— Это Валька зовет меня! — прошептал Костя и со всей силы уперся руками в дощатый потолок.
Доски слегка подались. Взвизгнули гвозди, вылезая из бревен. Костя вздрогнул, боясь, как бы шум не разбудил его тюремщиков. Но все было тихо. Он надавил еще раз, понатужился и доски отскочили. Между потолком и стеной образовалась щель, сквозь которую он увидел узкую полоску темного звездного неба. Он ухватился за края руками, приподнялся и просунул в щель голову. Покатая крыша погреба спускалась до самой земли и костины глаза находились так низко, что кустики прошлогодней травы заслоняли от него даль. Ночная свежесть пахнула ему в лицо.
Прежде чем вылезать, Костя прислушался. Он ждал, что Валя снова позовет его. Теперь он ясно услышит его голос. Жадно напрягал он слух, но все было тихо. Только ожесточенный собачий лай доносился издалека.
Что же Валя вдруг замолчал? Или, может быть, он и не звал Костю? Может быть, Косте послышалось? Может быть, Валя действительно утонул?
Трепеща от беспокойства, Костя змеей выполз из-под крыши на волю. Он встал. За ним находился сарай, сквозь щели которого просвечивал огонек костра. За сараем темнела прозрачная громада оранжереи. Перед ним, шагах в двадцати, лежал пруд, в черных водах которого блестели звезды. Костя побежал к берегу.
У воды он остановился. Впереди, за гладью пруда, чернело какое-то косматое чудовище. Это был остров. «Костевалинск», вспомнил Костя. Он жадно вглядывался в него, стараясь заметить какое-нибудь движение. Ведь Йоська сказал, что Валя на острове. Но косматый остров казался совсем неподвижным. Костя хотел окликнуть Валю, но побоялся разбудить мальчишек и снова попасть к ним в руки.
Он молча пошел вдоль берега, не отрывая глаз от острова. Ему преградил путь забор, отделявший садик оранжереи от городского сада. Забор был высокий, дощатый, но возле самой воды две доски были вынуты. Это, очевидно, и была та лазейка, сквозь которую Йоська, Тарас и Вислоухий проникали из оранжереи в сад. Костя нырнул в дырку и вышел в сад. Здесь он чувствовал себя в безопасности. Если мальчишки пустятся за ним в погоню, он может убежать. Над ним распростерли ветви огромные липы, набухшие почки пахли приторно сладко. Он пошел вдоль воды.
— Валька! — крикнул он негромко, но так, что на острове его непременно должны были слышать.
Никто не ответил. Костя прошел еще несколько шагов и крикнул громче:
— Валенька! Валя!
Опять нет ответа. Костя остановился, прислушался, потом сделал еще несколько шагов и заорал во всю глотку:
— Ва-аля!
— А-а! — ответило эхо в оранжерее.
Костя бежал вдоль воды, раздвигая низкие ивы. Прутья стегали его по лицу. Начинались предутренние сумерки, небо светлело. На посеревшей воде он увидел темный квадрат. Это был плот, неподвижно стоявший у подножья ракиты. На нем лежал шест, но не тот, который достал Костя из-под моста, а другой — короче и толще.
Костя прыгнул на плот и оттолкнулся от берега. Бывший крейсер «Буденный» поплыл, морщиня перед собой воду. Костя работал с лихорадочной поспешностью. Остров, совсем уже посветлевший, казалось, плыл навстречу ему. Плот зашуршал и подошел к острову. Костя соскочил на землю и побежал между верб, крича:
— Валя! Это я! Выходи! Где ты?
В одну минуту обежал он остров кругом. Но никого не нашел. Он ринулся в середину острова, ломая на бегу кусты. Растерянно смотрел он по сторонам.
— Что это?
Он нагнулся и поднял с земли свою собственную фуражку. Это его удивило. Фуражка была еще мокрая, а между тем лежала шагах в пяти от воды. Костя напялил ее на голову и продолжал поиски.
Вали на острове не было.
Костя стоял, смотря на зарю, расцветающую за оранжереей. Пронзительно пели птицы. Ночь кончилась.
Трудно сказать, сколько времени Костя провел на острове. Он и сам потом не мог этого припомнить. Мысли и силы оставили его. Вали он не нашел. Теперь, после бессонной ночи он чувствовал только тупое утомление и равнодушие ко всему. Он стоял, смотря на зарю, охватившую уже полнеба, и ни о чем не думал.
Но, наконец, из этого оцепенения его вывел шум. За проливом, отделявшим остров от оранжереи, он вдруг увидел Йоську, который бегал вокруг своего сарая.
— Сбежал! сбежал! — кричал Йоська, останавливаясь возле продырявленной крыши.
— Дурак! — услышал Костя озлобленный голос Вислоухого. — Да ты нас зарезал, дубина. Ты… ты… ты…
Вислоухий выскочил всклокоченный и красный и остановился, размахивая руками перед Йоськиным лицом.
