Каждое утро он боялся нтти в гимназию, а в гимназии тоже дрожал все время. Если ректор входил в класс во время урока, Свен леденел от ужаса, -- не его ли? Письмо, кандидат Винтер, тетрадь Антона Веха, и т. д. и т. д.
Уроки он учил усердно. Он чествовал, что ему необходимо было расположить их всех к себе на тот черный день, когда гроза разразится.
-- Ты не замечаешь, что Свен с каждым днем бледнеет и худеет, -- сказал однажды за обедом отец матери.
-- Он много работает последнее время, -- ответила мать. -- Главным образом, математика, Свен, не правда ли?
-- Да, -- ответил Свен, -- математика всего труднее.
-- Старайся, старайся, мой мальчик, -- ласково сказал ему отец. -- Карабкайся наверх, там будет легче!
Отец и мать были удивительно ласковы с ним последнее время.
Глаза Свена вдруг наполнились слезами. Все волнения и тревоги последних недель тяжелой волной хлынули на его сердце. О, если бы он мог в эту минуту броситься на шею отца и признаться ему во всем!
И Свен вытер слезы.
VI
Гроза
Таким образом прошло четыре недели. Была пятница. Возвращаясь по обыкновению вместе из школы, Антон Бех сказал Свену Бидевинду:
-- Если тебе понадобится завтра утром, моя тетрадь, то знай, что в тетради списаны только задачи. Решение сделано на отдельном листке, я не успел еще переписать его. Завтра в 10 часов я буду свободен во время урока пения и тогда перепишу. Мне не хотелось оставлять тетрадь у себя, чтобы Ланге не подумал, что я не сделал задач. Ты спиши с листочка, но смотри-- не потеряй его.
-- Хорошо. Конечно!
На другое утро Свен один сидел в классе и переписывал черновик Антона Беха. Были заданы только две задачи, и дело шло быстро. Когда все было готово, он сложил свою тетрать и положил в шкаф.
Но в то время, как он хотел вложить черновой листок в тетрадь Антона, он нечаянно опрокинул свой пузырек с чернилами и так неудачно, что залил весь листок. Разобрать его было невозможно: он был написан карандашом.
С минуту Свен не знал, что ему делать. Он испортил черновик Антона, который как раз нужно было сберечь.
Оставалось только написать новый черновик и вложить его в тетрадь Беха вместо испорченного. Он нашел карандаш и клочек бумаги и полез в шкаф за своей тетрадью,
Когда он уже сел списывать, он заметил, что эта была тетрадь Симона Сельмера, которую он впопыхах взял вместо своей.
-- Ну, это все равно, -- подумал он. -- Времени остается мало, у этого зубрилы, наверное, сделано правильно".
Он писал так быстро, как позволяла рука, и не успели часы пробить 8, как у него все было готово, листок положен в тетрадь Антона, и обе тетради убраны в шкаф.
В 10 часов был урок пения. Свен Бидевинд видел, как Антон Бех взял свою тетрадь и сел списывать.
Через час они вернулись в класс на урок норвежского языка. Свен немного волновался, но Антон ничего не сказал; он, наверное, даже не заметил, что черновик был не его.
Настал понедельник.
От 9 до 10 часов был урок математики, и кандидат Ланге вошел в класс.
Урок начинался всегда с раздачи тетрадей и разбора домашних задач. Когда дело обходилось без особых приключений, Свен облегченно вздыхал.
В то утро кандидат Ланге был необыкновенно серьезен. Мальчики любили его. Он был красив собой, молодой, прямой и веселый. Но в тот день с ним точно что-то случилось. Он не был похож на себя.
Он с минуту постоял молча перед высокой кучкой тетрадей па кафедре.
-- Кто был дежурный на прошлой неделе? -- спросил он потом.
С последней лавки медленно поднялся Серен Мандрабер.
-- Я.
-- Поди сюда, Серен.
Серен Мандрабер с трепетом подошел к кафедре. С ним всегда бывали всевозможные недоразумения; в классе уже привыкли к этому.
-- Слушай, Серен, кто-нибудь рылся в этих тетрадях в субботу, ты не видел?
Класс насторожился. Многие из мальчиков пользовались тем, что тетради лежали незапертыми в шкафу целый день. На средних скамьях класса раздался едва слышный стон, на который, впрочем, никто не обратил внимания. Это был Свен Бидевинд, покрасневший, как рак, и поспешивший спрятать голову в пульт.
-- Отвечай же, Серен.
-- Н-нет, я не видел! -- пробормотал Серен Мандрабер.
-- Ты понимаешь, Серен, я спрашиваю это для того, что мне нужно узнать кое-что. Ты отвечаешь за тетради, как дежурный.
И говоря это, Ланге все время смотрел на Антона Беха.
Серен Мандрабер молчал и смотрел в пол. Потом медленно повернулся и посмотрел тоже на Антона Беха.
Антон Бех вдруг вскочил. Он мотнул головой. -- у него была такая привычка, и сказал:
-- Господин Ланге, это я ходил в шкаф в субботу в 10 часов.
Кандидат Ланге закусил губу.
-- Я боялся этого, Антон, -- сказал он. -- Иди на свое место, Серен.
Серен поплелся на место. На него больше не обращали внимания. Весь класс не сводил глаз с Антона Беха.
-- Что тебе нужно было в шкафу?
-- Я не успел в пятницу списать в тетрадь решение. Я сделал это начерно и положил листок в тетрадь. Во время урока пения я переписал его, потому что я не пел, у меня болело горло.
Кандидат Ланге сурово смотрел на Антона Беха и молчал.
-- Я простил бы тебе этот единственный обман, Антон, потому что ты прилежный ученик. Но я считал тебя настолько честным, что не допускал и мысли, что ты будешь отпираться и лгать.
-- Это был не обман, -- вспыхнув, сказал Антон.
Кандидат Ланге презрительно посмотрел на него, -- выражение лица его было печально. Он вынул из пачки две тетради.
-- Смотри сюда. Вот твоя тетрадь, а вот тетрадь Сельмера. Симон Сельмер неправильно писал одну из задач. Он написал 3-х вместо 5-х. Решение верно, но ответ не верен, потому что условия неверны. Та же самая задача у тебя, Антон, списана верно. Но решение и ответ у тебя такие же, как у Симона. Ты во всем решении писал 3-х, несмотря на то, что в задаче написано 5-х. Как это понять?
Антон не отвечал. Класс за ним сидел так тихо, что слышно было бы падение булавки. Они видели, как покраснела шея Антона под курчавыми волосами.
Кандидат Ланге продолжал:
-- Ты сам говорил, что задачи ты списал раньше, а решение в субботу после того, как все тетради были убраны в шкаф. Ты списал свое решение раньше у Сельмера. Ты обманул меня, и напрасно отрекаешься. Вот твоя тетрадь. За обман ты получишь 6. Я поговорю об этом с ректором. Если бы ты не отпирался, ты отделался бы шестеркой.
Кандидат Ланге подал ему тетрадь. Антон не взял ее.
-- Я не принимаю вашей шестерки! Я не обманывал и не списывал. Я, вероятно, по ошибке написал в решении 3-х.
-- Чепуха, мальчик! -- сказал
