— Очень хорошо. Но если будешь думать только о призах да поездках, вряд ли дальше дома уедешь. Нужно любить сам спорт. Как здорово по-настоящему владеть своим телом! Ты все умеешь, все можешь. В тебе столько сил, столько энергии! Весь ты как сжатая пружина. Понимаете?..
— Георгий Николаевич, а вы подкову разогнуть можете?
— Не пробовал. Наверное, могу. Последнее время подковы что-то не попадаются. Вот пятак согнуть могу. Если найду.
— Не найдете — мы вам из-под земли достанем.
Жора выгреб из кармана пригоршню мелочи, извлек пятак и сжал пальцами правой руки.
Ребята, притихнув, наблюдали за движением его пальцев, за тем, как монета медленно начала сгибаться, складываться.
— Вот это сила! — раздался чей-то возглас.
— Петр Первый! — изрек Ветка. В его ломающемся голосе, несмотря на ироническую интонацию, звучали нотки зависти и уважения. И когда Борис, желая продолжить шутку приятеля, бросил: «Сколько ж вы монет загубили, тренируясь!» — Ветка ткнул его в бок кулаком так, что тот подпрыгнул:
— Заткнись!
Жора сделал вид, что ничего не слышал.
— Ну так что, ребята, займемся спортом?
— Займемся!
— Ага!
— Ура!
— На старт!
— Шайбу!
— Качать Георгия Николаевича! Качать! — закричал Ветка.
Все устремились к Жоре, схватили его за руки и за ноги. И вот мускулистое тело Копытина уже взлетает над головами будущих спортсменов…
— Прекратите! — зычный баритон перекрыл смех и возгласы ребят.
От неожиданности некоторые из них опустили руки, а другие, не удержав инструктора, повалились с ним на землю.
На берегу стоял старший пионервожатый. Он был в белой рубашке. Его аккуратно повязанный красный галстук и отутюженные темно-синие брюки служили немым укором инструктору физкультуры, который в мокрых плавках валялся на траве и весь был облеплен белыми хлопьями одуванчика.
И это в тихий час!
Глава шестая ВЕСЛА НА ВОДУ, ИЛИ ПЕРВЫЕ УСПЕХИ И НЕ ПЕРВЫЕ ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ
Впереди шел Ветка. Вразвалочку, руки в карманах. А за ним… Жора не верил глазам: целая процессия тянулась к его столику, над которым висел лист ватмана:
«Занимайтесь тренировками!
Будьте сильными и ловкими!»
До сего дня призыв этот оставался безответным. Почти безответным. Ибо один желающий все-таки нашелся. Им оказался спортсмен-теоретик, энтузиаст. Когда Жора безрадостно жевал полдничную булочку, запивая ее остывшим чаем, и размышлял о последствиях дневного заплыва, энтузиаст подошел и пожелал приятного аппетита. «Вежливый мальчик», — подумал Жора и поблагодарил, уткнувшись опять в стакан. Однако вежливому мальчику одного «спасибо» было мало. Он переминался с ноги на ногу и не уходил.
— Ты что-то хочешь сказать? — спросил Жора.
Мальчик кивнул.
— Так говори.
— Хочу быть вратарем.
— Прекрасно. Ты уже играл в футбол?
— Играл во дворе, но все смеялись. У меня мячи почему-то между ног проскальзывают. Я буду стараться. Вы меня только запишите.
— Хорошо, запишу. В футбольную секцию, значит. Как тебя зовут?
— Андрей. Андрей Петрович Пастушков. Год рождения надо?
— Нет, спасибо, так обойдется.
Первая спортивная ласточка (или галочка?) слегка улучшила настроение Жоры, которое после беседы с Вадимом было весьма кислым.
Вадим тогда прямо позеленел от злости. И волосы у него вздыбились, как у разъяренного кота. Но все же он дождался, пока последний пионер ушел с реки, и лишь после этого напустился на Жору.
— Популярность завоевали, Ге-ор-гий Ни-ко-ла-е-вич? — он так и отчеканил по слогам. — Интересно, какими же это методами? Объявлениями в столовой? А может, призывными стишками и выступлениями по радио?
Жора, еще не успевший стряхнуть с себя весь пух одуванчиков, стоял перед ним, как центр нападения, забивший гол в свои ворота.
— Что же вы молчите, товарищ Копытин?
А что Жора мог ответить? Не оправдываться же. Зато Вадим сказал, сам того не ведая, очень много важного. Своей фразой о выступлениях по радио и объявлениях он помог Жоре понять ошибку. Ведь стоило ему на несколько минут стать не над ребятами, а вместе с ними — и как все здорово получилось! Они его поняли! Отозвались!
И вот теперь за первой ласточкой прилетела стая.
— Георгий Николаевич, записывайте, привел целую команду, — Ветка кивнул на стоявших за ним ребят.
