И тогда началась невиданная погоня по саду. Голубой пес убегал с самой большой скоростью, на которую только был способен. Пегги Сью трижды разливала микстуру. Она теряла хладнокровие. Поняв, что одной ей не справиться, девочка позвала на помощь бабушку.
– Я сейчас его поймаю, – объяснила Пегги, уже задыхаясь. – А ты заставишь его проглотить микстуру. Согласна?
– Хорошо, – ответила старушка, схватила ложку с лекарством, и оно снова разлилось.
План оказался удачным, Пегги удалось поймать собаку.
– Скорее! – крикнула она бабушке Кэти. – Пес слишком силен, я не смогу его долго удерживать!
Бабушка бросилась к внучке, размахивая ложкой, и засунула ее в пасть пса.
– Порядок, – сказала она. – Теперь надо подождать. Бери корзину, надо обойти фермы. Может быть, придется лечить и людей, потому что некоторые так упорно ласкают котов спокойствия, что забывают вставить восковые пробки в уши.
Пегги все еще волновалась. Каждые тридцать секунд она оборачивалась, проверяя, идет ли за ними голубой пес. Помешкав немного, он наконец-то засеменил за ними по пятам.
Немного приободрившись, Пегги Сью отправила ему мысленное послание. Вместо потрескивания, которое она улавливала раньше, девочка расслышала странное попискивание, как будто ее мысленные волны обследовали клетку канарейки. Сосредоточившись, она различила изображения гнезда, зерен, червячков, извивающихся на земле…
Что же случилось? Девочка поспешила задать вопрос бабушке.
– О Господи! – задыхаясь, воскликнула та. – Из-за всех этих неприятностей я перепутала пузырьки. Глаза у меня не те, что прежде. Я, наверно, заставила его проглотить сироп, предназначенный для птиц.
– Нет! – запротестовала Пегги. – Это уж совсем никуда не годится!
– К нему вернулась память, – заметила бабушка Кэти, смутившись. – Но теперь он будет говорить на языке канареек. Я попробую исправить это, когда мы закончим обход.
Пегги расстроилась. Она не понимала птичьего языка, а голубой пес сверлил ей голову сердитыми «фьють-фьють».
«Он не оценил шутки, которую с ним сыграли, – подумала девочка. – Лишь бы бабушке удалось исправить свою ошибку!»
* * *
Они потратили еще несколько часов на лечение бродивших по полям растерянных животных. Стараясь не ошибиться, по два раза проверяли этикетки на бутылочках до того, как давали больным проглотить содержимое.
– Понимаешь, – шептала бабушка Кэти, – тут такая незадача. Если напоить собачьим сиропом осла, он захочет питаться мясом. А если дать коровью микстуру маленькому мальчику, он начнет щипать травку в поле. И его родители непременно придут жаловаться.
– Голубой пес захочет есть зерна? – пробормотала Пегги.
– Да, – призналась бабушка. – К тому же он попытается летать. Есть опасность, что он бросится в окно. Если мне не удастся его вылечить, придется посадить пса в клетку. И изготовить для него насест, потому что он захочет покачаться, совсем как канарейка.
– Надеюсь, ты сможешь его вылечить, – захлюпала носом Пегги Сью. – Это мой друг, он несколько раз спасал мне жизнь.
– Сделаю все, что смогу, – ответила бабушка. – Он все-таки твой братик.
На следующий день бабочка воспользовалась тем, что кузнецы израсходовали свой запас расплавленных звезд, и стала видимой.
Тут же все заметили, как она заполнила небо, плавно похлопывая крыльями.
Стояла прекрасная погода, ярко светило солнце, и на землю падала огромная тень удивительно существа. Тень покрывала холмы и луга, повторяя выпуклые изгибы ландшафта.
Бабушка Кэти вдруг пришла в невероятное возбуждение.
– Скорее! Скорее! – закричала она. – Этим нужно воспользоваться! Где же Шин Доггерти? Пробег начинается! Навстречу счастью!
С этого момента деревню охватило безумие. Из домов доносился гул моторов. Они выезжали из садов на своих здоровенных колесах и устремлялись на дорогу, как огромные автомобили. Всего за несколько минут вся деревня оказалась на асфальтированной трассе, извивающейся по равнине.
– Какое безумие! – проворчал (наконец-то выздоровевший) пес. – Надо спрятаться, если не хочешь, чтоб тебя раздавили!
– Пегги! – вопила Кэти. – Чего ты ждешь? Залезай побыстрее! Мы уезжаем!
Шин Доггерти уселся в кресло водителя на чердаке и начал нажимать на клапаны. Колеса дома вдавили в землю гравий. Пегги взяла голубого пса на руки и выскочила на крыльцо.
