— Подождём здесь маму и остальных, — сказал он Мартину.
К снежному барьеру подбежали на лыжах несколько туристок. Они неуклюже перевалились через барьер и скрылись в отеле.
— Что это они так спешат? — спросил Мартин.
— Не понимаю, — пожал плечами папа.
Наконец показались Мина, Милли, Мона, Мадс, Марта, Марен и мама с Самоварной Трубой в мешке.
— Ну, что с ними? — крикнула мама издали.
— Я ещё не знаю! — ответил папа, и ему стало очень стыдно, что он побоялся войти в отель и спросить про бабушку и Мортена.
Папа, мама и семеро детей вошли в отель все вместе. Сначала они попали в большую залу, в которой тоже никого не было. Зато из соседней комнаты доносились оживлённые голоса. Папа осторожно приоткрыл дверь. Там было полно людей. Одни что-то писали в блокнотах, другие фотографировали, вспыхивали лампы, а в самой середине этой шумной толпы сидели бабушка и Мортен.
Какой-то мужчина что-то говорил бабушке по-английски, и другой тут же всё переводил ей на норвежский.
— Вы, очевидно, любите этот вид спорта больше, чем обычные лыжи? — спрашивал один.
— Да, мне это больше нравится, — отвечала бабушка.
— И вы нисколько не боялись, когда неслись с горы? — спрашивал другой.
— А чего ж тут бояться? — невозмутимо отвечала бабушка.
В этот день из отеля прямо в Америку было отправлено множество фотографий и статей. В них говорилось о старой горной фее, которая живёт в Норвегии на вершине высокой горы. Газеты помещали фотографии старой феи и маленького тролля и писали, что во время пресс-конференции, которую старая фея дала американским журналистам, в комнату вбежала очень длинная черно-коричневая собака (наверно, у троллей принято держать таких собак) и бросилась на колени к старой фее. Удивлению не было границ, и иностранные гости заявили, что они пережили самый необыкновенный день в своей жизни.
То же самое казалось и бабушке с Мортеном.
Долго потом они вспоминали, как неслись вниз с горы на самодельных санях.
После того как бабушка и Мортен совершили свой необыкновенный спуск с горы, бабушка перестала ходить в дальние прогулки. Она уже побывала на самой высокой вершине и видела оттуда весь мир. Остальные дни она безмятежно сидела на солнышке у стены хлева и вязала.
В последний день перед отъездом папа, мама и старшие дети ушли на прощальную прогулку, а младшие остались с бабушкой дома. Самодельные сани тоже остались дома. Милли, Мина и Мортен катались на них с маленькой горки возле самого хлева. Бабушка, по обыкновению, сидела на солнышке и вязала носок. Но сегодня у неё на сердце было как-то тревожно. Сегодня она видит горы в последний раз. Завтра они уедут домой. Всё ли она посмотрела здесь, в горах, всё ли видела, что мечтала увидеть?
Бабушка часто заходила к своим прежним хозяевам и вспоминала вместе с ними прошлое. Она обошла на лыжах все окрестности, где ходила когда-то тёмными осенними вечерами, когда искала заблудившихся коров. Но оставалось ещё одно место, на которое бабушке хотелось взглянуть, прежде чем они навсегда уедут отсюда. Не очень далеко от сыроварни лежало маленькое горное озеро. В прежние времена бабушка там часто бывала. И по вечерам, когда бабушка кончала доить коров, она ходила на озеро вместе с другими девушками и парнями удить рыбу. Возле озера стояла рыбацкая избушка. Интересно, стоит ли она там и теперь?
Бабушка даже вспомнила, что они нацарапали свои имена на толстых брёвнах. Ей очень хотелось увидеть избушку и озеро, и бабушка решила пойти туда. Но что делать с детьми? Они так весело играли на горке…
— Я хочу немного прогуляться! — крикнула бабушка детям. — Вы пойдёте со мной или останетесь здесь?
— Останемся! Мы играем в поезд! Видишь, как он быстро едет? — ответила Милли.
— Ладно! Я скажу на сыроварне, что ушла. Если вам что-нибудь понадобится, зайдите к ним, — сказала бабушка.
— Не беспокойся за нас!
— Бабушка, подожди, я пойду с тобой! — вдруг крикнул Мортен. — Разве ты забыла — папа сказал, что в одиночку в горы нельзя ходить… Я надену на шею коровий колокольчик, и мы будем с тобой играть, как будто я корова, я ты моя пастушка!
— Хорошо! Только нам придётся идти на лыжах, — сказала бабушка.
У Мортена лыжи были маленькие-премаленькие, у бабушки — большие-пребольшие, но шли бабушка и Мортен одинаково медленно.
— Мне сегодняшняя прогулка нравится больше всех остальных, — сказала бабушка, — потому что мы с тобой ходим на лыжах одинаково.
