— Его следовало бы отхлестать, — тяжело дыша, сказала она. — Всех провел. Какая дурацкая, детская шутка. Можно подумать, вам всем по двенадцать лет, а не шестнадцать.
Она подозрительно уставилась на Луи.
— Ты что здесь делал?
— Передумал я насчет сцены, мисс, — сказал Луи. — Пожалуй, лучше буду борцом.
— Ты съел мою булочку с колбаской! — воскликнула мисс Орсон вслед удирающему Луи.
Луи и Майк встретились, как было договорено, за велосипедной стоянкой. Сорочка Майка все еще была мокрой, хоть выжимай, в кроваво-красных подтеках.
— Никак не отмывается, — сказал Майк, — мать оторвет мне голову.
— Тебя наказали?
— Приказали убрать душевые после уроков, — ответил Майк.
— Я помогу тебе. Слышь, Майк, анкеты у меня. Даже взял анкету Тони. Ну-ка, посмотрим, что там написал о нас Чиддл.
Анкеты были измяты. Майк и Луи с трудом читали написанное. Они разобрали слова «Пожалуйста, укажите уровень…», а за этим следовали такие понятия, как «Старательность в классе», «Ответственность», «Готовность сотрудничать», «Инициатива», «Точность», «Внешний вид», «Присутствие на уроках», «Поведение». Рядом шли графы, озаглавленные «Отл.», «Хор.», «Поср.» и «Плохо». Очевидно, учителю полагалось поставить галочку, если он считал, что старательность, ответственность, инициативность и т. д. ученика были отличными, хорошими, посредственными или плохими. Другими словами, учитель должен был выразить свое мнение об ученике.
— Что Чиддл поставил тебе, Майк?
— А тебе что, Луи?
Мистер Чиддл разместил все галочки в графе «Плохо». По его мнению, Майк и Луи были безнадежны. Никчемны. Бесполезны.
Что ж, другого они и не ожидали. Поэтому не очень расстроились. Что взять со старика Чиддла? Он презирал класс «Д». И они платили ему той же монетой. В конце концов, какое значение имеет мнение какого-то Чиддла?
На обратной стороне анкеты было написано: «Можете ли Вы рекомендовать данного учащегося нанимателю?» В ответ на что мистер Чиддл написал на обеих анкетах: «Нет, не могу».
Луи посмотрел на нижнюю часть анкеты и побелел.
— Что с тобой, Луи?
— Анкеты заполнял не мистер Чиддл.
— Чего?
— Посмотри на подпись.
Майк посмотрел.
Луи сказал:
— Видишь, написано: «Джон Локли».
— Не может быть! Мистер Локли не стал бы писать такое. Ведь он любит нас!
— Мистер Локли считает, что мы ни на что не годимся.
Это был тяжкий удар. Им хотелось провалиться сквозь землю. Ведь мистер Локли замечательный человек. Если даже он о них такого мнения, на что надеяться?
— А как у Тони?
Тони был вынесен точно такой же приговор.
Мальчики бушевали.
— Я дам ему в морду!
— Я проткну ему шины!
Но они понимали: все это болтовня. Ведь мистер Локли не знал, что они увидят анкеты. Он честно написал, что думает о них. И мнение у него было самое плохое. У них не было никаких способностей. Никаких. Они глупы. Неопрятны. Не умеют сосредоточиться. Хулиганят на уроках. Опаздывают. Списывают. Все забывают. Шляются. Не выполняют заданий. Ненавидят школу. Как может учитель хорошо отзываться об учениках, которые ненавидят школу?
— Слава богу, Майк, что дядя Дэйв устроит нас на работу. Ведь для завода не требуется рекомендаций, правда?
— Правда, Луи, дядя Дэйв устроит нас.
Они разорвали анкеты на мелкие куски.
— Майк?
— Да, пап?
— Должен огорчить тебя, парень. Придется тебе сходить в отдел трудоустройства молодежи.
— Чего?
— Чтобы найти себе работу.
— Но ведь дядя Дэйв обещал все устроить.
— Не получилось. У него на заводе начали увольнять рабочих. Очень жаль, Майк, но тебе и твоему другу придется пойти в Отдел. Может, они помогут вам.
— Но, пап, ведь я обещал Луи! Что же теперь делать, а, пап? Я же дал слово. Мне обязательно нужна работа, мне надо зарабатывать.
— Ну, парень, бывает и похуже.
— Не бывает, пап. Не бывает!
Рыбные палочки распространяли чудесный аромат. Луи освободил место на полу и улегся с газетой «Вечернее эхо».
— Прочти мне самые интересные места! — крикнула мать из кухни. Миссис Кам была крупной веселой женщиной. Она работала на пивоварне, мыла бутылки. Весь день ей приходилось стоять на сыром цементном полу, и от этого у нее отекали ноги.