Бабушка затащила ее внутрь дома, затем заперла дверь.
– На улице нельзя находиться, – объяснила она. – Когда бабочка приблизится, тебя унесет порывами ветра от ее крыльев, ведь ты самая легкая. Садись-ка в это кресло и пристегни ремень безопасности. Теперь Шин направит дом в погоню за тенью. Если он обгонит плохих водителей, мы сможем максимально насладиться мгновениями счастья, которых так долго ждали.
Пегги Сью была ошеломлена поворотом событий. Весь дом шатался, как при землетрясении.
– Не беспокойся! – крикнула ей бабушка. – Мебель привинчена к полу. Держись за подлокотники кресла, и пусть все идет, как идет!
Старушка улыбалась, ее глаза восторженно сияли. Пегги Сью огляделась. На буфетных полках ужасно грохотала посуда.
Теперь, когда дом катился по холму, устремившись к дороге, складывалось впечатление, что он в любую секунду может опрокинуться набок.
Бабушку Кэти, по-видимому, это нисколько не волновало. Удобно устроившись перед оконным проемом, она внимательно следила за огромной тенью, пробегавшей по земле и изменявшей форму в зависимости от ям и горок.
– Быстрее! Шин! – восклицала она, топая ногами. – Этот зазнайка Джерри Макмаллен нас обгоняет!
Пегги Сью обхватила руками голубого пса и прижала его к груди, без этой предосторожности бедное животное так и каталось бы по полу из угла в угол, как мячик.
– Уф-ф-ф! – простонала девочка. – У меня начинается морская болезнь, меня сейчас вырвет.
– А я просто разваливаюсь, – завыл пес, – меня выворачивает!
Дом наконец выехал на дорогу. Он катился с грохотом, как громадный грузовик. Между деревенскими строениями началась безрассудная гонка. Ратуша пыталась обогнать начальную школу, которая норовила объехать бакалейную лавку. Ревели моторы, из труб клубами валил черный дым.
Некоторые дома, управляемые неосторожными водителями, опасно накренялись на поворотах. Казалось, все решили бороться за первое место.
– Такое впечатление, что они хотят завоевать Главный приз, – удивилась Пегги. – Почему так важно первым оказаться в тени бабочки?
– Потому что первые мгновения счастья – наилучшего качества, – объяснила бабушка Кэти. – Позже, когда слишком много народу попадет туда, тень начнет истощаться, и счастье, поскольку его разделит такое множество людей, утратит свое интенсивное воздействие.
Пегги сжала зубы. Больше всего она боялась, что на следующем вираже дом опрокинется в ров. Тень все ускользала, убегала, как будто и не собиралась допустить, чтобы ее нагнали.
– Бабочка не может сбавить скорость, – сказала бабушка Кэти. – Иначе она упадет. Проблема в том, что моторы домов работают с большим трудом. Чтобы повысить скорость, нам нужны железные машины… А это невозможно из-за гроз.
Но Шин Доггерти был хорошим водителем. Ему удалось вырваться вперед, обогнав всю колонну, в том числе булочную и мельницу Ангуса Маккормика.
– Мы первые! – затопала ногами бабушка Кэти, восторгаясь, как девочка. – Мы – первые!
И действительно, изгибаясь наподобие огромных волн, бурлящих в открытом море, тень приближалась. И вдруг свет погас. В столовой воцарилась ночь.
«Прибыли, – подумала Пегги Сью. – Мы наконец попали в зону тьмы».
И тут же ее охватило странное ощущение, чувство ликования, от которого кружилась голова.
Она была… невероятно счастлива оттого, что сидела в этом старом полуразвалившемся кресле. Никогда еще девочка не переживала ничего похожего. У нее даже слезы выступили на глазах. Как прекрасно это кресло! Как она его любит! Никогда прежде ей не попадалось такое восхитительное кресло… Быть может, постаравшись, она сможет научить его ходить, стоять на задних ножках, как собака? Она садилась бы в кресло, и оно гуляло бы с нею везде на своих четырех ножках. Это было бы замечательно. И, кроме того, есть еще ковер… истертый, заляпанный, но такой необыкновенный. Настоящая карта Вселенной. Пегги готова была рассматривать его до конца дней. Ковер нужно повесить в музее! Без сомнения, такой экспонат был бы намного лучше Джоконды! Следы грязных сапог на его поверхности намного красивее Моны Лизы!
И кроме того… Кроме того, на столе стоит этот потрескавшийся бокал. Как он очарователен! Пегги просто влюбилась в этот сосуд. Еще немного, и она попросит его немедленно взять ее замуж! Каким потрясающим мужем он мог стать! Все девочки будут ей завидовать. Никто и никогда не видел такого прелестного бокала.
