Хуберт Ширнек - Бутылочная почта для папы

Думают ли звери? Мы этого никогда не узнаем, потому что звери не могут разговаривать.

И предметы тоже наверняка думают. Стол в моей комнате, наверное, думает: «Неужели этой девочке обязательно нужно так давить локтями на столешницу? Это же больно. Могла бы меня иногда прибрать и протереть мягкой тряпочкой». Платяной шкаф думает: «Белье так хорошо пахнет!» Автомобиль думает: «Вот уже целый час я стою в пробке. Мне скучно, дай-ка посигналю!»

Я тебе расскажу историю о столе, которую сама придумала. Был однажды в обычной кухне совершенно обычный стол, недовольный своей жизнью. Ему надоело постоянно быть обсыпанным крошками и измазанным мармеладом. По ночам, оставаясь в одиночестве, он мечтал о лучшей доле: он мог бы стоять у волшебника, и тогда на нём совершались бы магические ритуалы. Ему хотелось участвовать в телевизионном шоу или красоваться во дворце президента страны, чтобы за ним сидели важные люди со всего мира и говорили важные вещи. Столу казалось, что даже в музее ему было бы лучше, чем на кухне. Тогда он был бы отполирован до блеска, и все бы им любовались. Но все это только мечты — ведь стол не мог двигаться, его ножки были слишком неловкими, одеревенелыми и негнущимися. Бедняга думал о лучшей жизни, даже когда его уже переставили на чердак. Потом его вынесли на улицу. Рядом с ним лежало всякое старье: грязные ковры, сломанные лампы и шкафы. А затем пришли двое мужчин и отправили всю рухлядь в мусорный контейнер. Тогда стол понял: вот и пришёл его конец.

Я заметила: большинство мыслей собираются вокруг забот. Но не все. Есть истории, где весёлого больше, или вообще какие-нибудь смешные бессмыслицы. Они весёлые, многие взрослые этого не понимают. Может быть, когда я вырасту и стану учительницей, научу людей делать глупости.

Я сижу у окна своей комнаты, и мне видна улица. Буду писать, пока ты, папа, не появишься. Мама спрашивает, не спущусь ли я с ней в сад встречать тебя. Когда ты приедешь и увидишь, как мы сидим на садовых качелях и болтаем ногами, то сразу поймёшь, что у нас все хорошо. Но я лучше останусь тут, наверху, и буду писать свое бутылочное письмо.

Наш сад такой большой и красивый, в нём мне особенно нравятся яблони и трава. И, конечно, Каролина, которая уже давно стала частью сада. На старой стене я часто вижу греющихся на солнце ящериц. Однажды я попробовала поймать одну, чтобы немного подержать в руке. Наверное, она дремала, и мне удалось её схватить. Но через секунду в моей руке остался лишь хвост, который ящерица просто отбросила. Было ли ей больно? Я думаю, что нет, и хвост у неё скоро снова отрастёт.

Сегодня довольно тихо, и время ползёт по саду, словно змея.

Вот внизу останавливается машина. Выходит человек, которого я не знаю. За ним другой — я его знаю! Мама уже на улице. Ты побрился, твоё лицо снова можно узнать. Сегодня мы устроим большой праздник — мама, ты и я, Каролина и Чарли. Возможно, придёт и смеющийся человек. Будет весело.

Вот ты смотришь вверх и машешь мне.

Я подожду ещё пару секунд, прежде чем сойду вниз.

Муфлон — дикий баран, отличающийся резким запахом.