— Я думал… — начал было Йоська.
— Ты думал! Твоей головой гвозди заколачивать, а не думать. Ты дал ему сбежать, когда нас ищут по всему городу, когда нам некуда больше итти. По-твоему, за разгром магазина нас по головке погладят? А за кражу трех чемоданов на Варшавском вокзале? А за лоток инвалида? По-твоему, они не знают, кто всю зиму в Пассаже по карманам шарил? Мне противно смотреть на твою харю…
— Он, может быть, нас не выдаст, — неуверенно сказал Йоська.
— Еще бы! Не выдаст! Ха-ха-ха! — залаял Вислоухий. — Да он не может нас не выдать! Понимаешь, скотина? Он только и бредит тем, как бы найти того мальчишку, который катался с ним на плоту. Он пойдет искать, подымет шум, соберется милиция, обыщут весь пруд… И ты его отпустил!
— Я вовсе его не отпускал, — возразил Йоська. Я запер его в погреб. Я думал, что из погреба удрать нельзя.
— Ты думал! А что ты думал, когда вытаскивал его из воды? Я говорил тебе — пусть он утонет. Нет, тебе непременно нужно было спасти его и погубить нас! И зачем я с тобой связался?
Но последних слов его Йоська не слушал. Он отвернулся и смотрел вдаль, в сторону пруда. Когда Вислоухий выболтал все свои угрозы и ругательства, он спокойно сказал:
— Я его верну.
— Вернешь? — взвизгнул Вислоухий и захохотал. — Как же ты его теперь вернешь? Да он сейчас сидит в милиции и рассказывает о нас с тобой. Нет, ворочать его поздно!
— Он сидит не в милиции.
— А где?
— На острове. Вон! Гляди!
Вислоухий обернулся и увидел Костю. Камень взвился над прудом, прошуршал возле самых Костиных ног и исчез в кустах. Но Косте было все равно. Вали на острове нет — значит он утонул. Все остальное его не интересовало. Он слышал голоса Вислоухого и Йоськи, но думал не о них. Увидев, что Вислоухий подымает с земли второй камень, он повернулся и медленно побрел к плоту.
— С ним надо разделаться сейчас же, — сказал Вислоухий. — А то сегодня понедельник и часа через два сюда явятся рабочие чистить дорожки и сажать липы. Тогда он уйдет наверняка.
— А как же мы с ним разделаемся? — спросил Йоська.
— Окончательно! — ответил Вислоухий и глаза его зловеще вспыхнули. — Беги, буди Тараса, а, я пока не дам ему влезть на плот.
Йоська юркнул в дверь сарая. А Вислоухий побежал по берегу пруда, поминутно нагибаясь и подбирая камни. Он нырнул в дырку дощатого забора и выбежал в сад. Во весь дух пустился он по откосу над прудом. Он снова увидел Костю как раз в ту минуту, когда тот спокойно спускался на плот. Вислоухий сбежал вниз и остановился возле самой воды у ракиты. Взвился камень и упал подле самого плота, всплеснув воду и обрызгав Костю. Но Костя даже не поднял головы. Он неторопливо отпихнулся шестом от острова.
Такого бесстрашия Вислоухий не ожидал. Ведь Костя был уже один раз проучен за попытку плыть на плоту под ураганом камней. Ну, что ж, пусть плывет! И камни градом посыпались в воду.
Но попасть в цель на таком расстоянии было нелегко. Камни пролетали над Костиной головой, ударялись о доски плота. Один камень даже чуть не вышиб шеста из его рук. Но сам Костя оставался неуязвим и спокойно вел плот к берегу.
«А что, если он пристанет прежде чем Йоська приведет Тараса?» подумал Вислоухий и им овладела тревога. Он стал швырять камни еще яростнее, но беспокойство и нетерпение мешали ему целиться и он попрежнему не попадал, несмотря на то, что Костя теперь находился гораздо ближе.
Костя видел Вислоухого и понимал, что подвергает себя большой опасности, плывя по пруду, под градом камней. Но тоска, поселившаяся в его сердце, тоска о погибшем товарище была так велика, что весь мир он видел как сквозь сон. Для чего ему бороться с Вислоухим, бояться Вислоухого, раз Вали не существует? И он спокойно плыл вперед, не обращая внимания на камни, которые сыпались вокруг него в воду.
Вислоухий только один раз попал в него, когда Косте оставалось до берега не больше сажени. Это был последний камень Вислоухого — карманы его опустели. Он сдержал свою злость, мешавшую ему попадать, и старательно прицеливался. И все же камень пролетел слишком низко и ударил Костю по ноге под коленкой. Костя поджал под себя ушибленную ногу, подпрыгнул, но шеста не выпустил. Еще немного, и с плота можно будет без труда перескочить на берег.
