Однажды утром, когда Серёжа снова оказался вблизи посёлка минитаков, ему вынесли на поляну связку грибов и пакетик с витаминами. Это было всё, что собрали энтузиасты-минитаки в пользу гиганта-непредка.
— Ешьте на здоровье, — сказал молодой минитак в очках, отдавая грибы. — К сожалению, это все, чем мы можем вам помочь. Через неделю будет готов искусственный обед.
Музыканты, стоявшие за спиной делегата, сыграли короткий и весёлый марш на мушиных крыльях.
— А пока до свидания, — сказал минитак в очках.
Но тут из толпы выбежала Нелида и протянула Серёже мешочек с сушёными шампиньонами…
— Не надо! — сказал Серёжа Нелиде. — Сохраните шампиньоны для дедушки. Я обойдусь.
— Приходите к нам! — крикнул Сластик.
Музыканты снова сыграли марш, но никому не было весело.
— Прощайте, — тихо проговорил Серёжа. — Спасибо за все.
Он взял велосипед, прислонённый к дереву, и пошёл по тропинке, ведущей в страну туготронов.
В лесу пахло травой и нагревшейся на солнце земляникой. С ветвей свисала паутина с засохшими листьями. Мягкая мурава покрывала нехоженую тропинку. Минитаки по этой дороге ходили редко. Серёжа сел на велосипед и медленно поехал по тропинке, пригибая голову под нависающими ветками.
«Единственная надежда — это найти человека, — подумал он. — Но где этот Главный ангар, в котором спрятана тайна? Почему в записке написано „осторожно“?"
Откуда-то издалека доносились протяжные звуки, похожие на гудки пригородных электричек.
«Совсем как у нас на даче», — подумал Серёжа.
Но это перекликались туготроны по другую сторону Голубого озера. Лес постепенно редел. Солнце все чаще пробивалось сквозь деревья.
Наконец впереди показалась узкая голубая полоска. Серёжа поехал быстрее. Приблизившись к опушке леса, он слез с велосипеда. Перед ним расстилалась огромная поляна, поросшая клевером. За поляной переливалось Голубое озеро, через которое были перекинуты тонкие, как золотая ёлочная мишура, мосты. Ласковая вода манила и улыбалась тихой рябью, играя на солнце. Серёжа положил велосипед на траву и побежал к берегу.
— Вот это счастье! Наконец-то можно искупаться!
Сбросив на ходу куртку и мгновенно раздевшись, Серёжа бросился в воду и поплыл саженками, фыркая и отплёвываясь. Потом он перевернулся на спину. Высоко в небе висели летающие платформы, похожие на глубокие тарелки. Над ними вспыхивали жёлтые лучи.
«На одной из них сидит Дуракон-45, — подумал Серёжа и заложил руки за голову. — Интересно, видит ли он меня?» Но тут Серёжа услышал громкий и резкий гудок и мгновенно перевернулся на живот, глотнув воды. Он посмотрел на противоположный берег. У самой воды стоял огромный туготрон и искрил, посылая какие-то сигналы. К берегу шло ещё несколько туготронов поменьше. Серёжа круто повернул и поплыл обратно.
«Наверно, я заплыл в запретную зону», — подумал Серёжа, стараясь плыть как можно быстрее. Но расстояние до берега сокращалось невыносимо медленно. Наконец он, задыхаясь, вскарабкался по глинистому обрыву и, подхватив одежду, бросился бежать к велосипеду. Гудки с противоположного берега прекратились. Серёжа обернулся и увидел, как туготроны, поблёскивая металлом и высоко поднимая ноги, медленно вошли в воду и поплыли, выбрасывая, подобно дельфинам, небольшие фонтаны.
— Бежать? А зачем? Ведь я сам пришёл в страну туготронов…
Серёжа оделся с лихорадочной поспешностью, поднял с земли велосипед и стоял не двигаясь. Туготроны между тем вышли на сушу. В головах у них засветились экраны с цифрами. Вода струилась по их блестящей обшивке. Закончив какие-то цифровые переговоры, они выпустили в сторону Серёжи жёлтые лучи. Наконец из группы туготронов выступил вперёд самый большой, голова которого напоминала кривой огурец. Он пошёл прямо на Серёжу, выбрасывая перед собой гибкие членистые конечности с гусеницами.
«Притворюсь туготроном!» — мелькнула у Серёжи отчаянная мысль. Он выхватил из кармана фонарик и начал быстро включать и выключать его.
— Давно бы так! — неожиданно выполз из приблизившегося туготрона хриплый голос. — Заработала твоя сигнализация? Ты из какой серии? Что-то я тебя никогда не видел.
Серёжа не успел придумать ответ, потому что в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное: велосипед вырвался у него из рук и, подкатившись к туготрону (это был, как вы, вероятно, уже догадались, Хамиан14), стал описывать вокруг него круги, словно им управлял невидимый седок, мчащийся по круглой цирковой арене.
