Ознакомительная версия.
Входит учитель. Как будто и знаешь, какой первый урок, но всегда бывают неожиданности, никогда точно не известно, что именно будет сегодня. Иногда и не очень интересный предмет, а как раз сегодня было приятно слушать.
Вызовет ли учитель к доске, и в каком он будет настроении – в хорошем или в плохом, – похвалит или побранит, рассердится на всех или на одного и на кого именно? Кто будет отвечать, и знает он или не знает? Приятно слушать, когда отвечает хороший ученик, а иногда даже интереснее, когда вызывают лентяя или озорника: может, скажет что-нибудь смешное. Сразу в классе шум: всем делается весело.
Раз слушаешь более внимательно, раз менее. Но никто не мешает думать, и в голове у тебя возникает воспоминание, рождается вопрос, появляется какая-нибудь идея. Иногда приятно даже просто посидеть спокойно, ни о чем не думая.
И звонок – и так каждый час. Раз занятия кончаются раньше, раз позже. Сегодня был трудный день, зато назавтра задано меньше, или будет другой предмет, или учитель, которого любишь.
Важно, что ты знаешь, что будет завтра, но не совсем: может выйти и немножко не так.
Еще один рабочий день кончился, близится день отдыха.
Раздумываешь, что тебе делать, куда пойти в праздник, чтобы не было скучно. Считаешь, сколько недель осталось до двухнедельных зимних каникул, до пасхи, до двухмесячных летних каникул, – в чем надо подтянуться.
Всегда что-нибудь повторяется, а что-нибудь – новое; одно уходит, другое наступает. Одно ждешь со страхом, другое с радостью. Неприятную неожиданность уравновешивает другая – приятная. Надежды и победы, разочарования и поражения.
Школа – дом. Дом – школа. То бежишь, торопишься домой к обеду, то идешь дальней дорогой, провожая товарища, или видишь что-нибудь интересное и заходишь купить.
А вот и конец года:
– Еще только месяц остался, три недели.
Напишут ли внизу табеля красными чернилами "переводится" или, может, на второй год?
Предпоследняя контрольная работа, последний ответ переэкзаменовка! Есть еще время подтянуться. У каждого есть предмет, в котором он уверен, и такой, которого он боится.
А развлечения? Экскурсия, кино, театр, выставка; а библиотека, спектакль, клуб?
Я заметил, что на школу жалуются те, кому дома хорошо, у кого дома много разных развлечений, или те, от кого родители требуют, чтобы они хорошо учились, хотя они неспособные и учение дается им с трудом.
Не всегда виноват отец в том, что он мало зарабатывает, не всегда виноват ученик, что у него нет хороших отметок. Часто взрослые говорят:
"Если бы ты хотел".
Да бедняга и хочет, да не может одолеть.
"Способный, но ленивый".
Может быть, к одному и способен, а к другому нет. Один хорошо пишет сочинения, а не может решать задачи. Один робеет и всегда хуже отвечает, другой не умеет быстро думать, у третьего плохая память. У одного легко пропадает охота, у другого сильная воля.
Если слышишь, что школа трудная, скучная, суровая, несправедливая, то это значит, что ничто не может быть совершенным. Бывает и так и эдак, и то и это. Радость, веселье, добро; но и скорбь, и гнев, и бунт.
Приятно получить часы или велосипед, но хватишь горя, когда их испортишь. Приятно иметь хорошего товарища, но будут и ссоры, и тоска возьмет, когда заболеет.
Может быть, и школьные хлопоты интересны, а неуспехи и трудности будят мысль? Дуралей тот, кто хочет, чтобы все всегда было легко.
Один неспособный мальчик придумал себе такую игру.
– Когда я решаю задачу, цифры – это солдаты. А я полководец. Ответ – крепость, которую я должен взять. Если мне пришлось туго, я вновь собираю разбитую армию, составляю новый план битвы и веду в атаку.
Стихи, которые я должен выучить наизусть, это аэропланы. Каждое выученное слово – сто метров вверх. Если я выучу стихотворение без ошибки, я беру высоту в три километра. Так приятно ни разу не сбиться.
Когда я пишу, я шофер. Переписанные буквы и слова – проделанный путь. Если удается написать всю строчку красиво – это лес, а плохо написал – пески или болото. Когда я кончу писать и чернила высохнут, веду по бумаге палочкой и ворчу, как мотор.
Разное выдумываю, чтобы не было скучно.
Каждый ищет свой способ облегчить работу. Иногда поможет товарищ, часто что-нибудь поначалу кажется трудным и неинтересным, а потом вдруг поймешь – и пошло хорошо.
"Легкие" мысли были такие: "Работа нужна, учение нужно, а развлечения – это как бы награда, придача".
И точно так же: "Хлеб, суп, молоко – это пища, а конфеты и фрукты только вкусные и, значит, ненужные".
