Бэй решил, что разумнее всего сначала идти по меткой воде, вдоль самого берега озера, чтобы собаки в случае погони за ними не учуяли их следа.
Вышли к Онежскому озеру. Льоку захотелось в последний раз взглянуть на рисунки, выбитые им на скале. Когда он вернулся назад, то увидел, что Бэй, приставив ладонь ко лбу, всматривается в ту сторону, куда утром ушли лодки с невестами.
В глубокой дали озера виднелись какие-то черные точки. Сперва они казались неподвижными, чуть заметными, потом, понемногу увеличиваясь, превратились в пятнышки.
— Уже возвращаются? — удивился Льок. — Но ведь их ждут только завтра.
— Это не они, — отрывисто проговорил Бэй. — Это чужие лодки!
— Может, враги? — тревожно сказал Льок.
— Да, это враги, — отозвался Бэй. — Вот мы с тобой и не убежали. Люди сделали нас своими сыновьями. Как покинуть их в беде? Пойди разбуди Главного охотника. Я подожду здесь.
Младший брат бросился к селению, а старший спрятался в кустарнике, чтобы следить за лодками.
Трудно было добудиться Главного охотника, но как только тот услышал слово «враги», сон мигом слетел с него. Быстро поднял он все селение на ноги.
Старики торопливо повели женщин и детей с ценным скарбом в убежище, надежно запрятанное среди топких болот, а охотники, вооруженные копьями, топорами и луками, направились к озеру. Они подоспели вовремя.
Пришельцы уже вытащили на прибрежную гальку две длинные лодки с высоко вздыбленным носом, украшенным рогатым черепом дикого быка. Разминая ноги, чужаки бродили по берегу. Все они были рослые, с длинными светлыми волосами, одеты в одинаковые короткие куртки из кожи моржа, подпоясаны широкими поясами. На боку у каждого висела непонятная для охотников длинная и узкая полоса, блестевшая на солнце.
Из одной лодки светловолосые с громким смехом выволокли на прибрежную гальку связанную женщину. Ей развязали ноги и пинками заставили встать. Ее нарядная одежда была разодрана, а лицо было окровавлено и покрыто синяками. Это была Шух!
Ропот гнева поднялся в прибрежных кустах, где скрывались сородичи, но Главный охотник криком чайки заставил их умолкнуть. Затаив дыхание, охотники продолжали наблюдать за пришельцами.
Люди стойбища поняли, что враги напали или на селение соседей, или на лодки, увозившие невест, и почему-то пощадили одну Шух.
Один из светловолосых, держа конец ремня, связывавшего руки девушки, стал подталкивать ее вперед ударами в спину.
Девушка повернула измученное лицо в ту сторону, где в густом лесу было укрыто стойбище, потом пошла по тропинке, уводящей прочь от селения. Светловолосые взяли в правую руку блестящие, как солнце, палки и гуськом, один в затылок другому, пошли следом за ней. Четыре раза согнул каждый охотник пальцы своих рук, пока не пересчитал всех пришельцев. Почти столько же было и охотников.
Неразумно выскочить сейчас на открытый берег. Лучше заманить врагов в лес, а там, скрываясь за кустарником и стволами деревьев, напасть на них. Быть может, Шух заведет своих мучителей в завал с наставленными капканами?..
Охотники не ошиблись. Шух не пропустила поворота тропы и повела за собой незваных чужеземцев.
Как обманчиво было спокойствие леса! По узкой тропе бесшумной волчьей поступью шли рослые воины, которых, пошатываясь, вела измученная девушка. Рядом, укрываясь за деревьями, невидимые для врагов, пробирались ее сородичи. Одни крались позади пришельцев и по сторонам тропинки, другие торопились добраться до завалов, чтобы там встретить светловолосых лицом к лицу.
Шух остановилась у последнего крутого поворота тропы, где громоздились наваленные друг на друга толстые стволы, между которыми были насторожены капканы. Девушка не хотела погибнуть, как зверь в ловушке, да и что пользы! Она только выдаст этим хитрость сородичей. Шух упала на землю, и хотя град жестоких ударов обрушился на нее, она не поднималась.
Кру с назваными сыновьями бросился на помощь к дочери, и два желтоволосых упали, пораженные топором Кру и копьем Бэя. Остальные пришельцы стали защищаться, размахивая блестящими полосами.