«Приглашается на летний сезон, — начал Луи, — специалист по рыбным блюдам. Работа сменная. Основной оклад 18 фунтов плюс жилье и питание. Ресторан «Экспро». Дуглас. Остров Мэн».
— Ты бы хотел жарить рыбу?
Волосы у матери были закручены на бигуди, распрямлявшие ее мелкие кудряшки.
— Я не могу ехать на остров Мэн, мама. Страдаю морской болезнью.
Луи пробежал глазами колонку с объявлениями.
— Да и потом я не могу устраиваться без Майка. Мы будем держаться вместе. Послушай вот это. «Требуется помощник в магазине электрооборудования. 17–18 Лет». Слушай, я мог бы сказать, что мне 18?
— Их не проведешь. Дознаются все равно.
— «Требуется юноша…» Нет, это не пойдет. Нужны водительские права. «Требуется лаборант». Нужны ОУ по физике и химии.
Миссис Кам рассмеялась. Она вообще много смеялась, когда была не слишком усталой. Вдруг из кухни повалил пар.
— Черт подери, вся картошка на полу!
Луи кинулся спасать картошку. Кухня была выкрашена в кумачовый цвет. На потолке, оклеенном картинками из журналов, пестрела реклама автомобилей, виски, мыла, кукурузных хлопьев, зубной пасты. Все это было цветисто и ярко, совсем не так, как в жизни.
— Луи, — сказала миссис Кам, раскладывая рыбные палочки по тарелкам, — этот Майк Морган подвел тебя.
— Неправда! Друзья не подводят. Он не виноват, что на дядином заводе начали увольнять.
Миссис Кам посмотрела на сына. От частого смеха в уголках ее рта обозначились морщинки. Вид у нее был очень утомленный.
— Знаешь что… Я думаю, дядя Майка просто не захотел просить начальство, чтобы на работу взяли черного.
— Брось болтать! Это исключено.
Луи обнял ее за широкую талию и, танцуя, потащил в гостиную. Она расхохоталась и схватилась за бигуди.
— Луи, ты мог бы устроиться партнером для женщин, которым не с кем танцевать.
— Думаешь? Пятьдесят пенсов за танец! Молодой человек дает гарантию не наступать на мозоли. Мама, можно поесть? Ужасно жрать хочется.
— Конечно. Не будем ждать отца.
Они его никогда не ждали. Он не возвращался домой до закрытия паба, да и надувался там пивом так, что есть ему все равно не хотелось.
Рыбные палочки удались на славу. Никто б не догадался, что картошка побывала на полу.
— Слушай дальше, мама. «Требуются мужчины для работы носильщика в магазине «Сагморс». Обращаться в отдел кадров». Я мужчина. И Майк тоже. Так что мы можем обратиться, можем вместе быть носильщиками у Сагморса.
— Я буду очень гордиться тобой, Луи, если ты получишь хорошую работу и сумеешь ее сохранить. Только не надо жить на пособие, Луи. Если, конечно, будет работа.
— Нет, правда, мама. Мы с Майком будем носильщиками.
— Хватит одного на пособии в этой семье.
Луи подумал об отце. Вот уже два года, как он не работает. Целыми днями болтается в пабе или играет по маленькой в соседнем заведении. Луи не хотел походить на отца. Он снова насмешил мать, накрутив прядь своих густых волос на бигуди.
— Я сколочу себе состояние, — похвастал он, хотя знал, что этого никогда не будет: чернокожие дети рабочих, у которых не было ни ССО, ни ОУ, не могли на это рассчитывать.
— Вот это тебе подходит, Тони, — сказала миссис Джонсон.
Она зачитала объявление из «Вечернего эха»: «Требуется сообразительный юноша для делопроизводства. Аккуратность в одежде, пунктуальность обязательны. Может быть нанят бывший школьник». Это тебе подойдет. Чистая, аккуратная работа. Никакой спецовки. Будешь вращаться среди приличных людей.
Розоватое тельце червя извивалось перед глазами Тони.
— Учеба кончится только в июле, — сказал он.
Тони уже отказался от попытки убедить мать, что не станет служащим. Оставалось только придумывать отговорки и надеяться на лучшее.
— Мне же еще два месяца учиться.
Червячок помещался в узком стеклянном, сосуде, заполненном землей. Было видно, как он рыл туннель и полз по нему.
— «Может быть нанят бывший школьник», — повторила миссис Джонсон. — Это значит, они готовы ждать до конца учебного года, — Вдруг она вскрикнула: — Тони, весь ковер в земле!
Тони взял щетку и совок и подобрал комочки земли, выпавшие из сосуда.
— Смотри, мама, смотри! — взволнованно заговорил он. — Червячок ест землю. Да смотри же! Он ест землю и выталкивает ее из хвоста. Смотри, мама!
— И не подумаю, — поморщилась она.
— Но это же интересно!
— Мерзость, по-моему.
