хорошие, они защищаются. Зачем газета врет?
— Вершина, — презрительно бросил Константин, считая это слово исчерпывающим ответом на вопрос друга.
— Она самая, — кивнула Берта. — Не знаю, как вам, а мне этот городок все больше и больше не нравится. Помните, когда мы только приехали, меня чуть не похитили? Так это был, разумеется, никакой не ветер, а этот самый Муравейчек! Который, если верить газете, весь из себя такой бедненький. Ну, вот что. Давайте-ка подумаем, как нам отыскать Улисса и поскорее убраться отсюда.
— Давайте устроим мозговой штурм! — предложил Евгений.
— Правильно! — одобрила Берта. — Подумаем, как сам Улисс поступил бы на нашем месте. Кидайте все, что приходит в голову!
— Запросто! — оживился Константин. — Улисс бы взял с собой такой телефон, который без проводов, и можно говорить, где хочешь! Мы бы ему позвонили и узнали, где он!
— Таких телефонов пока нет, — заметил Евгений.
— Я всегда знал, что мы рано родились, — вздохнул кот.
— Дальше! — потребовала Берта.
— Легко! — снова отозвался кот. — Улисс бы нанял частного детектива Проспера, который бы его нашел!
— Нет уж! — возразила Берта. — Давайте без конкурентов!
— Ладно, — не возражал Константин. — Улисс нашел бы самую высокую крышу в городе и послал бы с нее такой специальный сигнал, на который прибежали бы все лисы с именем Улисс!
— Опять у тебя какие-то футуристические идеи, — вздохнула Берта.
— Да. Во мне определенно пропадает писатель-фантаст, — развел лапами кот.
— Ужас… — расстроилась лисичка. — Это не мозговой штурм, а какая-то мозговая осада. Топчемся на месте и ни на шаг не можем продвинуться.
— Спокойно, красавица! — приободрил ее Константин. — Вот тебе еще идейка. Улисс бы не стал никого искать, а расслабился бы и подождал, пока его самого найдут. Поэтому мы тоже должны расслабиться и подождать, пока он нас найдет.
— Я так из знала, что ты предложишь нечто подобное, — укоризненно заметила Берта. — Странно, что не с этого начал.
— Лучшую идею я приберег на конец, — объяснил кот.
Берта махнула на него лапой и повернулась к пингвину, который все это время просидел, задумчиво уткнувшись в газету:
— Ну, а ты чего молчишь? Что, ни одной идеи?
Евгений поднял голову.
— Есть идея. Но она мне не нравится.
— Ничего. Выкладывай.
— Я думаю, нужно спросить, не видели ли они Улисса, у этих…
— У каких этих? Говори же!
— У крыс.
Лисичка и кот ошеломленно на него уставились.
— Действительно, мысль малоприятная, — признал Константин.
— Но толковая, — добавила Берта. — Крысы шастают и по городу, и по горам. Если кто-то что-то видел, то именно они. Хотя, если честно, я тоже от этой идеи не в восторге. Меня они очень напугали.
— Но как мы найдем крыс? — спросил Константин.
— Через Башенек, — ответил Евгений.
Берта все еще колебалась.
— Ох, не знаю… Крысы. Страшные они.
— Это точно, — подхватил Константин. — Я думаю, от этой идеи мы дружно откажемся.
Стоило ему это произнести, как Берта немедленно пришла к обратному выводу.
— Нет. Мы должны попытаться. В конце концов, здесь нет ничего такого. Просто спросим и все.
— Согласен, — вставил Евгений.
Константин не скрывал недовольства.
— Вот постоянно вы так! Лишь бы мне назло!
Но Берта его не слушала:
— Решено! Идем к Башенькам! Но сначала закажите мне по стаканчику сока. Евгений — апельсиновый, Константин — томатный.
А вот гиена Катерина к этому времени уже нашла крыс, причем тоже с помощью Башенек. Правда, последние и не догадывались об услуге, оказанной звезде вершинской журналистики.
Вышло это так. Катерина и тигр-фотограф по имени Паскаль отправились на машине гиены к дому Башенек, чтобы засесть в засаде и сделать фотографии, обличающие злодеев. Но никакая засада не понадобилась, все устроилось наилучшим образом. Стоило журналистам подъехать к Дому на Окраине, как калитка распахнулась и на улицу высыпали три крысенка, каждый из которых прижимал к груди какой-нибудь овощ с огорода Башенек. Следом за улепетывающими воришками выскочил Теодор Башенька, размахивая ружьем и выкрикивая «Только суньтесь еще!». Сцена была немедленно запечатлена Паскалем, после чего Катерина нажала на газ и вскоре нагнала крысят. Те и привели журналистов в запущенный сарай на стыке города и Сабельных гор, в котором, к удивлению Катерины и Паскаля, их уже ждали.
— Здравствуйте, дорогие гости! — радовался выбежавший им навстречу крыс с любительским фотоаппаратом на шее. — Вы ведь приехали сделать фотографии для газеты, не так ли? Идемте, все уже готово к съемке!
Он завел журналистов в сарай, где обнаружилась дюжина тощих-претощих крысят.
— Вот, — довольно сказал крыс-фотограф. — Две недели голодом морили, все вас ждали. Видите, какие они голодные и несчастные?
— Впечатляет, — кивнула Катерина, оценив костлявость натурщиков.
— Это еще что! Смотрите. — Крыс-фотограф приказал крысятам: — А ну-ка, войти в образ!
«Актеры» опрокинулись на грязную землю и скорчились в страдальческих позах, прижимая лапки к животам и изображая на мордочках предсмертные муки. Два крысенка при этом развернули плакатик, на котором трогательным детским почерком было намалевано: «Башеньки, мы ведь тоже хотим кушать».
— Супер! — просиял Паскаль, любуясь композицией в объектив.
— Вот и чудненько! — радовался крыс-фотограф. — Снимайте, сколько хотите. А после фотосессии нас всех ждет банкет!
Услышав про банкет, крысята одобрительно заурчали.
По дороге к Башенькам Несчастные заскочили на почту и отправили очередную открытку родителям Берты. Любящая дочь, как и прежде, делилась радостью по поводу шикарного отдыха под южным солнцем, а «неизвестный друг» из Вершины извинялся за вынужденную конспирацию.
