— Итак, жители Светлой Стороны, час настал! Подлый и коварный враг собрался у Железного Камня и ждет нас! Выступаем сейчас же! Если кто-то боится — пусть скажет пока можно сказать, ибо трусость в бою — это предательство! Все ли готовы биться не на жизнь, а на смерть?
— Я готов! — Лакки взвился свечей и просвистел клич Чернохвостых Молний. Мурр вторил ему кличем Боевых Котов. Пыхча махнула лапой и снесла кусок осветительной гнилушки. Хомус отважно взмахнул консервным ножом и хором с Суслик-Зоном они рявкнули:
— Смерть крысам!
Зеленая Ква перепрыгнула через Борю и издала ужасней звук, который заменяет жабам обычное кваканье. Один умный Боря, не теряя времени понапрасну, молча выехал на пузе вперед и тихо сказал:
— Победа или смерть!
Ца обвел потеплевшим взглядом свою армию и велел построится по отрядам.
До границы шли в полной темноте, бесшумно и молча. Впереди, за Большой Мусорной грядой, завиднелись красные отблески — это вороны по просьбе Гра разносили по Темной Стороне горящие тряпки и шуршалки — на свету воевать легче.
Крысячье войско сомкнутыми рядами стояло между Глинистым Обрывом и Железным камнем. Ца остановил свой отряд и просто сказал:
— Да сопутствует нам удача сегодня! Мы с Гра обойдем Железный Камень и ударим им с тыла, ваша же задача — выстоять! Любой ценой! Ну — вперед!
* * *
Ца и Одноглазый Гра исчезли в темноте. Справа черной горой вырос Железный Камень. Бойцы начали занимать места согласно плану Восточного Рыцаря. Левый отряд весь сверкал и переливался отблесками дальних огней блестел консервный нож Хомуса, сполохи играли на влажной спине Ква и скользком Борином панцире.
Центральный отряд выстроился в одну линию и двинулся вперед. Мурр сперва не увидел крыс — только множество красных точек — глаз, между Глинистым Обрывом и Железным Камнем. Но вдруг загорелась огромная мусорная куча, сразу стало светло, как днем и противники увидели друг друга. Крысы стояли сомкнутыми рядами, сплошной серой шевелящейся массой, извивались голые чешуйчатые хвосты, с желтых зубов капала слюна. Раздался противный визг, и Мурр, издав клич Боевых Котов, бросился вперед. Рядом засверкала, грозно оскалив зубы, ласка, черный Ш-ш-ш молнией летел с другой стороны. Центральный отряд врезался в крысиную орду, кусая и царапая врагов. Лакки вертелся, как смерч, щелкая зубами, среди серых облезлых спин. Мурр работал лапами направо и налево, краем глаза замечая, как Ш-ш-ш точными быстрыми ударами одну за другой сбивает крыс с ног.
Первые ряды врагов были сметены в мгновение ока, но задние напирали, и худо пришлось бы Центральному отряду, не подоспей подмога.
С дикими криками Левый отряд врезался в самую гущу схватки. Таранный Боря въехал в крысячьи ряды, уронив сразу десяток. Хомус отважно молотил своей «открывашкой» по оскаленным красноглазым мордам. Толстая Пыхча, припертая к самому Глинистому Обрыву, раздавала могучие удары, приговаривая басом: «Это тебе! А это — тебе!».
Всеобщую неразбериху довершил вопль Зеленой Ква и дикий визг толстой крысы, в хвост которой клещами вцепился Суслик-Зон — Хомус научил-таки его кусаться!
В небе появились призрачные тени Мика и Мака. Здоровенные круглые железяки полетели в самую гущу крысячьего войска!
Уже немало дохлых крыс валялось кругом, с оскаленными мордами и скрюченными лапами, но откуда-то лезли все новые и новые, свежие и полные сил враги.
Мурр начал чувствовать, что устает. Котенок был весь в крови — своей или крысиной — не поймешь. Левую переднюю лапу пронзила резкая боль здоровенный крыс вцепился в нее и уже готовился перехватить котенка за горло. Мелькнула чернохвостая молния, лязг зубов и противник улетел под лапы дерущихся.
— Спасибо, Лакки! — крикнул Мурр, сбив здоровой лапой очередного врага с ног.
Ш-ш-ш, оставляя за собой ровные ряды мертвых крыс, с тревогой огляделся — дело принимало тяжелый оборот! Если Центральный отряд держался неплохо, Левому явно было туго. Забуксовал Боря, заваленный кучей мертвых крыс, Хомус еле успевал отмахиваться от наседавших врагов, а Толстой Пыхчи вообще не было видно под шевелящейся кучей серых тел и только по глухим ударам и возгласам: «Это — тебе! А это — тебе!» можно было понять, что свинка еще держится.
Вдруг, в тот самый момент, когда всем показалось — все, они не выстояли, надо бежать, мощный боевой клич Восточных Рыцарей потряс поле битвы. Ему вторил чудной рокочущий клич воронов. И крысы заметались!
