Пошел вон, шкет, не до тебя,— огрызнулся парень.— Видишь же, горе у меня!
Кстати, то, что вы называете коротким замыканием, может случиться и с вашим телевизором, видеомагнитофоном, проигрывателем. Причем сейчас, немедленно. Я же вчера вас предупреждал, помните?
На лице парня отразились разные чувства — от недоверия до страха. Он со слезой оглядел обломки и надломленно произнес:
— Видеомагнитофон… Ладно, заходи минут через пять. Мне еще надо умыться и переодеться в чистое.
Отошел от окна. Из глубины комнаты донесся глухой возглас: “Да где ж тут чистое найдешь!”
— Подожди меня здесь, пожалуйста,— попросил Хлумов.— Я думаю, много времени не понадобится.— И юркнул в подъезд.
Саша проводил взглядом нового друга, прислонился к стене дома и вытер испарину. Ему требовалась минута-другая, чтобы восстановить силы,— как обычно. Он глубоко вздохнул и с обличением убедился, что угрызения совести его не тревожат. Действительно, наглый студент сам во всем виноват! Хлумов еще у гаражей рассказал про его гнусное поведение, а теперь Саша на собственном опыте убедился, какая это сволочь. Не захотел даже разговаривать! Пришли к нему, как к человеку, а он Хлумова в окно увидел, врубил музыку на полную и стал демонстративно балдеть. Само собой, и двери не открывал, и на призывы не откликался — якобы не слышал. Токарев был так возмущен, что вмазал бы по его супераппаратуре и без хлумовской просьбы.
Порядок,— улыбнулся появившийся Хлумов и показал пачку денег.— Я ему объяснил ситуацию, сказал, что ты экстрасенс и не дашь нас в обиду. Он немножко струсил… В общем, я не буду его вычеркивать из списка “приемщики и посредники”.
Я бы его в список “козлов” занес, но дело твое,— сказал Токарев.— Куда идем?
На автостоянку, я же тебе говорил.
А-а, того гада поджидать…
“Того гада” пришлось ждать недолго, минут двадцать. Хлумов, как всегда, рассчитал точно. В двенадцать начинала работу компьютерная игротека для детей — где-то на Охте,— и ее распорядитель должен был прийти за своим автомобилем максимум в полдвенадцатого, чтобы ехать на работу. Жил он в доме напротив стоянки. Вина же его заключалась в том, что он зажилил десять маленьких дисков — так называемых дискет,— предназначенных для ЕДИЗа. Этот человек, будучи всего лишь “посредником”, взялся достать тридцать дискет, но отдал только двадцать и остаток денег. Хлумов провел расследование, вышел на поставщика, который показал, что выполнил поставку в точности. Попытки забрать у начальника игротеки оставшиеся десять дискет окончились неудачей,— наверное, он нашел на них более взрослого покупателя. Пригрозил, что возьмет Хлумова за ухо и отведет в детскую комнату милиции, если еще раз увидит, и на том их любовь угасла…
— Вот он.— Хлумов тронул Токарева за плечо: улицу пересекал мужчина в черном кожаном плаще.— Встань за деревом. Операцию начнешь по моему сигналу.
И бросился наперерез:
— Вадим Петрович, а я вас жду!
Однако Вадим Петрович шагу не сбавил — шел мощно, как танкер. Хлумов стал отважно забегать ему под ноги и в итоге оказался на газоне лицом вниз. Правда, сразу встал на четвереньки, поднял лицо с прилипшим ко лбу листиком и как ни в чем не бывало прокричал:
— Вадим Петрович, зря вы не верите! Я ведь действительно меры приму — сломается ваша машина! Ремонт дорого будет стоить!
На что мужчина громко сказал, обращаясь к охраннику в воротах стоянки: — Трофимыч, хватит ворон считать! Смотри, у тебя шпана под носом бегает. Камень через ограду швырнут, раздолбают что-нибудь, а отвечать-то тебе.
Трофимыч погрозил Хлумову пальцем:
— Ты это, малец… Не ходи тут, а то вишь как бывает. Распорядитель детской игротеки по-своему понял угрозу
Хлумова. Несколько раз обошел вокруг новеньких “Жигулей”, постучал ногой по покрышкам, проверил стекла, двери, нырнул под днище. Не обнаружив ничего подозрительного, он сплюнул и залез в кабину. Прогрел двигатель. Включил “дворники”, потому что моросил осенний дождик. Наконец, поехал. У ворот тормознул, ожидая, пока поднимется шлагбаум.
Тут-то Хлумов и махнул рукой выглядывающему из-за дерева Токареву. Саша встрепенулся. Пришло его время! Он сжал кулаки, напрягся, на секунду прикрыл глаза, потом открыл и посмотрел на вражескую машину — будто выстрелил.
Через минуту владелец “Жигулей”, чертыхаясь, выбрался из кабины и сказал неизвестно кому:
— Ничего не понимаю.
