Ознакомительная версия.
И он строго сказал папе:
— Когда ваш Пип Пипыч найдется, обязательно оформите на него документы. Если он возобновит учебу, пусть ему выпишут студенческий билет.
Так что папа вышел из милиции ни с чем. Зато одноклассники Владика Люба Кукарекова, Женя Попов, его брат Федя Попов и особенно раскованный Леня Коблиц работали как профессиональные сыщики.
Первым делом они опросили всех соседей: не видел ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного. Многие видели подозрительного Толика Кукарекова. Его всегда все подозревали, больно он был жуликоватый. Видели, как он кого-то катал.
Ребята вышли на Толика и спросили:
— Ты не брал Жаб Жабыча?
— И не думал. Не знаю я никакого Жаб Жабыча.
— А почему у тебя спина в клею? Почему у тебя волосы склеены?
— Потому что я расклейщика афиш чуть не сбил. А он меня догнал.
Тут возник соседский мальчик — друг Витя Верхотурцев — и закричал:
— Врет он все! Я сам видел, как он вез Жаб Жабыча на мотороллере. Признавайся, куда ты его отвез?
— Откуда ты знаешь? — завозмущался Толик. — Ты же в это время должен быть в школе.
— А я диктант прогуливал! — ответил Витя.
— Молодец, — сказали ребята.
Они схватили Толика за руки-ноги, связали и занесли на участок к Владику, и Люба Кукарекова, его собственная сестра, сказала:
— Сейчас мы тебя пытать будем.
— А как? — поинтересовался Толик.
— Очень просто, — ответила Люба. — Мы будем твой мотороллер молотком на кусочки разбирать.
Она очень хорошо знала своего полупреступного брата. Мотороллер прикатили, и Толик сразу сломался:
— Я все скажу, я все скажу! Это все фотограф Стенькин, это он меня подучил.
— Где он сейчас?
— Кто?
— Жаб Жабыч, вот кто!
— На городском пляже у фотографа в сарайчике.
— Ребята, — сказала Люба Кукарекова, — вы пока его не отпускайте, а я на пляж съезжу. Я вам Жаб Жабыча привезу.
Вот как странно в жизни получается: у полупреступного брата была совсем не преступная, а даже очень отличная сестра.
Она села на пылесосный мотороллер и мигом приехала на городской пляж. Там она нашла сарайчик фотографа Стенькина, достала из-под сиденья инструмент и открыла дверцу сарая. На ее радость, на свет божий из темноты выковылял Жаб Жабыч. Люба так обрадовалась ему, что даже поцеловала его в противную мокрую морду.
— Садись, Жаб Жабыч, поехали.
— Куда? — спросил Жаб Жабыч.
— Домой, к Владику.
— Едем! — сказал Жаб Жабыч.
Он уселся на сиденье, и они огородами и закоулками через окраины города вернулись к коттеджу Устиновых.
Когда они приехали к ребятам, Владик спросил Жаб Жабыча:
— Слушай, ты ведь такой крепкий жаб, ты что, не мог разломать этот дурацкий сарайчик?
— Мог, — ответил Жаб Жабыч.
— Так что же ты не разломал?
— Они мне сказали: «Сиди тихо, не высовывайся. Война началась с Америкой. Все в сараях сидят». Я и поверил.
Глава восьмая
Документы Жаб Жабыча
После похитительной истории с Жаб Жабычем папа решил Жаб Жабыча легализовать — получить для него гражданство: паспорт там, или свидетельство о рождении, или еще что.
Он взял Жаб Жабыча, Владика и маму и поехал на машине вместе с ними в милицию, в паспортный стол. Там он разыскал инспектора Ивана Пистолетова и сказал:
— Я вам Жаб Жабыча привез. Будем ему делать документы. Паспорт, например.
— Вы что, совсем? — удивился инспектор. — Это же животное. У них паспортов не бывает.
— В наше время даже у собак паспорта бывают, — ответил папа. — А наш Жаб Жабыч ничем не хуже собаки. Помогите.
— Ничего не знаю, — сказал Пистолетов. — И помогать не буду. Лягушка с паспортом — таких случаев история не знает.
Тут мама рассердилась:
— Вы кто — человек или милиционер?
— По вторникам и пятницам с четырех до семи я — милиционер.