Тут появились Мик и Мак с очередной порцией своих железок и все воспряли духом. Лакки с удвоенной силой рванулся в бой, увлекая за собой остальных, прилетевший с неба «подарок» смел половину крыс с Пыхчи и она наконец двинулась вперед, раскопала Борю, выдернула из-под кучи серых тел Суслика-Зона, и воссоединившийся Левый отряд снова рванулся в бой!
Но боя уже не получилось, не смотря на то, что Хвостобой, наблюдавший за сражением с кучи опилок, служивших ему дворцом, бросил в бой Сероштанов — свою гвардию, в надежде остановить Ца и Гра, вдруг возникших в тылу у крыс.
Да, не смотря на то, что противник был еще очень многочисленен, Светлой Стороне можно было праздновать победу!
Заслон Сероштанов Ца просто смел двумя ударами хвоста, Ш-ш-ш, Мурр и Лакки загнали основную массу крыс на площадку перед дворцом, где их поджидали Гра и Восточный Рыцарь. Трусливые крысы, оказавшись меж двух противников, с позорным визгом стали разбегаться!
Мурр гордо вышел на середину полянки перед дворцом Хвостобоя и грозно промяукал:
— Эй, урод, я — Мурр Рваное Ухо из племени Боевых Котов пришел сразиться с тобой!
И сразу все стихло…
Зашевелились опилки и в мерцающем красноватом свете горящего мусора все увидели здоровенную черную крысу с двумя головами. Глаза одной горели красным, вторая голова смотрела мертвым зеленовато-призрачным светом. И всем стало жутко.
— Я — король Хвостобой, верховный владыка всех крыс, вышел на твой вызов. Готов ли к смерти, жалкий комок рыжего меха? — низкий грозный голос пронесся над полем недавней битвы, заставив всех в страхе опустить глаза.
Свистнул страшный хвост крысиного короля с клинком на конце, разрубив надвое дохлую крысу, валяющуюся тут же. Хвостобой медленно двинулся к котенку.
И маленький котенок Мурр, вдруг вспомнив все, что причинил его племени этот грозный двухголовый урод, отчаянно зажмурившись, с кличем Боевых Котов прыгнул вперед, молотя воздух лапами, вцепился во что-то и, не чувствуя ударов, кусал, царапал, рвал ненавистную черную шкуру…
* * *
Очнулся Мурр на рассвете. Чадили, догорая, мусорные кучи. Над лежащим котенком, окружив его, стояли друзья: изрядно пощипанный, но очень довольный собой Хомус, все еще в обнимку со своей «открывашкой», помятый и взъерошенный Суслик-Зон, покусанная Ква, скользкий Боря, то и дело вытирающий слезы, Одноглазый Гра, почему-то на одной ноге, тревожно заглядывающий в глаза Ш-ш-ш с разбитым носом, черные Мик и Мак, завернутые в свои крылья. Сзади возвышалась Толстая Пыхча, еще более грязная, чем обычно, но улыбающаяся от уха до уха такой лучезарной улыбкой, что Мурр сразу понял, что все закончилось хорошо. Еще он увидел Лакки, сидящего у его головы и Восточного рыцаря Ца, желтыми глазами смотрящего в глаза котенку.
— Я… я победил? — заплетающимся языком спросил Мурр. И тут все разом заговорили, закричали, засмеялись, Боря заплакал пуще прежнего — но это были слезы радости.
Лакки лизнул Мурра в нос своим шершавым языком и сказал:
— А вторая голова у него была ненастоящая… И все-таки крыса ласке не соперник!
И очень гордо топнул ногой.
Тогда раздался голос Ца:
— Вы все сделали большое дело — освободили вашу землю от врага! Теперь вам предстоит большая работа — наводить порядок, делать эту землю пригодной для житья! Я желаю вам удачи во всем!
Мурр, превозмогая боль, приподнял голову:
— А ты?!
— Я рыцарь, защитник обиженных и угнетенных! К сожалению, таких на этом свете еще очень и очень много, а значит, я должен помочь им, и я помогу! Прощайте, жители Свободной Земли у пруда, ибо так отныне будет зваться эта земля, мне пора в путь!
Ца поднялся, кивнул и двинулся на встречу встающему солнцу. Мурр вздохнул, положил голову на мягкий хвост Лакки и впервые в своей жизни спокойно уснул крепким сном победителя.
Часть вторая. Резиновые ноги или операция «Ш-ш-ш»
После Великой битвы, в которой Мурр и его друзья одержали победу над серыми крысами и прогнали их со свалки, прошел месяц. Наступил август. Он выдался теплым, даже жарким.
В синем небе не было ни облачка, шумел под легким летним ветерком дальний лес, шелестел камыш на пруду, гнулись высокие метелки всякого разного бурьяна, которым за лето на свалке заросли все мусорные кучи.
