— Ну, Буланый, вывози! Пропали мы с тобой.
Буланый постоял, попрял ушами и повернул в кусты. Откинувшись назад, Репеёк понял, что конь круто спускается куда-то зарослью вниз… За кустами зачернелись деревья. Буланый остановился и тихонько заржал, уставив вперед уши…
У Репейка перехватило дух: он думал, что Буланый чует волка. Глубоко вздохнув, Репей в свежем ветре почувствовал дух смоляного дыма. Сердце екнуло. Должно быть, Буланый везет назад.
— Вывози, милый!..
Буланый повернул и двинулся уверенно вперед. Репей увидел вдруг перед собой и телеграфный столб и яркий свет: он подымался из-за кустов к небу веселым золотым снопом… Буланый рысцой побежал к огню и свету.
Репеёк услышал:
— Стой! Кто идет?
— Свой!
— Стой! Кто идет?
Щелкнул затвор. Репеёк крикнул:
— Третий взвод семнадцатой тельстроты.
— Пожди, товарищ!..
Репеёк остановил коня. От костра послышались голоса… К Репью навстречу вышел дозорный с винтовкой на изготовку. Оглядев всадника, часовой сказал:
— Ну, ехай ближе, хлопец…
На полянке пылал огромный костер. Репеёк увидал пять небольших палаток, фуры и тачанки, привязанных к ним коней. У костра стояло несколько человек. Репеёк — прочь с коня и подвел Буланого на повод к огню.
— Откуда, хлопчик? — спросил Репейка высокий бритый человек в коротком, полушубке, туго стянутом ремешком, и в нагольных сапогах.
Репеёк рассказал, кто он и откуда.
— Так это вы по проводу просили помощи? Я к утру собирался посылать.
— Нет, не мы. У нас нет току.
— Странно. Подавали: «Спасите. Замерзаем».
— Должно, это Бехтеев, — догадался Репеёк. — Он от нас с ребятами убег. Старик им говорил: померзнете.
— А кто это старик?
— Наш взводный. Он больной лежит в палатке.
— Сколько вас?
— Да с Буланым семеро, кроме меня. А Балкана волки съели.
— Кого?
— Пса нашего взводного. Звать его Балканом.
— Жалко пса?
— А то нет!
— Ну, бери кружку, пей чай.
Человек в тулупчике вынул из кармана и протянул Репью кусок сахару. Около костра стоял чайник и кружка. Репеёк налил чаю и отхлебнул:
— Никак, китайский! Толсто вы живете. Ты бы Старику со мной на заварочку послал…
— Можно. Алтынов, запрягай в тачанку парой.
— Есть «запрягай»!
— Фельдшеру скажи, чтоб собирался с хлопцем и с тобой.
— Есть «фершалу скажи».
— И захвати пожрать и хлеба.
— Есть «захвати пожрать».
— Все.
— Есть «все»!
Через полчаса Репеёк лежал в тачанке под веретьем. Было тряско. Сытые лошади бежали дружно по замерзшим кочкам в ту сторону, откуда прибыл Репеёк. Буланый, привязанный к грядке, трусил за тачанкой. В телеге, кроме Репейка, сидел за кучера Алтынов с винтовкой на погоне и фельдшер.
Из разговора с ними Репеёк узнал, что Буланый его принес к ремонтной колонке НКПС, высланной через Ромны навстречу взводу тельстроты. Колонка прошла и поправила линию от Ворожбы до места встречи. Со вчерашнего дня Киев — Харьков работают по двум проводам, связанным в степи взводом.
Еще не рассвело, когда Буланый тихим ржаньем оповестил, что близок знакомый ему стан. На просеке палатка, рядом с нею фура. Репей услыхал крик Михайлы:
— Что за люди? Стой! Стреляю.
— Это я!
— Кто я?
— Репей!
— Ага, собачий сын, вернулся?! Где конь?
— Вот конь.
— Коня увел, винта украл, чтоб тебя лихо скрутило!
— Вот винтовка.
Тачанку окружили свои. Репеёк не стал ждать больше объяснений, увернулся от тычка прикладом, чем его собрался подарить, схватив свою винтовку, Рыжий Чорт. Репеёк юркнул в палатку, начал тормошить спящего Линька:
— Вставай, Линь: Киев — Харьков работают. Столбы гудят.
Телеграфно-строительной роты.
Восемь вершков = 35,5 сантиметрам.
Рацией называют сокращенно радиостанцию, т.-е. станцию беспроволочного телеграфа.
Пять вершков =22,2 см.
Старая верста малым отличается от новой версты — километра, в ней 500 сажен, а каждая сажень — двум метрам и 13,36 см.; в километре 468 сажен с небольшим.
Небольшой походный телеграфный аппарат для приема по слуху, без печати, знаков, на ленту.
