— Тебя поймают и больше ничего.
— Нет. Я буду итти по горам. От одного двора к другому, пока но дойду.
— А деньги?
— У меня есть собственных 20 крон (около десяти рублей).
— Ну, с ними, милый мой, не далеко уйдешь. Только с голоду умрешь!
— Ну, что-ж? Не все ли равно. Лишь бы уйти от всего этого.
Голос Свена начал дрожать от рыданий. Он встал.
— Если завтра меня не будет, ты, конечно, скажи, что ничего не знаешь.
— Нет, нет, но…
— А потом… пиши мне, я пришлю тебе адрес. Ты… ты — мой единственный друг, Антон. А теперь протай!
Антон Бех спрыгнул со стола.
— Ты серьезно хочешь удрать?
— Да ты же понимаешь, что мне больше ничего не остается. Куда же я денусь, когда меня выключат? Куда меня примут тогда?
— Слушай, Свен, это, конечно, ужасно хорошо, что ты хочешь бежать. Ужасно хорошо! Но если бы ты поговорил сначала с отцом… Просто для того, чтобы знать, как он отнесется к делу?
— Нет, я не могу этого, не могу, Антон…
Слезы душили Свена Бидевинда. Он стиснул зубы, чтобы не расплакаться.
— Прощай, Антон.
И он быстро вышел из комнаты.
Свен пошел домой. Мысль бежать из дому давным-давно сидела в его мозгу. После разговора с Антоном Бехом она созрела окончательно.
Сказать отцу просто для того, чтобы узнать, как он посмотрит на дело…
О, если бы у Свена хватило на это мужества!
Пойти к ректору Свен мог, — но отец!..
Свен ясно сознавал, что у него не хватит на это сил. Мать придет, сестры все узнают, нет, нет!..
Он уже подходил к дому, увидел его издали и вдруг остановился.
Перед ним шел какой-то господин.
Ректор!!
Свен, как прикованный, остановился на месте.
О, ужас! Ректор был у его отца. Он ходил жаловаться.
Свен тихо застонал от ужаса. Он повернул и пошел прочь от дома.
Он долго шел. Кровь бросилась ему в голову, он весь дрожал. Через несколько времени он вышел за город на большую дорогу. Пройдя довольно большое расстояние, он сел на землю отдохнуть.
Это облегчило его, но не надолго. Страх и отчаяние с новой силой овладели им. Он сидел и, глядя перед собой в одну точку, все время думал о том же.
Он был один из тех, о которых говорят. Сын честных родителей, осрамивший их и самого себя; „он плохо кончил“, — говорят о таких, сбился с пути и уехал в Америку. Один из тех, которые нередко кончают в тюрьме.
Свен беспомощно огляделся кругом, все было тихо. Он ушел от своего несчастия.
Он убежал, он был уже на дороге к новой жизни, он ушел от всего и больше не вернется.
Жаль, что он ничего не взял с собой. Пи двадцать крон, которые лежали дома в коробочке, ни ужин, который стоял теперь на столе в его комнате, и на который Свен очень рассчитывал. Придется поголодать.
И он решил итти и спрятаться на ночь в лесу. Это было не трудно. В лесу его, конечно, не найдут. Из первой деревни он напишет отцу и попросит, что бы тот не искал его и дал бы ему уехать. Что он хочет пробиться в жизни один и сам. Когда-нибудь, добившись своего, он вернется домой. Он напишет все это так серьезно и убедительно, что отец поймет его и согласится с ним.
Через несколько лет он вернется домой к отцу с матерью, к Андрее и Иоганне, уважаемым человеком.
— Да, надо итти дальше.
Он взглянул на небо, оно было чисто и ясно.
Солнце уже склонилось к вершинам гор. И ему стало казаться, что он не такой уже скверный погибший человек с тех пор, как он принял свое решение.
В половине девятого вечера отец Свена Бугге входил в дом городского судьи Беха.
— Не был ли Свен у вас сегодня вечером?
— Да, да. Около пяти часов. И через полчаса ушел. Он не вернулся домой?
— Нет. Его сегодня целый день не было дома.
И отец Свена ушел.
Дойдя до средины улицы, он услышал, что за ним бегут. Он обернулся.
— Это ты, Антон?
— Да, я хотел… я думаю… я должен сказать вам, что Свен был у меня сегодня.
— Да, мой мальчик, я знаю это, и знаю, зачем. Ректор был у меня и рассказал мне всю историю.
— Да? И Свен сказал, что… Он очень боялся..
— Он боялся?
— Да, ужасно. И он сказал, что не может вернуться домой. Он решил…
— Что он решил? Говори, говори скорей!
— Убежать из дому.
Вероятно, отец Свена думал о чем-то худшем, потому что он облегченно вздохну т.
— Ты знаешь, куда он пошел? Ты понимаешь ведь, милый Антон, что мне нужно знать это.