Папа и мама посмотрели на часы. Был вторник, пять часов, самое милиционерское время.
— Вы люди хорошие, — мирно продолжил инспектор, — не пьяницы какие-нибудь. Я не против вас, но у нас, к сожалению, все решает закон. Идите к начальнику, пусть он думает.
Папа посмотрел вокруг на таблички и увидел такую:
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ Т. Т. БРОНЕЖИЛЕТОВ
— Что значит ТТ? — спросил папа у инспектора.
— Пистолет такой, — ответил инспектор. — Есть «ТТ», есть браунинг.
— Я не про оружие, — сказал папа. — Я про то, как его зовут. — Папа показал на табличку.
— Трофим Трофимович.
— Спасибо.
Папа зашел к начальнику один и что-то долго там говорил. Потом он высунулся в коридор и сказал Жаб Жабычу:
— Заходите.
Жаб Жабыч с трудом пролез в узкую милицейскую дверь и долго потом расправлялся по горизонтали. Начальник сказал:
— Здравствуйте. Вы и в самом деле умеете разговаривать?
— Далеко не на все темы, — ответил Жаб Жабыч.
— Какие же темы вы предпочитаете? — спросил милицейский командир.
— Я люблю поговорить о съедобности насекомых. Особенно чешуйчатокрылых.
— Захватывающая тема, — сказал начальник. — Но какая-то не сразу милицейская.
И он быстро перешел к главному делу:
— У вас есть какие-нибудь документы?
Жаб Жабыч посмотрел на папу:
— Пал Палыч советовал мне сказать, что все они потеряны.
— Вот так и говорите.
— Все они потеряны. Наверное, поэтому я их никогда не видел.
— Да, трудный случай, — сказал командир Бронежилетов. — Будем думать, чем помочь.
Он прошелся по своему небольшому кабинету твердой милицейской походкой и сказал:
— Вот что, найдите хоть какую-нибудь бумагу. Ну хотя бы таможенную декларацию, что за вами следует груз. Или чье-нибудь старое свидетельство о рождении. И приходите. Да, принесите две фотографии, заявление о выдаче паспорта и продумайте вопрос о национальности.
Домой папа ехал ликующим.
— Все, уладим дело! Давно не видел таких прогрессивных представителей милиции. Он нам поможет. И фамилия у него такая интеллигентная — Бронежилетов. А говорят, что в милиции работают непробиваемые люди.
Глава девятая
Сложности с документами
Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.
Возникли осложнения с фамилией.
Папа предложил:
— Есть хорошая фамилия — Жабс. Жаб Жабыч Жабс.
— Нет, нельзя, — не согласился Жаб Жабыч. — Могут подумать, что я еврей.
— Чего же ты хочешь?
— Мне бы чего-нибудь круглое.
— Мячиков? — предложил Владик.
— Нет.
— Почему?
— В середине пустое.
— Батонов? — сказал папа.
— Слишком легковесное.
— Бубликов? — решила мама.
— Тоже нет. Очень дырчатое.
— Скороваркин!
— Сковородкин! — посыпались предложения.
— Это то, что надо. И круглое, и тяжелое.
— Так что же, Скороваркин или Сковородкин? — спросил папа.
Остановились на Сковородкине.
Местом рождения выбрали Суринам. Национальность — пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.
Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в нее уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.
Начальник Бронежилетов слово свое сдержал. Но он сказал:
— Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учете. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.
— Как так испорченный? — заволновался Жаб Жабыч. — Что, с дырками?
— Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?
— Нет, — сказал Жаб Жабыч.
— А других фамилий у вас нет? — спросил папа.
— Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.
— Чем плохая фамилия? — удивился папа.
— Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.
— Эта фамилия для черепах хороша, — сказал просвещенный Жаб Жабыч. — Чем-то с супом связана.
— А есть красивые фамилии? — спросил папа. — Например Милославский или Шереметьев?
— Есть еще фамилия Голицын.
— Чем она плоха?
— Она с двумя «ц» написана.
— Это серьезная ошибка, — согласился папа. — И что, больше ничего нет?
— Есть. Еще одна фамилия, совсем последняя — Цыпленок.
— А чем Цыпленок-то не годится? — удивился папа.
— Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.
Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.
Ознакомительная версия.
