Ознакомительная версия.
Глава 7
День близился к вечеру. Тёмные силуэты домов запестрели квадратами освещённых окон. Скоро родители должны были вернуться с работы. Денис ушёл, и в квартире воцарилась атмосфера неловкости и полуобмана. Так бывает в доме, где лежит тяжелобольной и все старательно разыгрывают благополучие и притворяются, что не думают о болезни.
Сославшись на то, что скоро заканчивается четверть, Артём удалился в свою комнату якобы готовиться к контрольным. Вика тоже уселась за учебники, но в голову лезли мысли, далёкие от теорем. Она не сомневалась, что Артём снова отправится в виртуальность.
Воспоминание о пережитом шоке, когда у Артёма остановилось сердце, было ещё слишком свежо. Её охватывал ужас, что однажды она найдёт брата без признаков жизни, с остекленевшими глазами и уже никак не сможет ему помочь. Рано или поздно это могло случиться, если он будет вести себя так же безрассудно. Наконец она не выдержала и заглянула к нему в комнату.
— Ты занят?
— А что?
— Хотела поговорить.
Артём мог заранее предсказать весь разговор. Она опять станет отговаривать его продолжать игру. Почему никто не понимает его? Что толку, что он поделился своей тайной и опасениями? Только приобрёл лишние проблемы. Теперь придётся скрываться, изворачиваться, отправляться в виртуальность по ночам, когда Вика спит и не может помешать. По сути, он остался таким же одиноким. Даже Денис не понял его, что уж говорить о сестре. Прежде чем Вика успела начать, Артём сказал:
— Вы все правы, я должен прыгать от радости, что стал вундеркиндом. Но такой уж я шизик, что своего счастья не понимаю. Знаешь поговорку: «Везёт дуракам»? Это как раз про меня.
— Дурак, — покачала головой Вика.
— Вот и я о том же. Так что не трать драгоценное время, чтобы доказать мне, какой я везунчик. Я всё равно не пойму. Умом слабоват.
— Кончай строить из себя шута горохового. Тоже мне супермен! По-моему, глупо рассчитывать, что ты со всем справишься сам.
— Что же мне — создать партию по борьбе с виртуальными маньяками? — огрызнулся Артём.
— Не умничай, я серьёзно. Почему бы тебе не посоветоваться с родителями? Всё-таки они больше нашего понимают. К тому же они инженеры и работают в конструкторском бюро.
— Насмешила. Что они могут сделать? Тут же совсем другое. Теория ломаного пространства — это тебе не дважды два, чтобы в ней все разбирались, — возразил Артём.
— Я не про технику, а вообще. У них опыта побольше нашего. Может быть, они знают, куда надо обратиться, чтобы остановить этих, кто опыты проводит. Да мало ли что они могут посоветовать! Думаешь, ты самый умный?
В Викиных словах был резон. Когда-то давно, до женитьбы отца, Артём всегда советовался с ним, но с тех пор многое изменилось. Он слишком запутался во всей этой истории. Пришлось бы рассказывать про Службу виртуальной реальности всё с самого начала, а ему не хотелось будить призраки прошлого.
— Ну и как ты себе это представляешь? Рассказать всю правду? Отец меня за уши повесит, если узнает, каким образом я получил этот компьютер.
— Ну и что? Родители, даже когда ругают, всё равно нас любят. А ты предпочитаешь, чтобы тебя повесил за уши кто-нибудь другой? — спросила Вика.
— Нет, вы посмотрите, что делается! Наши изобретают, их переманивают за границу, а потом мы же эти изобретения покупаем за бешеные деньги! — бушевал Виктор Юрьевич после просмотра новостей.
— Но если у нас нет денег, чтобы самим внедрять, — мягко возразила Софья Петровна.
— И не будет с таким подходом. У нас в стране мозги не нужны.
«Сейчас или никогда», — подумал Артём. Он весь вечер обдумывал слова Вики и колебался, стоит ли рассказать обо всём отцу. И вот разговор, как нарочно, зашёл об изобретениях и интеллекте. Это был хороший знак, и Артём решился.
— Кстати, о мозгах, — как бы невзначай бросил он. — Тут одна интересная статейка про искусственный интеллект. Прочитай.
Он принёс из своей комнаты журнал и с деланым безразличием вручил отцу. Виктор Юрьевич пробежал страницу глазами и вынес приговор:
— Бред. Чего только не выдумают ради сенсации.
— А если не бред? — возразил Артём.
Отец посмотрел на обложку журнала и с сомнением покачал головой:
— Я о таком журнале не слышал. Кто его издаёт?
Если бы Артём знал ответ на этот вопрос! Прочитав статью, они с Денисом сразу же позвонили в редакцию. Но оказалось, что по этому телефону сидит уже другая организация, а журнал куда-то съехал, а потом и вовсе закрылся.
