ВЫБОРЫ
Старшего пионервожатого звали Виктором Петровичем. Он только что окончил высшую школу ЦК комсомола, опыта еще не набрался, но твердо знал: вожатый без хороших помощников из пионерского актива бессилен. А в новой школе никакого актива не было. И все-таки Виктор Петрович не торопился с выборами в советы отрядов и дружины.
Мотор без зажигания не работает. И самый хороший класс не станет пионерским отрядом, если председателем совета выберут мальчишку или девчонку без искорки, без огонька. Не каждый рожден быть вожаком. Спешка здесь вредна. Пусть ребята побольше узнают друг друга, чтобы не ошибиться.
Пожалуй, только в 6-м «А» можно проводить выборы, и Виктор Петрович назначил их на следующую среду.
Когда кончились уроки и схлынул шумный поток учеников, Виктор Петрович направился в 6-й «А». Он не торопился — знал, что ребята из этого класса не разбегутся по домам. У них уже был вожак — крепкий, напористый и умелый. Виктор Петрович запомнил его, Гришу Грачева, с первой встречи у директора школы в кабинете. Потом они виделись еще несколько раз. Гриша запросто приходил в пионерскую комнату, листал газеты и журналы, охотно рассказывал о себе и о старой школе, в которой проучился пять лет. Два последних года его выбирали председателем совета отряда. Он говорил об этом без хвастовства, как о рядовом факте своей небольшой биографии.
— Два раза выбирали — третьего не миновать! — пошутил Виктор Петрович и с любопытством ждал, как отреагирует мальчишка.
— Выберут — буду работать! — г- с достоинством ответил Гриша.
Дверь в 6-й «А» была закрыта, и никакого шума из класса не доносилось. Виктор Петрович встревожился — неужели разошлись? Он с излишней поспешностью распахнул дверь. За столом учителя стоял Гриша.
— Потом о звеньях договорим, — спокойно закончил он и скомандовал: — Встать!
Многие в первый раз увидели старшего пионервожатого. Рослый, загорелый, с открытым лицом и приветливым взглядом, он понравился всем. Понравилось и то, как он по-свойски махнул руками и сказал:
— Садитесь, садитесь!.. Вы хоть побегали после уроков?.. А то сидеть придется сегодня долго — выборы!
В классе заулыбались. Виктор Петрович не понял, что вызвало эти дружные улыбки. И тогда Андрей пояснил:
— В один период уложимся!
— В период? — переспросил Виктор Петрович.
— Ну да! В двадцать минут без всяких таймаутов! Раз, два — и готово!
Так оно и получилось. Только Виктор Петрович начал перечислять состав и обязанности совета отряда, который предстояло избрать, как Андрей крикнул:
— Председателем — Грачева!
Его бурно поддержали:
— Грачева! Грачева!
— И голосовать нечего!
— Он уже председатель!
Считая, что с этим вопросом покончено, ребята сразу же стали называть кандидатуры членов совета. Виктор Петрович не вмешивался, поэтому каждый кричал свое, но чаще других слышались фамилии Марины и Андрея.
Маша Агеева не кричала. Она подняла руку, как на уроке, и терпеливо ждала, когда пионервожатый заметит ее.
— Накричались? — спросил Виктор Петрович. — Давайте теперь послушаем самых спокойных. — Он повернулся к Маше. — Ты хочешь сказать?
Маша встала.
— Предлагаю в совет Бориса Чернова.
Это предложение показалось таким нелепым, что вызвало не протест, а хохот. Громче всех смеялся Андрей, раскачиваясь за партой, как маятник.
Виктор Петрович удержал его за плечо.
— Упадешь!.. Я тоже люблю посмеяться, но сейчас никак не могу разделить ваше веселье… Проголосовать против — это понятно. Пусть кому-нибудь обидно, но понятно и законно. А смеяться в такую минуту!.. Не знаю… Я бы себе это не позволил!
Он говорил, а сам пытался отгадать, который из мальчишек Чернов. Борис сидел невозмутимо. По его виду нельзя было определить, что он и есть тот самый Чернов, над которым смеялся весь класс. И все-таки Виктор Петрович отгадал. Очень уж непривлекательная была у Бориса внешность. Настоящая находка для режиссера, которому нужен в фильме типаж отъявленного прогульщика, второгодника и хулигана.
Борис наклонился к Маше и сказал, не очень беспокоясь, что его могут услышать другие:
— Съела!.. Ты меня не подсаживай! Захочу — сам куда надо влезу!
До многих долетели эти слова, и не будь в классе вожатого, снова раздался бы хохот.
Виктору Петровичу стало жалко Бориса. В невозмутимости и браваде Чернова была чуть приметная фальшивинка, которая заставляла думать, что мальчишка совсем не такой, каким кажется.
Поднял руку Гриша, и Виктор Петрович еще раз подумал, что из Грачева получится хороший вожак — чуткий и тактичный. Всякий разговор о Борисе Чернове был бы сейчас неуместным. Гриша о нем и не упомянул, а ловко переключил внимание на других.