— Му-у! — ответил Мортен.
Он хорошо помнил, что он бабушкина корова. Колокольчик у него на шее весело звенел при каждом его движении.
— Нам надо, пожалуй, надеть тёмные очки, а то снег очень слепит глаза, — сказала бабушка.
— Но ведь коровы не носят очков, — возразил Мортен.
— Ну и что ж? На лыжах они тоже не ходят и ботинки тоже не носят, но разве это мешает нам играть? Иди сюда, Роза, я надену на тебя очки.
«Роза» послушно подошла к бабушке.
— Ещё далеко?
— Не очень. Полчаса ходьбы, не больше.
— У-у! То есть му-у! — вздохнула корова.
Дальше они шли молча. С Мортеном было хорошо играть: он ни на минуту не забывал об игре. Раз коровы не разговаривают — значит, не разговаривают, и Мортен молчал.
Вскоре бабушка увидела посреди долины большую белую впадину.
— Вон озеро, — сказала бабушка.
— Где? Я не вижу озера, — удивился Мортен.
— Ты его не видишь, потому что оно покрыто льдом и снегом. Но там озеро, это так же точно, как то, что на мне папины лыжные штаны. А вот и наш рыбацкий домик!
Бабушка пошла быстрее, и Мортену пришлось напрячь все силы, чтобы не отстать от неё. Низенькая дверь избушки оказалась незапертой. Бабушка сняла лыжи и вошла внутрь. Мортен последовал её примеру.
— Сколько раз я бывала здесь в молодости! — вздохнула бабушка. — Давай-ка поищем, может, тут ещё сохранилось моё имя — я где-то его нацарапала. Есть! Есть! Смотри, Мортен! Вот тут написано: «Матеа». Это я сама написала.
— Но ведь тебя зовут не Матеа, а бабушка, — возразил Мортен.
— Это меня теперь зовут бабушка, а раньше звали Матеа. Ну что ж, давай с тобой перекусим.
Мортен просиял. Он очень боялся, что бабушка забыла взять с собой завтрак.
Бабушка достала молоко и бутерброды. Дверь была открыта настежь, и солнце светило прямо в избушку.
Бабушка рассказала Мортену, какую замечательную рыбу ловили они в озере. И Мортен сразу же заявил, что когда он вырастет, то наловит к обеду много-много рыбы. Так они сидели и беседовали. Вдруг в избушке стало совсем темно.
— Наверно, солнце спряталось за тучу. Пойдём-ка домой. Нам с тобой ещё надо успеть приготовить обед до прихода наших, — сказала бабушка.
Выйдя из избушки, они увидели, что небо потемнело и поднялся ветер. Стало мрачно и холодно.
— Ох какой холодище! Ну, да мы сразу согреемся, как пойдём, — утешила бабушка Мортена.
— Только твоей корове придётся снять очки, — сказал Мортен, пряча очки в карман.
— И пастушке тоже, — заметила бабушка.
Они быстро шли по направлению к дому. Сначала идти было нетрудно — они шли по своей же лыжне. Но вскоре повалил снег, острые колючие снежинки слепили глаза; бабушке и Мортену часто приходилось идти зажмурившись.
Началась метель и постепенно замела их лыжню. Теперь находить дорогу стало гораздо труднее. Если бы бабушка видела вершины соседних гор, она могла бы точно определить, где они находятся, но все вершины были скрыты снежной мглой. Оставалось только идти наугад.
— Я люблю горы, — сказала бабушка, — но я не знала, что на них нельзя положиться.
Мортен молчал. Они шли уже больше получаса, но сыроварни всё ещё не было видно.
Бабушка жалела, что взяла с собой Мортена.
— Лучше бы ты остался дома, — вздыхала она.
— Ничего не лучше, тогда бы ты была сейчас совсем одна. — Мортен даже радовался, что идёт вместе с бабушкой и охраняет её.
— По-моему, мы сбились с пути, иначе мы бы уже давно были дома, — сказала вдруг бабушка.
Папа, мама и старшие дети ушли на лыжах не так далеко, как собирались. Началась метель. Им тоже было не очень легко найти дорогу домой, но и не так уж трудно, потому что у папы были с собой компас и карта. Время от времени он останавливался и проверял направление по карте и компасу.
— Держитесь чуть-чуть правее, а то мы пройдём мимо нашей сыроварни, — сказал он, проверяя путь в последний раз.
Все молча наблюдали за папой. Вдруг Мона спросила:
— Мама, разве зимой в горах пасутся коровы?
— Нет, конечно, ведь они едят траву, а не снег, — ответила мама.
— А почему я слышу коровий колокольчик? Послушайте!
— Мона права! — сказал папа и пошёл на звон колокольчика.
Звон быстро приближался.
