— Да нет, вот он, вот! — Шевчук увидел хвост утёнка и направил к нему лодку. Потом выхватил у Захарки сачок, взмахнул им.
Сильные крылья утёнка хлопали по воде, обдавая рыбаков брызгами. Шевчук никак не мог удержать лодку. Она, как назло, вертелась и уходила в сторону.
— Левее, левее давай! — шумел Захарка, бегая по лодке. Лодка качалась, едва не опрокидываясь.
И тут Шевчук увидел топляк — чёрное метровое полено. Оно вывернулось у самого борта, и в тот же миг Шевчук подхватил его сачком. Бревно неожиданно ожило, ударило по воде хвостом и окатило рыбаков с ног до головы водой.
— Щука!!
— Помогай! Держи лодку! — Шевчук упёрся в дно лодки коленями, пытаясь вытащить из воды сачок. Но он был такой тяжёлый, что Юрий Николаевич чуть-чуть не выпустил его из рук. Подскочил Захарка, и вдвоём они выволокли щуку вместе с утёнком в лодку.
— Вот это зверюга! На утят охотилась! — Захарка черпачком пытался разжать щуке пасть и освободить утенка.
— Осторожно, чтобы она тебе палец не откусила, — предупредил мальчика Шевчук.
— Видно, она и маленьких утят таскала. Только у бабки Андронихи четыре утёнка пропало. Такая и гуся может слопать.
Вдвоём они освободили утёнка, положили его на штормовку. Голова его обвисла, глаза были закрыты.
— Пропал ещё один утёнок. Помяла его эта зверюга, — сокрушался Захарка.
Но он ошибся. Через несколько минут утёнок попытался встать на лапки.
— Смотри, какой живучий. Теперь оживёт, — обрадовался Захарка. Он взял утёнка и выпустил на воду. — Вовремя мы подоспели.
Утёнок посидел ещё несколько минут неподвижно, а потом медленно поплыл к своим братьям.
— Ну что, и рыбку выпустим? — улыбаясь, спросил Шевчук. — Выросла ли она?
— Эта выросла, — засмеялся Захарка. — Килограммов десять, наверное, потянет.
Щука была почти чёрная, даже пятна на животе и боках тёмно — серые. Она спокойно лежала на дне лодки, только жабры её медленно поднимались и опускались.
— Накрой её моей штормовкой, чтобы на солнце не засыхала, — сказал Шевчук, направляя лодку к берегу.
Гордые, шли они с реки домой. Шевчук нёс щуку на плече, а Захарка поддерживал хвост.
Проснулся Захарка от автомобильного гудка. Было раннее утро. Он лежал и слушал, как на кухне мама собирается на работу. Это за ней заехал дядя Петя на автобусе. Он каждое утро отвозит доярок на выпасы доить коров. Мама вышла, на улице заработал мотор, и всё стихло.
Спать Захарке уже не хотелось. Он поднялся, вышел на улицу и увидел у ворот бабки Вари запряжённую Груню. Вернулся в комнату, надел куртку, сапоги, фуражку, сунул кусок хлеба в карман.
— Ты куда это в такую рань? На рыбалку? — спросила его бабушка Вера.
— Нет, в лес поеду, — крикнул Захарка и хлопнул дверью. Он спешил.
Прибежал к Юрию Николаевичу и увидел лесника.
— С нами собрался? — спросил его Василий Алексеевич.
Захарка молча кивнул головой.
— Нам сегодня долго ездить придётся. Косить будем, — сказал лесник, отвязывая лошадь от столбика. — И комаров в лесу много.
— У меня мазь от комаров есть, — Захарка достал из кармана маленький пузырёк с жидкостью. — Ни один комар не укусит.
— Это хорошо, но скучно тебе с нами будет. — Лесник вопросительно посмотрел на Шевчука.
— Мне с вами скучно не бывает.
— Пусть едет, — сказал Юрий Николаевич. — Там и воздух свежее, а может, что-то новое узнает. В лесу всегда побывать интересно.
— Я и помогать вам буду, — пообещал Захарка, забираясь на телегу.
Они ехали по тихой и ещё пустынной улице. Люди уже не спали. Женщины доили коров, звон тугих струй молока раздавался из денников. Проехали возле строительства новых ясель, свернули в переулок.
— Ну, отец-то что пишет? — спросил Захарку лесник.
Отец мальчика ещё ранней весной уехал в командировку в Монголию.
— Хорошо живёт, работает не на бульдозере, а на кране, — сказал Захарка и вздохнул.
— Не собирается в отпуск приехать?
— Нет, ещё только полгода прошло, — снова вздохнул Захарка.
— Скучаешь?
Мальчишка кивнул головой.
Остановились на лесной поляне. Лесник выпряг Груню, стреножил её и пустил пастись. Потом вытащил из телеги две косы и грабли.
— Чтобы нам лоси и косули сказали спасибо, надо поработать, — сказал Василий Алексеевич, подавая косу Шевчуку, а Захарке грабли.
— За что спасибо? — спросил Захарка.
— Как за что? Зимой у нас морозы стоят, снегу много, косулям и лосям трудно траву доставать. Тяжело им, горемыкам, зимой. А если мы им сена заготовим, они и скажут нам спасибо.
Пересекли густой осинник и вышли на лесную полянку. Она заросла высоким разнотравьем. Захарка почти спрятался в траве. Росли здесь и борщевник и мышиный горошек — густая, спутанная трава. Тихо на полянке, солнечно.
— Какое богатство пропадает! Траву с этой поляны только вертолётом можно вывезти. А мы здесь стожок поставим. Придут зимой лоси или косули — обед готов. — Лесник сбросил пиджак, поплевал на ладони.
— Ну, начали, — сказал и размахнулся косой. Стальное лезвие мелькнуло раз, второй, засверкало, будто солнечный зайчик. Вжик, вж-жик! Трава ложилась в толстый валок.
За лесником шёл Шевчук. У него сначала получалось хуже, коса только пригибала траву, но скоро и он приловчился. Захарка стоял поодаль и с интересом наблюдал за работой. Ему очень хотелось и самому пройти с косой по этой высокой и густой траве. Но третьей косы не было, и Захарке оставалось только смотреть.
Дойдя до края поляны, лесник остановился, рукавом вытер со лба пот и начал точить косу. Раз, раз — быстро — быстро заработал бруском, обтёр лезвие травой и снова принялся за работу.
Захарке казалось, что косить совсем легко и весело, что трава сама ложится в толстый валок. Но он видел, как пот катится у косарей по лицу, как темнеют на спине их рубашки.
— Поменьше руками махай, корпусом работай, — советовал лесник Шевчуку. — Смотри на меня и учись.
Василий Алексеевич шёл не спеша, чуть — чуть прихрамывая на больную ногу. А лезвие косы так и мелькало из стороны в сторону. Вот он остановился, перевёл дыхание и сказал Захарке:
— А ты, парень, растаскивай граблями валки, чтобы быстрее просохли. Очень уж толстые получаются.
Захарка рад, что дело нашлось. Граблями и руками разносил и разбрасывал траву по поляне. Через час полянку было не узнать. Она показалась Захарке светлее и просторнее.
— Ну вот, добрая копна сена получится, — сказал лесник. — Денёк-два полежит — и можно складывать.
— Ещё две полянки надо выкосить, — сказал Шевчук.
— Выкосим, а потом уж пойдём на обед. Не устал? — спросил Захарку.
— Нет! — Мальчишка от работы раскраснелся.
Когда выкосили ещё две поляны, пошли на обед. Расположились под огромной раскидистой берёзой. В тени её стоял невысокий стожок сена. Захарка удивился, когда увидел, что это совсем не стожок, а балаган из сена. В балагане было сухо и прохладно, на полу лежали дождевик лесника и штормовка Юрия Николаевича. Здесь же стоял чайник, а на верёвке подвешена сумка с продуктами. В ней нашлись и сахар, и макароны, и картошка.
— Вот это стожок! — удивлялся Захарка. — А кто в нём живёт? И зачем сумка подвешена?
— Наш стан, — объяснил лесник. — А сумку подвесили, чтобы мыши продукты не перепортили.
— Помогай обед готовить, — велел Шевчук Захарке. — Воды принеси, — подал ему чайник.
— Откуда?
— Из колодца. Тут у нас и свой колодец есть.
Захарка нашёл в кустах небольшой родничок. Припал к нему, чтобы напиться. Вода была холодная и вкусная. Напился, набрал в чайник.
— Картошку чистить умеешь? — спросил Захарку лесник, когда тот принёс воды.
— Умею! — Захарка вытащил из кармана маленький складень.
Разожгли костёр. На палке подвесили чайник и чугунок. Захарка подкладывал в костёр сухие палочки, мешал поварёшкой «лесную» похлёбку. Лесники лежали рядом и отдыхали.
— А зайцы сено едят? — спросил Захарка. — Они нам спасибо скажут?
— О, сено зайцы любят. Вот сейчас пообедаем, пойдём для них стожок ставить. — Лесник принёс из балагана чашки и ложки.
Вкусен обед в лесу. Особенно чай, заваренный свежими листьями смородины, пахнущий дымком. Захарка выпил две кружки, погладил живот и сказал:
— Спасибо за обед, наелся дармоед.
— Ну, ты это зря, — улыбнулся Шевчук. — Ты обед отработал, и ещё поработаешь.
После короткого отдыха лесники взяли вилы, Захарка грабли и все направились в лес. Пришли на совсем крошечную полянку.
— Испокон веков здесь никто не косил, а мы копёнку сложим, — сказал лесник. Он взял из валка пучок травы, смял её. — Высохло, можно складывать.
Захарка сгребал сено и представлял морозную зиму. Всё в снегу — берёзы, кусты, поляна. А вокруг копны бегают и прыгают зайцы, белые, с длинными ушами. Много зайцев, со всего леса сбежались. Они садятся на задние длинные ноги вокруг копны, хрустят сеном и вспоминают лесника Юрия Николаевича и его, Захарку.