— Нет, я не знаю. Он сказал только, что пойдет пешком, пока не доберется до одного из городов на юге. Там он хотел сесть на американский пароход. Сказал, что пойдет по горам, от усадьбы к усадьбе.
Был светлый майский вечер. Отец Свена постоял некоторое время в раздумьи.
— Слушай, Антон, хочешь оказать мне великую услугу?
— О, да!
— Сбегай к каретнику Оле и вели подать мне два кабриолета, но чтобы лошадей дал получше. А я зайду домой сказать своим.
— Сейчас!
И Антон полетел стрелой.
Через четверть часа перед домом ландрата[7] стояли два легких кабриолета. В один из них ландрат сел сам, а в другой его старший конторщик.
— Поезжайте вы, Мольстад, по северной дороге и спрашивайте всех, кого встретите, и во всех дворах. Если до 12 часов вам не удастся напасть на след, возвращайтесь домой.
Мольстад уехал, а ландрат, простившись с женой и девочками, плакавшими на крыльце, сел в тележку и покатил на южную дорогу. Колеса так и застучали по мосту.
Через час с небольшим он встретил человека, который, кажется, видел на дороге мальчика. Потом он спросил о том же старуху.
Да, она видела мальчика, и не так давно.
Тележка покатила дальше.
Вдали виднелся воз с сеном, медленно подвигавшийся вперед. Крестьянин шел рядом с лошадью. Отец Свена догнал его.
— Не встречал ли ты, голубчик, по дороге мальчика, такого худенького…
— Видал, господин ландрат. Он тут, лежит у меня на возу. Он спит. Он шел по дороге и чуть не плакал, устал очень, говорит; так жалко! Это что же, ваш мальчик?
— Мой.
— А он говорил, что у него нет никого, у бедняги.
На верхушке воза спал крепким сном Свен Бидевинд.
— Он просил тебя отвезти его к тебе?
— Нет, он говорил, что ему нужно дальше. Он попросил только отдохнуть на сене, пока я стоял у кузнеца. Он говорил, что посторожит за это лошадь, пока я поем. Когда я вернулся, он так крепко спал, что мне стало жаль будить его. Я и оставил его.
На другой день, во время урока математики, ректор вошел в класс. Кандидат Ланге улыбнулся и поклонился ему. Ректор тоже улыбнулся и вошел на кафедру.
— Я должен сказать тебе, Антон Бех, — начал он, — что мы вчера несправедливо осудили тебя. Твои товарищи должны знать, что ты не списывал и не обманывал, как мы это думали. Я, с своей стороны, очень рад, что могу попрежнему верить, что ты неспособен на такие низкие поступки. Подойди сюда, пожалуйста!
Антон Бех остановился перед кафедрой.
— Я прошу у тебя прощения за вчерашнюю несправедливость. Дай мне твою руку в знак того, что ты прощаешь.
Антон подал руку. Ректор пожал ее и погладил Антона по курчавым волосам.
— Да, дети, — сказал ректор, когда Антон Бех вернулся на место. — Я буду очень рад, если вы последуете примеру Антона и будете так же чисты сердцем, как он.
Дойдя до двери, ректор повернулся и сказал:
— Свен, а ты пойди ко мне на минутку!
Свен встал и вышел за ректором но коридорам, по лестнице вниз и в кабинет.
В узкой, длинной комнате Свен остановился и попрежнему стал смотреть на ряды книг на полках.
Ректор сел на свое место и смотрел на него.
Свен был бледен и худ.
— Слушай, Свен, — сказал ректор, — ты, должно быть, каждую субботу списывал задачи?
— Каждую субботу.
— Ну, конечно. Я просил кандидата Ланге давать тебе два частных урока математики в неделю. Воспользуйся ими хорошенько. Через месяц у нас экзамены.
— Да.
— И давай, Свен, решим с тобой не делать больше никаких фокусов!
— Да.
— Тебе не придется тогда переживать такие тяжелые дни, как вчера. Не так ли, — тебе, верно, и вспомнить страшно?
— Да.
— Я говорил с твоим отцом, мой мальчик. Мы оба надеемся, что из тебя выйдет хороший человек. Ну, до свиданья, милый.
Свен Бидевинд горько плакал. Ректор подошел к нему и погладил его по голове.
Свен всхлипывал, и ректор не уходил, видя, что тот хочет что-то сказать ему и не может.
Наконец, он справился с собой, низко поклонился ректору и протянул руку.
— Бла-агодарю, очень!
Дома за обедом был ростбиф, большой, красный, с соусом, жареным картофелем и брусничным салатом, несмотря на то, что был четверг и что по четвергам всегда бывала рыба.
— Я ничего не говорю. Я только не могу понять, отчего у тебя в тетради мое решение, если ты его не списывал?