Почему-то отказали “дворники” — бессильно замерли на полпути. Но Вадиму Петровичу очень нужно было ехать: его ждали дети. Поэтому он протер тряпкой ветровое стекло, сел обратно и включил левый поворот, готовясь вырулить на улицу. Лампочка не замигала. Вадим Петрович заволновался, проверил правый поворот, габаритные огни, фары, звуковой сигнал. Сплошной отказ. Он заколотил кулаком по мертвому клаксону, не в силах сдержаться, и заорал: “Паскуда!” — так вдохновенно, что его было слышно за оградой.
Работал только двигатель, кряхтя, выплевывал через выхлопную трубу отработанные газы.
— Спортилось? — заботливо поинтересовался Трофимыч.
— Все равно поеду,— сказал неудачливый автолюбитель.— Проскочу как-нибудь…
И поехал, упрямо твердя: “Ничего, проскочу. Все равно поеду, ясно?” Выехав за ворота, он остановился, пропуская идущий по дороге транспорт. В этот момент к нему и подскочил до смерти надоевший пацан. Вадим Петрович стал спешно поднимать боковое стекло, но тот успел крикнуть:
— Эй, будьте осторожны! Сейчас опять что-нибудь случится!
После чего махнул рукой своему дружку, стоящему под деревом неподалеку. “Как неудачно начинается день”,— подумал Вадим Петрович и нажал на газ. Дорога была уже свободна. Но машина почему-то поехала не вперед, как обычно происходит в таких случаях, а совсем наоборот. Рванулась назад, ударилась о распахнутую створку ворот и замерла, качнувшись. Посыпались фары, створка слетела с петель, багажник украсила похожая на шрам вмятина.
Охранник и водитель не сразу пришли в себя. Первым очнулся Трофимыч.
— Паскуда! — закричал он, использовав только что услышанное слово. Правда, на этот раз оно обозначало непосред ственно Вадима Петровича.
Распахнулась дверца, из взбунтовавшихся “Жигулей” стал медленно вылезать несчастный, обруганный автолюбитель. Единственный, кто пришел ему на помощь, был Хлумов:
— Вам дурно? Принести воды?
Вадим Петрович посмотрел на него пустыми глазами и зачем-то сказал:
— У меня же первая скорость была! Почему поехал в другую сторону? Слушай, наверное, коробка передач полетела!
Или первая скорость — это теперь назад? Чего-то не могу вспомнить…
Не волнуйтесь, первая скорость — вперед,— успокоил его Хлумов.— Я же говорил, что у меня есть товарищ, который ломает на расстоянии, а вы не верили. Уголовным кодексом, кстати, это не запрещено. Давайте, я вам помогу до дому дойти. Отлежитесь, в норму придете, заодно вернете мне дискеты.
Послушай, дружок,— измученно вздохнул Вадим Петрович,— нету у меня твоих дискет. Меньше я их получил, меньше! Ведь я тебе деньги отдал! Хочешь, еще трешник подарю?
Мне нужны дискеты,— терпеливо, как ребенку, объяснил Хлумов.— У меня производство. А дискет вам достали ровно пятьдесят, тридцать из которых для меня. Я вчера разговаривал с вашим знакомым. Если хотите, могу пленку прокрутить, я все на диктофон записал. Вы ведь у Евсюкова товар брали?
В деловой разговор неожиданно встрял охранник:
Ты это, Вадим Петрович, не уходи покамест. За повреждение рассчитаться надобно.
У меня машина!.. Ворота сломаны!..— в отчаянии закричал пострадавший и сжал голову ладонями.— А он со своими дискетами! Экстрасенсов, понимаешь, нанял!
Не расстраивайтесь так, Вадим Петрович, а то кровяное давление подскочит.— Хлумов нежно погладил капот.— Машина-то пока в хорошем состоянии.
Вадим Петрович взвился:
Что значит пока! Я тебе дам “пока”! Не трожьте мою машину, мерзавцы! Отстаньте от меня, отстаньте…
Шли бы вы, мальцы, мороженое кушать,— снова вклинился охранник.— Или в кино. Видите, человек не в себе.
Ладно, Вадим Петрович, мы с товарищем вас подождем,— предупредил Хлумов и показал на дерево, где переминался с ноги на ногу заскучавший Токарев.— Вы примерно когда освободитесь?
Они меня ждать будут! — визгливо хохотнул мужчина.— Да подавитесь вы…— Порылся в дипломате и швырнул в руки Хлумову нераспечатанную коробку.— На свои дискеты, змееныш.
Спасибо,— сказал Хлумов.— Но имейте в виду, я вас вычеркиваю из списка “приемщики и посредники”… Саша! — позвал он.— Можно идти, дело выполнено на сто про центов.
“Змееныш” подошел к беспрерывно зевающему “экстрасенсу”, пожал ему руку, и вдвоем они направились к остановке троллейбуса. Вадим Петрович, с завистью глядя им вслед, изрек в пространство:
