используя последнюю возможность насладиться речными просторами и широтой, пока река не достигла своей бурной стремнины. Льдинам нужно было теперь не переоценить свои силы перед неотвратимой возможностью раствориться в воде для непрерывного существования в природном круговороте.
С возвышенности, расположенной ближе к мужскому монастырю, посередине реки были хорошо видны деревянные ледорубы. Они стояли выше по течению перед деревянными опорами моста и походили на спинные плавники крупной акулы. Им предстояло встречать надвигающиеся льдины и безжалостно разламывать их, оберегая мост. За рекой простиралось поселение с незамысловатыми избами, почти прижавшимися друг к другу. Избы были слепленные в одно время из одного и того же нехитрого древесного материала. Только церквушка с колокольней, овчинно-меховая фабрика и фанерный комбинат с дымящей трубой вносили разнообразие в незамысловатый зареченский пейзаж. Река ещё не разлилась в полную силу, но уже начала завоёвывать прибрежный золотистый песчаный берег, на котором ребятам не однажды приходилось загорать и удить рыбу. Золотисто-серые песчаные берега будут ещё долго находиться под водой, и нескоро ещё им, обновлённым и отмытым быстрым течением, предстоит предстать во всей своей красе. Вода своё дело знает: отмоет кого захочет.
― А тебе не слабо, Колян, вот так просто поплыть на льдине? ― вдруг спросил Валерка.
― Слабо! Это тебе не на пруду колобродить с шестом. Здесь течение. Не устоять! Вон, как крутит водоворот! Лучше дождаться лета да и на рыбалку сгонять. Летом баржа недалеко от моста стояла, ― и Колька показал рукой то место, где однажды ему улыбнулась удача. ― На том месте я карыша словил, молодую стерлядку, ― гордо сказал Колька и отмерил руками расстояние с размером в батон. ― Потом мне все ребята завидовали!
― А не врёшь, что карыш был таким размером? Он что, на барже приплыл? ― ехидно спросил Васька.
― Да нет! На барже я «командовал» с удочкой в руках.
― Что, и бинокля не было? ― решил опять съязвить Васька.
― А зачем мне бинокль? Я и так разглядел его. Карыш, с его длинным носом, чуток на торпеду походил. А после рыбалки у костра провели ночь. Луна светила, и звёзды в реке всю ночь купались, и блеск от них шёл, пока утренняя заря не народилась. Здорово было! Летом мы можем на рыбалку вместе сходить. Вам точно понравится! Глядишь, повезёт нам и карышка словим.
― Ладно, размечтался! У нас ещё время есть. Пока лёд на реке, можем на военный полигон смотаться! Там тоже интересно. Давайте завтра после обеда, ― сказал Васька.
― Хорошо, Васёк, что ты про обед вспомнил! У Кольки вроде бы из дома ещё булочка была, но, похоже, он от нас решил её замылить, ― произнёс Валерка.
― Ой, я и вправду про неё забыл, ― оправдываясь, произнёс Колька и полез в карман доставать припасённую домашнюю булку.
Из кармана он достал подобие сморщенной лепёшки. Булочка уже мало походила на румяную с пылу с жару постряпушку.
― Ну что, тогда разламывай на троих!
Глава четвёртая Щавелевая поляна
За глубоким оврагом, с полноводным ручьём, петлявшим незамысловатыми зигзагами, расположился военный городок пехотного училища с учебным полигоном. Поросший травой, он хранил «военную тайну» инженерных сооружений в виде отрытых когда-то окопов, траншей и блиндажей, на строительстве которых обучались будущие офицеры, отправлявшиеся на фронт. Для ребят с неприметного закутка, живших за городищенскими оврагами, этот полигон стал излюбленным местом знакомства с премудростями военных строителей. Это место было ребячьей тайной. Окопы, вырытые высотой в мальчишеский рост и укреплённые деревянными жердями, служили надёжным укрытием от посторонних глаз. В них можно было свободно передвигаться, оставаясь незамеченными, а разместиться гурьбой можно было и в блиндаже, похожем на вырытую землянку с потолком из брёвен в три наката, о которой поётся во фронтовой песне «На безымянной высоте»:
― Землянка наша в три наката, Сосна, сгоревшая над ней…
А на линии условного противника стояли фанерные макеты танков, человеческие фигуры и различные заграждения из колючей проволоки, которые предстояло преодолевать при атаке на неприятеля. Сразу за полигоном был автопарк с военной техникой, обнесённый забором из колючей проволоки. Автопарк охранялся бдительным часовым, у которого за плечами была настоящая винтовка. Эту деталь сразу заприметил Серёжка Верёвкин, пробравшись однажды среди густой травы почти до самого поста часового. Серёжке хотелось посмотреть на военную технику и на часового с винтовкой. О своей вылазке Серёга редко завязывал разговор с ребятами, а когда рассказывал, то просто и без особой гордости, стараясь не хвастать, поэтому его поступок ребята считали очень смелым. Он старался быть не замеченным, чтобы пробраться в самое охраняемое военными место. А так мальчишеское любопытство можно было удовлетворить только с большого расстояния, и для ребят было сложно разглядеть необычные инженерные машины, не привлекая внимания строгого часового. Доброго часового можно было вплотную рассмотреть у входа в военный магазин, расположенный невдалеке от полигона. Правда, дежурный был без оружия и с красной повязкой на рукаве. Иногда он разрешал городским ребятам незаметно прошмыгнуть в магазин. Если у них имелось несколько монеток, то они прикупали сладостей, а потом убегали на полигон, где были вырыты окопы и, рассевшись на бруствере, как на скамейке у дома, свесив ноги в траншею, болтали меж собой,
