наслаждаясь по случаю добытым в военном магазине лакомством.
В тот год весна была ранней. Лог, соединяющийся с оврагом, уже покрылся мелкой зеленеющей порослью, хотя на равнине, на полигоне, трава уже вовсю буйствовала. Можно было смело перебираться через овраг и незаметно прошмыгивать в окопы, заросшие травой. А там ищи ветра в поле! Траншеи, блиндажи да и овраг были рядом, всегда можно было в них скрытно затаиться, исчезнуть и раствориться в безмолвной тишине. Вот в эти места и пригласил Колька друзей из класса, чтобы поделиться с ними своей тайной в последнюю весну перед поступлением в среднюю школу.
В день встречи со школьными друзьями Колька встал рано, помог родителям управиться по хозяйству и вышел на улицу. Соседские ребята Серёжка и Лёшка лениво катали ногами по траве мячик и о чём-то переговаривались, то и дело загадочно озираясь по сторонам.
«Неужели тайное дело обсуждают? ― подумалось Кольке, сердце от волнения ёкнуло и как будто провалилось в пятки. ― Всё! Опять опоздал, без меня что-то задумали!».
― Вы что, ждёте кого-то? ― поинтересовался Колька.
― Тебя заждались, ― с ухмылкой ответил Лёшка.
― Есть предложение делом заняться, сбегать на военный полигон. Похоже, щавель нарос.
― А для чего он тебе сдался?
― Для стряпни! Мамка обещала напечь пирожков с щавелём, ― и Колька сладостно проглотил слюну.
― А что, можем сгонять! Мы тоже с ребятами из класса на полигон собрались, но попозже, ближе к обеду. Птичьи гнёзда решили разведать.
― И что, им блиндаж наш покажешь?
― Ничуть, даже не собирался! Тайной о блиндаже я решил с ними пока не делиться. Они и без меня в прошлый раз шарили гнёзда, а нашли только гранату, потом не знали, что с ней делать. Похоже, это был учебный муляж, и ничего в нём интересного не было, но переполох домашним устроили.
А был похожий случай, когда Вовка Палкин приволок с железной дороги настоящую петарду, похожую на маленькую мину. Правда, она была не боевая, а сигнальная. Машинистам поездов сообщает об авариях на рельсах. Ну, Вовка и вообразил себе, что он взрывник, и решил сам привести её в действие. Взял из дома топор и, спрятавшись за угол избы, шарахнул по ней со всей силы. Грохот от взрыва напугал до смерти соседку бабу Нюру и хозяйского пса Бобика. Пёс с тех пор перестал подавать голос, а завидев Вовку, сразу шмыгает в подворотню. Бояться стал «взрывника».
На полигон ребята в этот раз решили идти дальней тропой, что круто спускалась к ручью. Эта часть полигона полуостровом примыкала к военному городку и была удалена от машинного парка с часовым, поэтому здесь можно было находиться незамеченными.
Овраг с отвесными глиняными склонами, поросшими высокой травой и кустарником, всё больше напоминал ущелье с быстрым ручьём. Спускаться решили с небольшой площадки, которая примыкала к железнодорожным путям, к паровозному тупику ― так называемому «треугольнику». Площадка вдоль забора была так мала, что по ней можно было продвигаться только по одному. Опасаясь скатиться в овраг, в кусты крапивы, пришлось придерживаться одной рукой за щербатый забор. Временами со дна оврага доносился плеск ручья, и раскрученный воронкой пенный водоворот подхватывался быстрым течением и обрушивался с камней, встречавшихся в русле ручья. Вода стремительно стекала вниз и напоминала небольшой водопад. Шум падающей воды глухим рокотом разносился по оврагу и уносился вместе с водой, омывающей заросшие берега. Спускаться по тропке ребята старались осторожно, чтобы не вызвать камнепад. Ноги то и дело скатывались по сыпучей глине, и из-за этого приходилось одной рукой придерживаться склона. Когда очутились у ручья, лучи солнца, падая с высоты безоблачного неба, отражались в водах ручья и слепили глаза. Склоны оврага резко уходили вверх и, казалось, упирались в самую голубизну неба. Теперь ребятам предстояло преодолеть ручей и забраться на противоположную сторону оврага. Чуть ниже кромки берега на отвесном склоне виднелось множество отверстий в глине, которые напоминали решето. Это были гнёзда стрижей. В овраге было душно, в воздухе витал запах сырой прелости.
― Пойдём вброд, ― произнёс Серёга и, побросав обутые на босу ногу резиновые калоши на другой берег, стал заворачивать штанины у брюк.
Только сейчас Колька вспомнил про натянутый проволочный переход, который они соорудили через овраг.
― И зачем мы сюда попёрлись? У нас же есть воздушный проволочный переход!
― А сразу-то почему не напомнил? Эх ты, шляпа, пальто из драпа, ― пробурчал Серёга, шагая и шлёпая по воде ногами, как длинноногая цапля.
― Хорошая мысля приходит опосля, ― оправдываясь, произнёс Колька.
― Дорога ложка к обеду! На берегу надо было договариваться, ― добавил Лёшка. ― Сырыми ногами теперь придётся ползти по глине, иначе уйдёт время сушить «вёсла».
― Скажи лучше сушить «ласты», ― поправил Серёга.
― А взбираться-то где будем? ― вдруг спросил Колька.
― Придётся идти на корячках по отвесному склону. У нас выбора нет. Не идти же нам назад, на твою воздушную переправу, ― ответил Серёга.
― А давай стрижа на подмогу свистнем. Как в той сказке, ну-у-у… про мальчика, которого стриж на спине носил.
― Не стриж тебе, а ласточка.
― Какая разница! Это курица не птица. А стриж та же птица.
― А может, в гору не пойдём, лучше гору обойдём! ― с улыбкой произнёс Колька.
― Опять ты о своём: не пойдём, обойдём! Торопиться нам надо! А то мамка раздумает пирожки печти, ― торопливо ответил Серёга.
― Печти тебе. А жаренных вам синьор не надобно?