Круг. Ещё один. Снова круг. Серёжа не успевал следить за велосипедом.
— Магнитно! — в восторге вскричал Хамиан-14 и протянул щупальца к велосипеду.
И тут произошло чудо: велосипед притянулся к щупальцам туготрона, описав в воздухе дугу.
— Ха-ха-ха! — затрещали смехачи в животе Хамиана. — Видал, как я у тебя устройство перемагнитил? — похвастался он. — А почему?
— Почему? — тихо спросил Серёжа.
— А потому, что во мне самое сильное магнитное поле.
Хамиан-14 опустил щупальца с велосипедом и слегка оттолкнул его от себя. Велосипед снова пошёл по кругу.
— А что ты с ним делаешь, если у тебя даже своего магнитного поля нет? — спросил Хамиан-14.
— Я на нём езжу, — ответил Серёжа. — Это велосипед.
— Ездишь? — повторил туготрон и тут же направил в свою память слово «велосипед». Но в том месте, где в его голове запоминались новые выражения, как раз проходила трещина, и в памяти Хамиана-14 осело исковерканное слово «левосипед».
— Покажи, как ты и твоё приспособление ездите, — сказал Хамиан-14.
— А вы сначала размагнитьтесь. Иначе я не смогу отъехать.
Раздался грохот выключателя хамиановского магнитного поля. И в тот же момент велосипед остановился как вкопанный. Серёжа бросился к нему, вскочил в седло и изо всех сил помчался к лесу.
— Назад! — заорал туготрон.
Серёжа услышал, как за его спиной снова грохнул переключатель. Велосипед повернулся и помчался назад, а потом опять стал описывать круги вокруг Хамиана. Он снова попал в магнитную ловушку.
Круг. Ещё круг. Серёжа не успевал поворачивать педали. Голова кружилась. Деревья перемешались с цифрами на экране туготрона. Ещё круг. Серёжа задыхался от беспомощности и обиды. Р-раз! Он спрыгнул с велосипеда и покатился по траве.
— Ха-ха-ха! — закричали электронные смехачи туготронов.
Хамиан-14 остановил велосипед и притянул его к своим щупальцам.
— Можешь стереть этот левосипед из своей памяти, — сказал он Серёже. — Сейчас я привинчу его к спине. Отвёртку! — гаркнул он.
Все туготроны вытащили из коленей по здоровенной отвёртке.
— Привинти-ка мне, Автошлеп, этот левосипед на спину! — приказал Хамиан-14 туготрону с медной заплатой на животе.
— Сию микросекундочку! — отозвался Автошлеп и укрепил велосипед между железных лопаток Хамиана-14.
— А ты, Ненамагниченный, ступай! Да скажи, чтоб тебе выдали экран и немного начинки для головы. Приветик! — Хамиан-14 зашагал с велосипедом на спине вдоль берега озера.
Автошлеп и остальные туготроны пошли в другую сторону.
У Серёжи все ещё кружилась голова.
«Надо поскорее найти человека и хоть какую-нибудь еду», — думал он.
Он посмотрел вслед туготронам. Они мерно топали по дороге, поднимая столбы пыли.
«Пойду посмотрю, куда они идут», — решил Серёжа и двинулся за туготронами, прячась за кусты и деревья.
Позвякивание гусениц доносилось до него издалека, и временами ему казалось, что впереди двигается по просёлочной дороге трактор. Туготроны остановились неподалёку от озера. Выглянув из-за куста, Серёжа увидел, что двое из них остановились у каких-то белых тюков.
— Начнём выбрасывать? — услышал он голос первого туготрона.
— Не хватает двух мешков, — ответил второй.
— Чего там Автосек замешкался?
— Молотит пшеницу!
У Серёжи захватило дух от радости.
— Пойдём поможем, — предложил первый туготрон.
Оба туготрона отвинтили свои левые руки и, взяв их под мышку, как рабочий инструмент, отправились по дороге в поле.
— Техника на грани фантастики! — прошептал Серёжа.
Туготроны исчезли за поворотом, и скрип их гусениц постепенно замирал. Мешки, мешки, мешки тянулись вдоль берега озера. В небе плыла только одна летающая платформа. От неё оторвался туготрон-ракета и начал кувыркаться в воздухе. Больше никого не было видно. Серёжа подошёл к мешку, что стоял поближе. «Что это они выбрасываний Мешок был перевязан обыкновенной верёвкой.
«Наверно, это какой-нибудь особый туготронный узел», — подумал он, вытягивая конец бечёвки из первой петли.
Но узел оказался самый обыкновенный морской, и верёвка распутывалась весело и послушно. Наконец горловина мешка раскрылась. Серёжа зачерпнул горсть мелкой и нежной пудры и понюхал её. Она ничем не пахла. Тогда он растёр её в руках и лизнул палец.
— Не может быть! — прошептал он.