— Куда вас записывать?
— Меня, например, в футбол. Ну и в плавание, конечно, надо. Можно еще куда-нибудь. Скажем, в греблю.
— Хорошо. Запишу в футбол и плавание. А вот с греблей пока повременим. Во-первых, у нас нет лодок. Во-вторых, пока не научишься плавать, я не могу посадить тебя в лодку.
Последнюю фразу Жора сказал вполголоса, чтобы не обижать парня при всех.
Но Ветка не отставал:
— Во-первых, лодки есть в доме отдыха. Отсюда — полчаса ходу. Во-вторых, я отлично гребу, — Ветка тоже проговорил это приглушенным голосом.
Жора сказал:
— Во-первых, лодки — в доме отдыха, а не у нас. Во-вторых, все равно не пущу я тебя в лодку, пока не увижу, что ты переплывешь нашу речку, — Копытин улыбнулся.
Со стороны можно было подумать, будто они говорят о чем-то веселом, потому что Ветка тоже оскалил в улыбке зубы.
— Ну, ладно, спасибо и на этом, — дернув головой, он отошел.
В футбольную секцию записалось чуть ли не на три команды. В список попали и Борис Мамалыкин, и Тигран Саркисович, и даже Костя Булочкин. Когда дошла до него очередь, Костя попросил записать его обязательно в нападающие. И еще в лодку попросился.
— Я хочу, чтоб у меня был большой объем легких.
Жора сразу понял: в медпункте висел плакат, на котором могучие атлеты доказывали своим видом пользу занятий греблей, бегом, плаванием.
— А плавать ты не хочешь?
— А я и так умею. Я по-всякому. Но меня из секции выгнали, за бездарность: очень медленно плаваю.
Жора посмотрел на пухлые щеки Кости и решил, что вряд ли можно от этого мальчика ожидать высоких результатов. Но главное, у него есть стремление. «Хочу — половина могу», — гласил девиз на фанерном щите в одном из укромных уголков пионерлагеря «Ромашка». Что ж, иногда эта формула справедлива. Жора записал Булочкина в футбольную секцию и обещал подумать насчет гребли:
— Если будут лодки.
Засверкав всеми своими веснушками, Костя вприпрыжку бросился во двор.
— Костя! — окликнул его Жора.
Булочкин встрепенулся на пороге и так же вприпрыжку прискакал обратно.
— Скажи ребятам, чтобы не расходились, минут через пятнадцать собираемся на волейбольной площадке. Поиграем в волейбол. Если кто хочет, конечно.
Запись продолжалась еще целых полчаса. Девочек было меньше, чем ребят. Зато у них были столь причудливые спортивные интересы, что Жоре оставалось лишь руками развести. Одна девочка, нимало не смущаясь, прошлась перед столиком колесом и попросила записать ее в секцию акробатики. Другая мечтала о художественной гимнастике. А еще одна, лет одиннадцати, с двумя тонкими русыми косичками, сказала, что она фигуристка и если у них в лагере нет искусственного катка, то пусть хотя бы ей разрешат кататься на роликовых коньках по центральной аллее.
— А кто тебе запрещает?
— Старший вожатый. Он сказал, что я испорчу.
— Коньки?
— Да нет. Аллею.
Масса проблем обрушилась на Жору. И решить их сразу было невозможно. Пришлось как-то выкручиваться. Акробатке посоветовал пока заняться прыжками в легкоатлетической секции. Фигуристке пообещал договориться о месте тренировок с руководством.
Интеллектуального вида мальчик в круглых очках не только просил записать его туда, где можно развить силу, но и сам предложил свои услуги.
— А я могу вести шахматную секцию. У меня второй разряд.
Жора с уважением взглянул на вундеркинда. Сам он располагал в шахматах не большими познаниями, чем великий комбинатор Остап Бендер.
— Отлично. Начнешь с плавания. О шахматах договоримся позже.
На волейбольную площадку Копытин пришел взмыленный. Ребята уже начали игру. Разумеется, отличался Ветка. Он подпрыгивал и, изогнувшись в воздухе, бил по мячу с криком «Опа!», а после своей подачи успевал сделать стойку на руках. В общем, пижонил. Но играл неплохо, хотя и не лучше своего приятеля Тиграна Саркисовича. Тот был более старательным.
Расходились, когда уже стало смеркаться, перед самым отбоем. Ветка, Борис и Тигран Саркисович подошли к Жоре:
— Георгий Николаевич, вы свое обещание не выполнили.
— Какое обещание?
— Покурить с нами, — Ветка вытащил все ту же помятую пачку «Шипки».
— А вы знаете, что курить…
— Вредно, — закончил Ветка.
— Молодец. А один грамм никотина убивает… Кого?
— Лошадь, — хором ответили ребята.