— Не знаю, он больше не выходит, — пожал плечами Артём.
— Это ещё раз доказывает, что их информации верить нельзя. Если бы это было правдой, вокруг такого открытия, знаешь какая шумиха поднялась бы. О нём напечатали бы в солидных изданиях типа «Наука и жизнь». А эти однодневные журнальчики ловят легковерных, придумывают всякую чушь: третий глаз, у собаки пятая нога, биологический робот. Когда не отвечаешь за свои слова, можно писать всякую ерунду. Аферисты выкачивают из подписчиков деньги, а потом благополучно исчезают.
— Не всё ведь ложь, — стоял на своём Артём.
— Ну и как ты себе представляешь создание биоробота? Человеческий организм настолько сложен, что его не воспроизвести, — сказал Виктор Юрьевич.
— А и не надо воспроизводить. Они берут реального человека и переделывают его постепенно. Сначала вживляют в него чип, и у него появляются какие-то особенные способности, как у компьютера.
— Зачем же постепенно? Можно сразу переделать, — усмехнулся Виктор Юрьевич и благодушно уставился на сына.
Артём был слишком поглощён своей проблемой, чтобы уловить насмешку в голосе отца.
— Наверное, сразу нельзя, организм не выдержит. А может, пока только отрабатывают технологию.
— И кто же разрешит эксперименты над живыми людьми? — скептически произнёс Виктор Юрьевич.
— А они не спрашивают разрешения. Просто переделывают людей, чтобы полностью подчинить их своей воле и заставить жить в единой сети. Это как матрица, — объяснил Артём, вспомнив о виртуальном городе и его зомбированных жителях.
— Теперь всё понятно. Фильмов насмотрелся, — рассмеялся отец.
Артём сознавал, что со стороны его объяснения звучат смешно и более чем неубедительно. Нужны были доказательства, и он выпалил:
— Кино тут ни при чём. Зря смеёшься. Вот, к примеру, как бы ты отнёсся к тому, если бы я вдруг стал гениальным математиком?
— Положительно, — улыбнулся отец.
— Нет, я серьёзно. Скажем, я считаю, как калькулятор, но при этом потерял какое-то человеческое качество?
— Какое?
— Способность фантазировать.
— К сожалению, тебе это не грозит, и подтверждение этому — нынешний разговор, — вздохнул Виктор Юрьевич.
— Па, я кроме шуток.
— Какие уж тут шутки. Если бы кто-то попытался переделать тебя подобным образом, я был бы его вечным должником. Ей-богу, с зарплаты бы ежемесячно отстёгивал и приплачивал. Два таких достоинства сразу: математический дар и отсутствие чрезмерного воображения.
— Опять смеёшься? — обиделся Артём.
— Нисколько. Если бы кто-то придумал, как пробудить в тебе хоть какой-то интерес к математике, я бы первый проголосовал за такое изобретение.
Все слова были сказаны. Артёму расхотелось признаваться в своих способностях. Ему больше вообще ни о чём не хотелось говорить. И тут ему на помощь пришла Вика:
— У Пушкина, между прочим, тоже двойка по математике была, — бойко вставила она.
— Так во-о-т откуда ветер дует, — протянул Виктор Юрьевич. — А я-то думаю, что тут за разговоры про гениальность, математику и роботов. Признавайся, сочинитель, достукался? По математике будет «неуд»?
— Получу я твою тройку, — потупившись, буркнул Артём.
— Не мою. У меня в своё время по математике пятёрки были. Ты не для меня учишься, а для себя. И вместо того чтобы забивать себе голову всякой фантастикой, лучше бы уроки учил. Тоже мне, Пушкин с матрицей.
Артём стоял, прильнув лбом к оконному стеклу. Впереди, за сказочными дебрями заиндевелого леса на морозном окне, перемигивался окнами призрак города. За спиной зиял тёмный провал комнаты. Шорох Викиных шагов.
— Прости, я хотела как лучше, — прошептала она.
— Да ладно, чего там. «Скрипач не нужен». Главное — уметь считать. Пускай при этом будешь зомби, зато гениальным, — с горечью сказал Артём.
— Знаешь, если бы мне предложили стать великим математиком или придумывать истории, я бы выбрала второе.
— Можешь меня не успокаивать. Я же гений, супермен, о котором все только мечтают. Этакий царевич-лягух. Это у меня шкурка такая убогая, как будто я пустобрёх, а на самом деле я о-го-го.
Хорошо, что лампа не горела. Потёмки были гуманнее. В темноте можно было не делать «выражение лица». Тьма прощала слабость и разрешала выплеснуть всю накопившуюся обиду.
Ознакомительная версия.