Это было страшное оружие: с одного удара оно перерубало, как щепку, самое крепкое древко! В руках Бэя вместо копья оказалась срезанная наискось палка. Но люди стойбища все ближе подступали к незваным пришельцам. Укрываясь за деревьями, они кололи длинными копьями и теснили их за поворот тропы в глубь леса. Желтоволосым ничего не оставалось, как пятиться к тупику, где их поджидали настороженные ловушки.
Раздался крик — одни из врагов попал в тиски капкана. Второй в испуге отпрыгнул в сторону и тоже закричал — другой капкан сдавил ему грудь. А из-за стволов в светловолосых полетели короткие дротики.
Зажатые в тесном проходе между высокими завалами, пришельцы с трудом отбивались от хозяев леса. Проход был узок, и, сгрудившись, пришельцы мешали друг другу. Тогда седой, широкоплечий бородач что-то крикнул им, и светловолосые бросились бежать, стараясь пробиться к озеру.
Кру, подняв Шух на руки, хотел отнести ее в сторону, но в этот миг бородач, расчищавший путь своим воинам, рассек голову старика и смертельно ранил девушку в грудь. Подоспевший Бэй ударил седого обломком древка в висок с такой силой, что тот замертво повалился на землю рядом с Кру и Шух.
Бэй выхватил из его рук блестящую полосу, размахнулся и ударил по шее бежавшего вслед за бородачом воина. Голова врага скатилась к ногам Бэя. Такого чуда он еще не видал. В испуге молодой охотник отпрянул в сторону. Это спасло его от меча другого пришельца.
Как ни извилиста была длинная тропа, но бегущие не сходили с нее, боясь заблудиться в незнакомом лесу. Еще много людей стойбища и незваных гостей рассталось с жизнью, пока пришельцы добрались до берега. Они столкнули одну ладью на воду и прыгнули в нее. Четыре десятка чужеземцев сошло на берег, а сейчас они не насчитывали и десятка.
Напрасно сзывали своих светловолосые, отирая рукавами кровь, лившуюся из глубоких царапин от кремневых наконечников. Никто больше не выбежал на берег. Три десятка незваных гостей, убитых или оглушенных, осталось лежать на тропе в лесу.
Но сыновья Лося тоже потеряли немало людей. Блестящие палки пришельцев губили каждого, к кому прикасались.
Главный охотник не велел охотникам выходить из-за прибрежных деревьев, чтобы не показать, как мало их осталось.
Четверо желтоволосых сели на весла, и ладья медленно тронулась.
Еще легко можно было догнать их ладью на быстрой осиновой лодке.
— Нельзя упускать врагов, они наведут на нас новых! — кричал сородичам разгоряченный схваткой Бэй. — Наши копья длиннее их блестящих палок…
— Их палки секут наши копья, — угрюмо возразил Главный охотник стойбища, глядя на обрубок своего древка. — Мы и так потеряли много наших братьев…
— Трусишь, старик! — обозлился Бэй. — У нас на родине люди храбрее, они не упустили бы врага.
Охотники нахмурились. Не отрывая глаз, Бэй смотрел, как медленно удаляется тяжелая ладья.
— Мы можем догнать их! — размахивая мечом, опять закричал он. — Кто не побоится идти со мной?
— Брось оружие врагов! — приказал Главный. — Оно принесет несчастье…
— Им я рассек четверых, — гневно ответил Бэй, — им я убью и других!
Он бросился к прибрежным кустам, где была спрятана лодка. Но Главный охотник преградил ему путь.
— Кто смеет пойти против старшего в стойбище?! — крикнул он.
— Я смею! — ответил Бэй. — Недобитые враги приведут своих сородичей, тогда все мы погибнем! — и, обернувшись к брату, он крикнул на языке родного селения: — Беги за мной!
Вдвоем братья принесли и опустили в воду длинную, но совсем легкую лодку.
— Кто еще не боится врагов? — позвал Бэй.
Трое охотников присоединились к братьям.
Пять против десяти — на каждого приходилось по два врага! К счастью, храбрые сыновья Лося владели могучей силой, о которой даже не подозревали. В руках Бэя был бронзовый меч. Точно такие же мечи были у тех, кто спасался сейчас бегством. Но как охотнику нельзя на промысле пролить кровь другого охотника, так нельзя было и пришельцам ударить своим мечом о меч, который достался Бэю. Светловолосые были между собой побратимы, и потому мечи их тоже считались побратимами. Проклятие падет на святотатца, меч которого зазвенит о меч содружинника!