Раньше люди думали именно так.
И только позже поняли, что все по-другому. Теперь уже есть много книжек об играх и развлечениях, и в газетах пишут о спорте и состязаниях как о важных делах. Уроки гимнастики в современной школе – это уроки подвижных игр и развлечений. Люди уважают и труд, и отдых, и учебу, и развлечения. Впрочем, сказать, что – работа, а что развлечение, не так просто.
Один читает книжку и думает, что работает, а для другого чтение – лучший отдых. Приятно ведь копать землю, резать картон, пилить фанеру, рисовать, лепить, вырезать, играть на гармонике и на скрипке – так что же это, развлечение или работа?
Пешеходные экскурсии, плавание, гребля, велосипед, коньки, бег, прыжки. Болят руки, ноги, спина, человек устал, но доволен.
Правда ведь: каждый работает по-своему и по-своему отдыхает. Один любит одиночество, другой – общество, тот – тишину, этот – шум. Игры девочек и мальчиков, младших и старших несколько отличаются. Бывает даже, одному скучно от того, от чего другому весело; одного раздражает и даже сердит то, что другой как раз любит. Люди бывают и спокойные, и подвижные, все любят что-нибудь свое и по-своему, и потому не мешайте друг другу!
Я заметил, что больше всего ребята сердятся, если им мешать играть. Раньше я считал, что это пустяки. И очень сердился, когда кто-либо мешал другому делать уроки: хватал тетрадь, ручку, поддразнивал, что не отдаст. Если то же самое проделывалось во время игры с мячом, я считал, что это шутка и не стоит сердиться. Если ребята играли в догонялки и кто-нибудь останавливал догонявшего или убегавшего – тоже, мол, несерьезное дело. Играли в прятки и выдали место укрытия – тоже, мол, невинная шутка. Даже на обман во время игры, казалось мне, не стоит сердиться. Например, не попал, а говорит, что попал, или была не его очередь, и он сделал то, что ему не полагалось.
– Ерунда, стоит ли злиться!
Наконец однажды в колонии я понял. Дело было так.
На веранде было мало народу: двое мальчиков играли в шашки, еще один строил домик из кубиков, один читал, один играл в мяч. Остальные бегали в лесу и перед домом. Вдруг входит на веранду этакий всеми нелюбимый надоеда. Сперва он разозлил игравших в шашки – стал вмешиваться и давать советы. Потом стал хватать кубики и дразнить того, кто делал домик. Затем полез к тому, кто читал:
– Покажи, что читаешь, покажи, есть ли картинки.
Наконец принялся мешать игравшему в мяч.
Иногда девочки танцуют, а какой-нибудь мальчишка начинает толкаться, дурачиться, паясничать. Или вся группа поет хором, а один нарочно фальшивит и визжит. Или кто-нибудь рассказывает сказку, а такой вот не хочет слушать.
– Уйди, – говорят ему.
– А что, и посидеть с вами нельзя?
Назло перебивает, мутит всех и выводит из себя.
Я составил следующие правила игры:
1. Нельзя, нельзя и еще раз нельзя мешать в игре, ничуть не меньше, чем в учебе.
2. Нельзя брать без разрешения чужой мяч, коробочку, палочку, камушек, так же как нельзя брать без разрешения чужую ручку, тетрадь, книжку.
3. Если тебе одному не хочется, если тебе одному не нравится, отойди и не играй, а не говори: "Раз вы со мной не хотите или не хотите играть так, как я хочу, я буду вам мешать".
Раньше меня удивляло, почему ребята так быстро узнают нового товарища, так сразу знают, кто будет хорошим товарищем, а кто нет. Потом я понял: легче всего узнать во время игры. Ребята сразу говорят:
"Задавала, командир, ломака, недотрога, подлиза, псих, злюка, ябеда, плакса".
Неправда, что дети легко ссорятся. (Взрослые больше злятся, если им мешать.) Сколько раз случалось мне слышать, как ребята говорили: "Ну ладно, скажи, как ты хочешь?"
Или: "Мы хотим так, а если кому не нравится, может не играть".
Я видел, как охотно ребята принимают в игру и маленьких, и слабых, и неловких, лишь бы они не ссорились и не требовали, чтобы им дали делать то, чего не умеют.
Неправда, что в играх ребята готовы слушаться только взрослых. Наоборот, в массовых играх ребята сами хотят, чтобы нашелся кто-нибудь из них самих умный, справедливый и всеми любимый, кто указывал бы, как должна проходить игра и кому что надо делать; кто уступал бы, если ребята хотели играть по-другому или хотя бы один заупрямился; умел бы мирить спорящих и следил бы за тем, чтобы ребята не слишком расходились, не били чего, не рвали и не было драк и слез.
Ознакомительная версия.