— Марину и Андрея нужно выбрать обязательно! — сказал он. — Один будет спортом руководить, а Марина — культсектором. А еще я хочу предложить в совет братьев Арбузовых.
Виктор Петрович помнил близнецов. В школе их знали почти все и относились к ним почтительно.
— Не выйдет! — возразил Мика, услышав свою фамилию.
— Не пойдет! — подтвердил Ника.
— Почему вы не хотите поработать в совете? — спросил Виктор Петрович.
— Мы не активные, — ответил Мика.
— Мы пассивные, — добавил Ника.
— А мы вас раскачаем! — пошутил Гриша.
— Не надо, — сказал Мика.
— Не стоит, — согласился с ним Ника.
Других бы стали уговаривать, стыдить. Других, но не Арбузовых. Были они какие-то обособленные. В спорах и потасовках старались не участвовать. Мнение свое высказывали редко, а если и говорили, то очень коротко — одну, две усеченные фразы и таким тоном, что возражать было бессмысленно. Всякий чувствовал, что братьев ни расколоть, ни переубедить невозможно. Они будут отстаивать свое любым способом, даже в четыре руки, если потребуется.
В классе наступила тишина. Гриша почти всегда отыскивал выход из трудного положения, но перед Арбузовыми и он робел и терялся. Молчали и остальные. На помощь пришел Виктор Петрович.
— Голосовать надо, — напомнил он. — Поступило предложение — избрать Арбузовых в состав совета. Но есть также их самоотвод. Решит большинство. Кто за первое предложение?
Ни одна рука не поднялась.
— Не хотят — значит, нельзя выбирать, — вздохнув, сказал Гриша. — Они такие — зря не откажутся!
— Причина у них уважительная! — заявил Андрей.
И хотя братья никаких серьезных причин не выдвигали,
все согласились с ним. Вместо Арбузовых в совет выбрали двух других мальчишек.
Когда закончилось голосование и Виктор Петрович пожелал пионерам успехов в учебе и работе, к столу подскочила Марина.
— Выбрали — теперь слушайтесь! Я вам спать не дам! — весело пригрозила она. — Объявляю культпоход в кино! Идет «Ох, уж эта Настя»! Начало в пять. Пообедаем — и к школе! Договорились?
— Ты пойдешь? — спросил Борис у Маши.
— Мне в шесть — в садик, за братьями.
— Тьфу! — сердито сплюнул Борис и добавил: — Я тоже не пойду… Не люблю про девчонок смотреть!
Он поднялся и, распихивая спешивших из класса ребят, пошел по проходу к задним партам, сел на предпоследнюю спиной к доске и уставился на Арбузовых, которые тоже собирались уходить. Когда Борис сел, сели и они.
— Чего? — спросил Мика.
— Говори! — сказал Ника.
— Ничего, — ответил Борис. — Мне бы хоть какого-нибудь брата!
— Зачем тебе? — с явным сочувствием произнес Мика.
— Ты и один двоих стоишь! — добавил Ника. — В кино пойдешь?
— Давай сходим! — подхватил Мика.
— Неохота… Лучше дома на гитаре пошарю. — Борис встал. — Заходите как-нибудь. Вам сыграю.
Он тяжело затопал по проходу к двери, приостановился, увидев у доски Машу. Она убирала меловую пыль, накопившуюся за день. Возмущенно вздернув плечи, Борис вышел и хлопнул дверью. Ушли и братья Арбузовы. А Маша еще долго приводила класс в порядок и думала о прошедших выборах. Конечно, совет подобрался хороший. За каждого она голосовала от всей души. Но почему отвергли Бориса? Ну, грубый, некрасивый. Только ведь это все снаружи…
О выборах думал и Виктор Петрович, возвратившись в пионерскую комнату. Ему никак не удавалось разобраться в своих впечатлениях и ответить на простой вопрос: доволен он или огорчен? Сбор прошел быстро и организованно. Разногласий почти не было. Председателя совета выбрали без всякого нажима со стороны вожатого. Отчего же нет полной удовлетворенности? В чем причина смутного беспокойства? Обидели Чернова? Нет, это не причина. Он, может быть, заслужил такое отношение. Категорические реплики близнецов? И это не могло вызвать настороженность. А она была…
Билеты на всех покупала Марина. Она же и раздала их перед входом в кинотеатр. Получил билет и Гриша. Он даже не посмотрел, какое досталось ему место, и небрежно засунул бумажку в карман. Эта притворная небрежность объяснялась просто: ему страшно хотелось, чтобы Марина сидела рядом. Она легко могла это устроить, было бы ее желание. Какой же билет дала Марина Грише? Ей-то известно, а ему — мучайся! И он мучился до самого звонка и даже дольше, потому что Марина с девчонками допивала в буфете лимонад. Они вбежали в зрительный зал, когда свет стал меркнуть. Марина заняла наконец пустое место справа от Гриши.
